http://de-tauron.narod.ru

Таурон    lord_tauron@mail.ru  
Первая и третья часть романа о королеве Стигн.


                             БОЛОТО

                          Часть первая.

                                   .1.

    Джелар медленно открывал глаза в полутемной комнате не имея представления где находится. 
    Какая-то рассеянность сознания не давала соориентироваться, мешая найти границу между дремотой и реальностью. 
    Непривычное ощущение во всем теле сбивало с толку, мешало думать. Он лежал накрытый одеялом и вначале ему не хотелось шевелиться.
    Джелар, когда просыпался, всегда долго размышлял прежде чем встать. 
    Самое странное, что не способен сообразить, как здесь оказался. Хотя  покоился без движения некоторое время, нужные мысли не появлялись.
    Сейчас он как-то необычно ощущал свою кожу, в этом не было ничего неприятного или неудобного, но казалось странным. Так же непривычно чувствовал лицо, словно в нем что-то не так.
    Джелар поднял руки, желая его ощупать и чуть не вскрикнул, глядя на собственные ладони.
    Пальцы оканчивались немного заостренными когтями, длиной не больше полдюйма, но это не тонкие плоские ногти человека. Кисть руки плотно покрывала серо-зеленая некрупная чешуя.
    Джелар вскочил с кровати, отбросив одеяло. И увидел свои ноги, тоже сплошь покрытые чешуей, с когтистыми ступнями, когти на которых немного затуплены. 
    Он растерянно огляделся, окинув взглядом незнакомую комнату. 
    Ему едва удалось удержать равновесие, сделав два шага. Виновата в этом  его растерянность или то, что с ним произошло, Джелар не знал.
    Паника приходила постепенно. Он не сразу начал осознавать, что это происходит наяву. Что-то случилось с ним на самом деле. То, чего никак нельзя ожидать. Нечто противоестественное. 
    Комната пуста, кроме Джелара в ней никого. И хорошо. Пребывая в шоке, Джелар бы очень не хотел, чтобы его кто-то в этот момент видел.  
    Он заметил большое зеркало, но мысль подойти к нему вдруг показалась отталкивающей. Боролся с собой недолго, всегда считая, что предпочел бы знать о себе правду, хотя на самом деле редко кто ее ищет. Собравшись, Джелар словно толкнул себя в ту сторону.  
    Во встроенном в стену зеркале мог отразиться весь с головы до ног. 
    Открывшееся заставило непроизвольно оскалиться. Он зашипел, увидев свое лицо, точнее то, что предстало вместо него. Это была морда разъяренного ящера, с сузившимися от злости зрачками желтых глаз, открытой пастью с дюймовыми конусовидными клыками и раздувшимися, как капюшон кобры, складками шкуры в районе шеи. Джелар оказался так поражен своим отражением, что напугал сам себя, придя в ярость.
     Не может быть! Это не я! Джелар чуть не закричал. 
     Тот оскалившийся ящер в отражении - это он сам. Мысль постепенно доходила, но преобразившийся не мог ее правильно воспринять. Заставил себя успокоиться, глядя как человекоящер в отражении тяжело дышит. Это он сам...
     Что со мной произошло? Как я стал таким? 
     Каким то образом он превратился в разумного двуногого ящера. Ему неведомо по какой причине. Память возвращалась толчками, неровно, не по порядку. Джелар кажется помнил, что немного занимался магией, какими-то исследованиями, но не знал, сам ли виноват в том, что с ним стало. Честно говоря, неважный из него колдун, если припомнить. Сомнительно, что лично такое над собой сотворил. Не смог бы просто. Что же это? Превращение как у оборотня или переселение душ? 
    Джелар не настолько опытный маг, чтобы разбираться в таких вещах как перенос душ, он вообще не уверен, что такое возможно.
    В этом зеркале мог обозреть себя целиком. Внешне похож на смесь человека и рептилии, ходящей на двух ногах. Размером, если память его не обманывала, остался таким же. Джелар и тогда был немного повыше среднего роста. 
     Всего его плотно покрывала чешуя, под которой чувствовались мускулы.  Под челюстью, на шее, груди, рельефном животе и промежности она светлее. 
     Ему видны мускулистые ноги, обтянутые чешуей и хвост сзади, провисающий до земли.
   Сейчас стоял перед зеркалом без одежды.  Поэтому Джелар видел, что низ его живота отличается от такого у человеческого мужчины. Между ног ничего не было на поверхности, только поперечная закрытая щель. Но он всетаки думал, что принадлежит к мужскому полу. Джелар знал, что у ящеров все половые органы находятся внутри тела, спрятанные под чешуей. И у него вовсе нет ощущения,  что чего-то не хватает.  
    Если бы не понимал таких особенностях тела рептилий, то могли бы возникнуть подозрения, что при изменении тела у него сменился и пол. Но Джелар так не думал, по крайней мере предпочитал не думать.
    На затылке, несколько шипов, которые присутствуют обычно у человекоящеров мужского пола. Плечи даже стали ощутимо сильнее. Женственности в его фигуре не было. Это подтверждало мысль.
    Теперь надо понять, как оказался в этой комнате и где она находиться. 
    Итак, он очнулся в теле ящера в одном из помещений какого то дворца. Но что это за дворец? Разумеется Джелар мог проснуться в своем собственном небольшом замке. Память, конечно, сообщала, что это не его жилище. Иначе лучше бы помнил эту комнату. Но может в ней что-то перестраивали или передвинули мебель, пока хозяин пребывал без сознания? Может Джелар сам переставил в этой комнате мебель, а потом забыл? Интересно, а как бы отнеслись его слуги к тому, что их господин превратился в ящера? Неужели они о нем заботились, когда он потерял сознание? Скорее всего не догадались бы, что этот ящер - их бывший господин и просто его убили. В самом лучшем случае очнулся бы в клетке, а не на кровати. А может я их предупредил заранее, подумал Джелар, может быть сам превратил себя в ящера и забыл об этом? Нет. Он не помнил, что хотел провести над собой эксперимент с преобразованием. У него, насколько Джелар помнил, не имелось такого желания, чтобы превратиться в человекоящера. Наоборот, это шокировало.
    Неизвестно, где находиться тот дворец, в котором он оказался. Может быть в другом государстве. Джелару стало страшновато. А вдруг его обнаружат здесь и убьют? Во многих странах разумных ящеров старались истреблять, а некоторые государства постоянно вели с ними войны.
    Перед ним возникла проблема. Куда же деваться в таком облике?
    Встреча с людьми теперь грозила смертью. Джелар же не может им обьяснить, кто он такой.  Его просто не станут слушать, а сразу постараются прикончить. Хватит себя запугивать. Может и не убьют. Но даже если выслушают то все равно не поверят.
    Почему же его до сих пор не убили? Может быть он пленник?  Но тогда Джелар находился бы в подвалах тюрьмы, а не здесь.
    Всетаки хорошо, что он сейчас один.  
    Джелар прошел по комнате и увидел висящую на спинке кровати одежду. Это оказался плащ, который бывший человек набросил на себя. 
     Не привык он быть открытым. 
     Как уже сказано, человекоящеры не очень нуждались в одежде, так как их чешуйчатая шкура хорошо защищала от мелких царапин и укусов насекомых. Климат в тех странах, где жили эти разумные рептилии в основном теплый. Кроме того у них внешне те так сильно выделяются главные половые различия, которые скрывает одежда у людей. Щелевидное отверстия в низу живота и, второе, под хвостом не очень заметны на фоне чешуи. Поэтому по причине приличий одежда им тоже не настолько сильно необходима. Однако все же ее носили, хотя бы минимум. Иногда одевали плащи с капюшоном прямо поверх чешуи.
    Куда же деться?  
    Джелар не решался пока покидать помещение, где проснулся. Но поглощенный переживаниями, не заметил сразу, что в комнате уже не один. Он вздрогнул, увидев преред собой еще одну человекорептилию. Хотя в данной ситуации человека тоже не рад был бы встретить.
    Тревога оправдана, учитывая, что для населения большинства человеческих стран они исконные враги. Значит Джелар как-то оказался на их территории?
    Но он теперь сам ящер, поэтому есть надежда, что они не узнают, кто Джелар на самом деле. Но поскольку не понимал, как здесь очутился и что вообще происходит, то можно ожидать любого поворота событий.
    До этого Джелар не имел дел с разумными ящерами, кажется видел только издалека, мельком, а остальное знал о них только из книг в собственном замке.
    Существо, представшее перед ним, принадлежало к женскому полу. Он понял это даже несмотря на то, что человекоящеры, как и все рептилии, не выкармливают своих детей молоком, поэтому у их девушек груди отсутствуют. Но это не портило впечатление от фигуры. Даже наоборот. Именно для рептилии так естественнее. 
    Она все равно выглядела гармонично и даже женственно. Хотя была в пришедшей какая-то зловещая хищность, даже в движениях. 
    Слегка суховатая, жилистая, хотя тощей тоже не назовешь.
    Вооружена. Под распахнутым на одну сторону плащом ничего, кроме ременной перевязи с мечом. 
    Чешуя плотно облегала ее стройное тело, изящество линий которого выдавало силу, сочетающуюся с гибкостью. Во взгляде желтых с вертикальным зрачком глаз, проскальзывало что-то змеиное. 
    Надо быть как можно спокойнее и естественнее. Словно она не чуждая человеку представительница вражеского народа, а его соотечественница. Причем, несомненно привлекательная. Джелар не знал как себя вести и забыл ее поприветствовать. 
    -Мы пока в безопасности, -произнесла ящерообразная. -Удалось получить небольшую передышку. Но здесь слишком мало моих воинов после недавнего разгрома, ближайший город, населенный людьми, нельзя контролировать.  Отряды тонкокожих пошли на прорыв. Придется отступать в сторону моего королевства. 
    Он понял, кто она. Не ожидал, что придется в жизни с ней лично встретится. Известная завоевательница, держащая в напряжении армии южных стран. Королева Стигн. Она умудрялась вести неравную борьбу с их войсками и много раз выживать, быстро восстанавливая силы своей армии после самых сокрушительных поражений. С ней надо вести себя втройне осторожнее, поскольку эта змея умна и коварна. 
    Королева выглядела слегка потрепано. Плащ порван, на бедре не заживший шрам, край пасти еще кровоточит. 
    -Мы столько лет были в ссоре, муж мой, и так давно не виделись. Но сейчас для нас наступили нелегкие времена. 
    Ее муж!? Неожиданный поворот, довершал ненормальность ситуации в которую угораздило попасть.  Но как же так может быть? Значит больше верна версия не с превращением, а с переселением душ? Каким же образом он стал супругом этой человекоящерицы, которая мечтала стать повелительницей всего континента? Впрочем мечтала безрезультатно. 
    Значит еще больше опастность саморазоблачения. Хоть бы кто помог, подсказал, что делать! Джелар не знал, как себя с ней вести, как изображать ее мужа, которого она наверное хорошо знает. 
     А может выдать себя? Раскрыться перед королевой, отдать себя на ее милость, честно признаться во всем и просить помощи. Понадеяться на рассудительность Стигн. Неужели сейчас он готов довериться даже недругу? Хотя не личному врагу, но противнице большинства человеческих стран. 
   -Мы едва избежали гибели. Поверь, у нашей вражды уже нет причин. Я не думала, что ты так злопамятен. 
   Кольца на ее когтистых пальцах наверное не лишены магии, хотя сейчас бывший человек понимал, что потерял чувствительность к энергии.       
   Оказывается они с ней не в ладах. Джелар надеялся, что это упростит ситуацию. Ему хотя бы не потребуется изображать любовь к королеве ящеров. Притворство может показаться фальшивым.
   -Я в большей степени считала злопамятной себя, - продолжала она, -от тебя я такого не ожидала. Мне хочется прекратить наше отчуждение. - Королева ящеров говорила это с какой-то неуверенностью, словно сомневалась в собственных словах. 
   Но что лучше? Изображать враждебность или показать этой ящерице, что он готов к тому, чтобы смягчить отношения? Проше изображать продолжение ссоры, но Джелар не знал, насколько безопасно упорствовать во враждебности. Все таки она еще королева.
   Он предпочел не отвечать ни да ни нет.
   -Мне придется покинуть это убежище на время. Никуда не отравляйся без охраны. Если же вдруг враги нападут и из дворца придется бежать, то мы встретимся около древних каменных нагромождений в низине под холмом к западу отсюда. Но будь осторожен. Там скрытый портал и я сама не знаю куда он ведет. Не попади случайно в него. 
   Джелар проводил взглядом всколыхнувшийся плащ королевы, покидающей комнату. 

                     * * *

    Так неловко ощущать себя в чужом теле. Будто в ворованной одежде. Даже хуже. Ведь оно перешло со всеми интимными особенностями, с взглядом изнутри чужих глаз. 
    Но уместно ли сравнивать тело просто с одеждой, рассматривать душу как нечто отдельное? Кто может знать? 
    Джелар подумал, что ему потребуется покой, чтобы неспеша, в одиночестве, обдумать все, что с ним случилось. Уединившись, сел, обхватив голову руками, пытаясь привести свои мысли в спокойное и правильное русло. 
    Может быть организм изменился только внешне? Джелар представил, как у него росли когти, кожа покрывалась чешуей. Но он не помнил сам процесс. Могло ли так быть? И кто способен осуществить подобное? 
    Еще Джелар слышал о том, что некоторые маги во сне могут вселяться в чужое тело и управлять им. Может быть с ним произошло подобное? 
    Но как он мог это сделать против своей воли? 
    Он спит, проникнув в тело ящера, хотя сам не понимает как это произошло.  Но это значило, что человек должен проснуться. Но близится вечер, а он не возвращается в собственное тело. 
    Может быть он не может пробудится, слишком сильно связался с материальной оболочкой ящера? 
    Предположим, что это так.
    Он так и будет спать, мысленно пребывая рептилией, но не чувствуя, себя настоящего? Сколько человек может быть бессознательным без воды? Два дня или три? А потом умрет?  
     Попробовать боль? Не очень себя ущипнешь, сквозь чешую, хотя прикосновение чувствуется чутко. Укусить себя за конец хвоста... 
     Эта часть тела, нехарактерная для человека, не ощущалась чуждой. Джелар даже мог им пошевелить. И боль чувствует. 
     У него тело разумного двуногого ящера, и если это не превращение, наподобие того как преобразуется человек в мифического вервольфа или алгуля, то тогда значит, его душа каким-то образом перенеслась в эту живую оболочку. 
     Правда никто до сих пор не мог убедительно доказать, что душа существует. Если неизвестно, что это такое, то как можно судить о ее переселении? 
   Тогда что же произошло с прежним телом? Возможно они поменялись местами с ящером или его человеческое тело мертво. Что же делать? Каким-то образом отыскать свое прежнее тело и переселится обратно? Как снова обменяться телами Джелар не имел ни малейшего представления. Он конечно попытается найти способ, но... 
    Даже не известно существует ли вообще такое понятие как обмен телами. Никогда про такое Джелар не слышал и не читал. А вот про то что душа умершего завладевала телом еще живого... Какие-то смутные слухи насчет одержимости духами. Все это как-то неприятно намекало на бесов, вселяющихся в припадочных. Только совсем уж дико и неприятно ощущать себя такой бесовской сущностью.
    Про обмен можно забыть.  
    Гораздо проще представить, что он умер и его душа попала в тело разумной рептилии, которое по каким то причинам подходило для этого. 
    С точки зрения магов душа всегда находится в потустороннем мире. Даже у живого. Просто со смертью тело разрушается и она теряет связь с материальным миром. Но почему дух Джелара сросся с материальной оболочкой именно этого ящера?
    Но если тело пригодным то значит между ними было что-то общее? Какое-то внутреннее сходство? 
    Он не помнил как умирал. Но лучше уж быть вселившимся духом чем небытие. 
    Если это так, то на всю жизнь придеться остаться в теле человекоящера. Нельзя сказать, что такая мысль о своем будущем его не пугала. 
    Утешало Джелара, что у него не было таких ярых предрассудков  против ящеров, как у других. В принципе можно как то попытаться существовать и в виде человекоящера, причем учитывая, что живут они в среднем подольше людей.
    Но если он -душа умершего, вселившаяся в тело живого то где же душа бывшего владельца? Куда она делась?
    Но прежде Джелар хотел выяснить, что произошло, найти свое прежнее тело, хотя он боялся результатов этих поисков. 
    Если с ним произвели эксперимент, то может быть к этому причастна королева? Не зря же он очнулся в ее дворце. Стигн может знать правду? Но если ей известно, то почему она называет его своим мужем?  
    
                        * * *      

    По улицам мрачного бедного города ехала всадница, приближаясь к таверне. На ней накидка с капюшоном, но заметно, что путешественница не человек. Из-под капюшона виден нос рептилии, края одежды не прикрывали чешуйчатые колени. Да и руки, сжимавшие поводья снабжены когтями.
    Разумная ящерица остановила коня около входа в таверну и ловко соскочила с него, приземлившись на ноги, щелкнувшие когтями по булыжной мостовой. Когда она спрыгивала, прохожий мог бы увидеть золотой пояс под взметнувшейся накидкой. 
    В этом городе к появлению человекоящеров привыкли. Поселение находилось слишком близко к границе и часто переходило из рук в руки, достававшись то людям то рептилиям. Их можно было часто встретить на улицах. Некоторые мирно жили среди людей. Но только когда территория оказывалась под властью чешуйчатых. Однако настороженность к нелюдям все же осталась. Некоторые жители города, были бы рады убить неосторожного человекоящера, подкараулив его в темной подворотне на узких улочках.
    Путешественница не боялась ездить в этом городе в одиночку, хотя обычные склириниане не сильнее человека.
    Стигн вошла в таверну, бросив монету хозяину. Ей надо опросить всех шпионов, которые у нее были и среди людей. Значит метаться по городу весь день. Хотя днем наступающий вечер уже не назвать. 
    Встретится со всеми до темна конечно не удалось. Но так даже лучше. Многие информаторы даже в этом городе бояться, что посторонние заподозрят их в службе ящерам. 
    Еще не входя в узкий переулок, затиснутый между заборами и стенами обшарпаных домов, дающих ночную тень, Стигн с презрением догадалась, что ее там уже поджидали.
    Скорее всего очередная шайка уличных грабителей, портящих жизнь людям и с большим удовольствием забившая бы одинокого человекоящера насмерть, только ради сомнительного развлечения. 
    Возможно нападая на чужака другой расы, они даже с гордостью чувствуют себя благодетелями человечества, борцами с нелюдью или еще кем-нибудь в этом роде. Хотя если бы исчезли подобные отбросы общества, легче было бы и людям и ящерам.
    Но Стигн не считала нужным разбираться в мотивах, движущих шайкой грабителей. Напротив, ее чешуйчатые губы, скрытые в тени капюшона, тронула злорадная улыбка.
    Королева рада, что с засадой грабителей встретилась именно она, а не кто-то другой. 
    Сколько их там? Пока Стигн заметила двух спрятавшихся, но скорее всего не меньше шести. 
    Двое таились, чтобы ударить ее чем-нибудь вроде дубинки из темноты, и она решила держаться к ним поближе, чтобы их телами прикрыться, если у остальных врагов есть луки или арбалеты, хотя при таком освещении трудно попасть.  То, что справится с ними в ближнем бою, Стигн не сомневалась.
    Когда второй разбойник бросился на нее, он натолкнулся на своего первого сообщника, уже рассеченного мечом и опускавшегося на землю. Пока нападавший пытался удержать равновесие, ее клинок прошелся и по его горлу. Не став ждать, пока он тоже упадет, королева ответила взмахом меча на звук шагов в темноте, при этом подставив подножку хвостом четвертому и добивая его кинжалом. 
    Оставшиеся попытались удрать, они возможно разбежались бы после первого же убитого, но упустили момент. Летящий кинжал оказался быстрее бегущего человека, жадно впившись в его спину. 
    Последнему грабителю удалось убежать только слегка порезанному задевшим мечом. Но Стигн не торопилась его догонять. Она знала, что найдет труп убежавшего в тридцати шагах дальше по улице. Именно столько шагов успевал пробежать человек после яда, которым разумеется было смазано все ее оружие. 
    Забирая кинжал Стигн усмехаясь подумала, что спасла немало человеческих жизней. Сколько эта банда изничтожила бы прохожих за один только год, учитывая, что они готовы были убить за количество монет, не хвативших бы им всем на одну попойку?
    На соседней улице она наткнулась на городских стражников. 
    -Распорядитесь, -сказала она сержанту, -чтобы эту падаль убрали с улиц МОЕГО ГОРОДА !
    Пока еще ее города. Но понимала, что ненадолго.

                       * * *

     Ошибки. Их нетрудно разбирать потом, когда все уже совершилось. Но как уловить заранее, что поступаешь неправильно, когда еще ничего не знаешь?
     Бессмысленно себя винить, когда уже завел себя в западню.
     Находясь во дворце на территории ящеролюдей, я все время думал как проникнуть обратно в свой замок, чтобы выяснить, что случилось с моим прежним телом. 
     Если я действительно спящий, вселившийся в ящера, то нахожусь под угрозой смерти первоначального тела. Прошло три дня, но летаргический сон может длиться дольше. Кто знает, сколько я протяну? 
     Значит нужно попытаться скорее вернуться в собственный замок. Однако, путь может занять не одну неделю... 
     Что будет, если мое настоящее тело умрет? Провалюсь в небытие или навсегда останусь в этом чешуйчатом? А может его уже давно нет? 
     Незнание не давало покоя. Я чувствовал себя потерянным или наоборот потерявшим что-то. И думал, что не успокоюсь, пока не разгадаю загадку. 
     Побег совершенный из дворца к сожалению оказался удачным. Лучше бы у меня не получилось его покинуть. Я просто вышел и меня никто не стал разыскивать. Плохо, что у меня еще не было опыта.
     В обычной жизни я не склонен лезть в авантюры и прочие приключения, предпочитая жизнь состоящую из чтения книг и размышления. Только ненормальные обстоятельства принудили к решительным действиям. 
     Знать, что потерял собственное тело это все равно, что из тебя вырвали кусок. Впрочем не кусок а все целиком. И неизвестно к кому это попало. Это чувствовать невыносимо. Сродни чувству, когда лишишься какой-то вещи к которой привык, но несравненно сильней. Многие резонно бояться, что прядь их волос или капля крови попадет к колдунам, которые через это могут, что-то с ними сотворить нехорошее, даже добраться до души. А если у недоброжелателей окажется все тело целиком? Это даже в кошмарах не присниться. 
     В такой непривычной ситуации нельзя отмахиваться от самых бредовых страхов. Неизвестно какая надуманная угроза окажется реальной. 
     Вместе с тем я осознавал, что ощущение потери себя и прочие неудобства от нервов.  Физически чувствовал себя совершенно здоровым. Отбросив пугающие размышления и фантазии, нормально ощущал себя и в чешуйчатой шкуре. Она такая же своя.  
     Мой замок находился на территории людей, а появляться там в облике ящера опасно. 
     Безрассудно отправляться в путь не составив плана и еще не вернув себе память. Поторопившись я попал в опасное положение еще на границе.
    Пришлось срочно возвращаться. Но и здесь уже появились отряды людей, начавших вторжение. 
    Еще никогда в жизни не поддавался такой сильной панике. По крайней мере в обозримый для неверной памяти период. 
    Я вспомнил о холме с развалинами о котором предупреждала королева. 
    Оказавшись окружен и уходя от преследователей, смутно помню, что очутился среди нагромождения камней в темном сыром лесу. Одна из гладких плит вдруг показалась странной. 
    Это был портал. Незаметная дверь ведущая в другое пространство. О таких я помнил из книг. Но сам никогда не встречал. Она могла перенести в иной мир или просто в другую страну. 
    Большинство из таких заброшенных порталов не работало. А теми, которые действовали, никто не пользовался. Потому, что все порталы оказывались односторонними. Они вели только в одну строну, и причем, неизвестно куда. Проверять никто не хотел, потому, что вернуться невозможно. 
    В более обитаемых местах порталы заложили кирпичом, чтобы туда никто случайно не зашел и не пропал. Или даже засыпали грудами камня, спрятав ото всех и забыв за века. Эти Врата оказались просто малоизвестны. 
    Войдя в портал я, возможно, порву связь с известным миром. И окажусь еще дальше от разгадки своей тайны. 
    Преследователи, когда прибегут сюда, не заметят куда я пропал.  Для них Врата были всего лишь непонятной каменной плитой. А если среди солдат найдется знающий человек, то тем более не сунется в эту дверь без возврата. Может быть она ведет на затонувший континент, ныне ставший дном океана? 
    Я слышал, что существуют порталы, которые перемещают только живое тело, но не неживые предметы. Это значит, что оружие и одежда не перенесутся вместе с вошедшим в другой мир. 
    Хорошо, что я ящер и не настолько нуждаюсь в одежде как человек. Иначе это было бы неприятно. Но вот оставшись без оружия, вынужден буду рассчитывать только на свои когти и кулаки. Это внушало неуверенность. Неизвестно, что ждет меня там.
    Но с другой стороны в одиночку и с оружием ничего не смогу сделать, если против меня будет слишком много противников. Отсутствие оружия может быть подчеркнет мои мирные намерения. Но это зависит от того, кто меня встретит. 
    А если меня встретят люди? Что лучше, драться или позволить себя захватить в плен? Если врагов будет слишком много то с ними не справлюсь, как бы хорошо я не умел сражаться. Все равно убьют. Но если сдамся, то могут сделать рабом или убить.
    Ничего хорошего от людей я не ожидал будучи теперь ящерочеловеком. 
    Но если выбирать между смертью и неизвестностью...
    Понимая, что скорее всего навсегда теряю разгадку своей тайны, я шагнул вперед.
    На что был похож переход? На мгновение произошел почти неразличимый провал памяти, а потом меня словно бы ударили по ушам. Причем изнутри... Я потерял равновесие в падении, которое сразу же прервалось плеском воды. 
    Упал на четвереньки и оказался в воде, где глубины примерно по колено. В этой луже росла трава, похожая на осоку, в которой я и оказался. Попытавшись подняться снова повалился, сминая траву и расплескивая воду. 
    Посмотрев вокруг, обнаружил, что нахожусь в какой-то заболоченной местности, где росли деревья. Что же я так и буду барахтаться в этой луже как лягушка? Все таки я ящер, а не земноводное, хоть и приспособленный к болотам. 
    Но где же я?
    Инстинктивно слизнул раздвоенным языком кровь, капающую из носа. Зачем у меня течет кровь? Из ушных отверстий тоже кажется сочилась, я плохо слышал. У меня заложило уши, в голове шумело. Как бы снова не свалиться в лужу. 
    Из одежды на мне только своя чешуя, а я и так мокрый. Новое падение в воду ни сколько не волновало. Окинув взглядом неизвестную полузатопленную поляну в лесу, я так и остался стоять, думая, что же теперь делать. 
    Место куда переместился, могло находиться где угодно. Это может быть соседнее болото, отдаленная страна, другой континент или даже вообще другой мир. Интуиция заботливо подсказывала, что превратности недоброжелательной судьбы, забросили меня именно туда. А что может быть коварнее судьбы? Следовало готовиться к самому худшему и предполагать, что попал именно в один из других миров. 
    Вообще-то почему к худшему? Куда мне идти? Что теперь терять? Мне и так некуда направляться, так какая разница, в какой мир меня занесло, если и в ближайших местах могло ждать не самое лучшее? Однако попав действительно в другой мир или куда-то на соседний континент, еще больше удаляюсь от разгадки тайны. Теперь уже точно никогда не смогу узнать, каким же образом я оказался в теле ящера и вернуться к своему прежнему состоянию. Так и останусь навсегда рептилией.
    Теперь мне, Джелару, предстоит узнать прежде всего, куда попал, и как дальше жить.
    Я сделал несколько шагов, бредя по колено в воде и раздвигая мокрую траву. 
    Снова машинально слизнул кровь с чешуи моего носа. Это наверное произошло при перемещении. Меня бросило на очень большое расстояние. Я слышал о горной болезни, когда тем, кто поднялся высоко, с непривычки трудно дышать, и у них даже может идти кровь из носа. При переходе, я сразу, без привыкания, оказался в другой стране, а эти местности могут находиться на различной высоте. Внизу воздух плотнее чем высоко в горах, а я внезапно материализовался в стране с другим воздухом, и поэтому меня так ударило по ушам.  Правда здесь не видел пока гор, тут тоже болото, но ведь попал сюда мгновенно и даже небольшой перепад плотности воздуха мог доставить мне неприятности. Если учесть, что вообще переместился в другой мир, то тем более. 
    Если вокруг меня иной мир, то он очень похож на наш. Может быть я просто на соседнем материке. Другой континент ведь тоже плохо изучен. 
    Перемещение произошло только в одну сторону. Обратно вернуться тем же путем не смогу. Я просто вывалился из воздуха на высоте своего роста в это болото. Никакого входа обратно здесь не наблюдается. Это путь в один конец. 
    Бесполезно искать что-то на этой поляне с лужей, просиди здесь хоть всю жизнь, обратного пути отсюда нет. Просто болото, деревья и мокрая трава, обычная поляна на которой ничего примечательного. Стоять здесь дальше не имело смысла и я побрел наугад, надеясь, что иду туда не зря.
    Первые признаки жилья обнаружились во второй половине дня. Я увидел стоящие вдалеке тростниковые хижины.

                       .2.

   Проходили недели моего обитания здесь. Местные жители оказались мирными и приветливыми. У них раньше не появлялись чужаки, поэтому убедившись, что внешне ничем не отличаюсь, просто приняли меня за своего. Я поселился среди них, стараясь не особенно выделяться, ведя такое же существование как и они. 
    Постепенно я привыкал к роли обычного человекоящера-крестьянина. Меня это даже как то забавляло.
   Обосновался в тростниковой хижине как они. И представил себя простым мирным  ящером. 
    Я вообще не склонен принимать быстрые решения. События тех дней обрушились слишком внезапно. Метался и действовал почти вслепую, ничего не зная ни о себе ни об обстоятельствах в которые затянула судьба. Лучше я поживу тихо и незаметно, понемногу узнавая больше.   
    У меня появились знакомые. Одного из них звали Слинк, именно он помогал мне строить себе шалаш. Молодой ящер часто приходил поговорить. Я рассказал ему о том, что происхожу не из этих мест. 
     Мы сидели рядом на полузатонувшем поваленном дереве, недалеко от берега. Когти свесившихся ног касались темнеющей воды. 
     -Ты с другого края? Там где начинаются горы? 
     -Нет, совсем не из вашей страны.
     -Но как же ты мог сюда добраться? Ни через горы ни через топь на севере перейти нельзя. 
     -Как? Они совсем непроходимы?
     -Через топь говорят можно, если повезет, хотя лучше туда не соваться. Оттуда не возвращаются. Там враги. 
      
                          * * *      

     Я совершал прогулки, не отдаляясь поначалу от деревни. Бродил среди болот и позеленевших луж из которых поднимались деревья, обвисшие лианами. 
     До соседних поселений сам не пытался добраться. Деревушки могут быть связаны между собой только узкими тропками среди трясин и затопленного влажного леса. 
     Конечно вода здесь почти никогда не может быть холодной, ее относительная прохлада ощущалась только после жары наверху. 
     Это маленькое озеро сверху смахивало на болото. До того заросло плавучими растениями, что по колышащемуся зеленому ковру местами можно пройти не провалившись. Но под ними чистая прозрачная вода в которой я плыву. Сверху, сквозь окна прорех падают столбы зеленоватого света не достигая илистого дна.
     Было очень странным непривычно долго не чувствовать признаков удушья под водой. Шла минута за минутой, а я способен не всплывать. 
     Даже страшновато. Как будто могу не заметить, что не хватает воздуха. Поэтому опасливо выныривал, хотя и не так часто как бы это требовалось человеку.  
    
     Забыв о прежней жизни, я радовался новым ощущениям, созерцая природу, не думая о будущем. Мог долго наблюдать как сползают капли росы по широким резным листьям растений, как отражаются в стоячей воде толстые корни деревьев. 
     Это действительно совсем новая жизнь. Данная в ощущениях другого тела, начатая с нуля потому, что во многих смыслах заново родился. 

     Я вынырнул в очередной раз. 
     Молодой ящеренок, еще мальчишка, сидел на корточках, посматривая на меня сверху. Худенький и любопытный. Я заметил, что чешуя на коленях поцарапана. Скорее всего везде лазает. 
    Здешние ящеры почти не носили никакой одежды. Только кусок ткани на веревочном поясе спереди и то в основном мужчины. Дети человекорептилий, избавленные природой от резких различий между полами, вообще не имели на себе ничего кроме чешуи. 
    Я знал этого ящеренка. Он тоже любил седеть рядом, когда я вечерами рассказывал что-нибудь Слинку.      
    Хвостатый мальчишка раскрыл тонкую ладонь на которой лежали небольшие жемчужинки. Он только что нырял, по локтям стекали капли.
    Двустворчатые пресноводные моллюски, обитавшие в мелких озерах этого края съедобны для ящеров. Кроме того в них попадался жемчуг. Он здесь совсем ничего не стоил. Был только игрушкой для детей. Даже бусы из него не научились делать.
    Казалось, что это затерянное в болотах общество полностью лишено корысти и зависти. Никакого разделения на бедных и богатых. Почти все вещи, которые требовались в жизни настолько просты, что каждый человекоящер мог изготовить их сам. Или в семье имелся кто-то, способный помочь с несложным ремеслом.
    Как уже говорилось, я больше склонен к созерцательному существованию. В идеале так бы и жил в болоте, не торопясь размышляя неделями. 
    Они проходили, эти недели, позволяя не торопясь узнавать общество среди которого жил.

 
                      * * * 

    Однажды мы со Слинком отправились в соседнюю деревушку. Она была не больше той, в которой я сейчас проживал. И такая же бедная. 
    Вруг я заметил, что на крохотной площадке между хижин что-то происходит. От бревна кого-то отвязывали, мне показался услышанный стон. Упавший ящерочеловек скорчился, согнувшись и поджав ноги. 
    Я шагнул вперед.
    -Что с ним произошло? -обернулся я к товарищу.
    -Не беспокойся. Все происходит как надо.
    -Что с ним сделали? 
    -Его лишили способности завести потомство, -будничным тоном пояснил Слинк.
    -За что? -поразился я, попадая под впечатление варварской расправы. 
    -По обычаю, -изумился в ответ приятель, -разве с тобой такого не делали? 
    Я чуть не проглотил свой раздвоенный язык.  
    Слинк пожал плечами. -Ты выглядишь достаточно старше меня, -будто оправдываясь произнес он, -в твоем возрасте почти все уже...               
    Так я узнал, что в этой бедной стране действовали очень строгие законы ограничения рождаемости.  Много поколений население, благодаря им, находилось на одном уровне. 
    Если кто-то собирался жениться, то ему давали один месяц, чтобы зачать потомство, а потом по закону должны стерилизовать, после чего он уже не мог иметь детей, становясь бесплодным. Хотя, несколько ослабленное по сравнению с прежним, удовольствие от физической близости получать еще мог.
    Значит, что все жители этой страны, которые женаты, уже... 
    Я усомнился, что человекоящера так просто лишить способности к деторождению, ведь у нас соответствующие органы находятся, в отличие от млекопитающих мужского пола и людей, внутри тела.
    Слинк описал мне процедуру. Напоенному обезболивающим отваром, ящерочеловеку, слегка распарывают естественную щель в самом низу живота и вводят немного изогнутое острие, чтобы не задев других органов достало до семенников. Это больно, несмотря на дурманящее зелье. 
    После операции все быстро заживает, и даже кажется, что мало что изменилось, но регенерация не совершена. Теперь прошедший процедуру становится бесплодным.
    Если кто-то возьмет себе самку тайно, не сообщив об этом, то такого ждет смертная казнь, но перед этим его все равно стерилизуют.
    Больше всего меня лично шокировало как спокойно относятся к этой процедуре ящеры-аборигены. Воспринимают как должное, что им придется пройти через это, если захотят завести семью. 
    Эти обычаи вызвали мое яростное неудовольствие. Мысленно я высказал, все что думал о таком методе ограничения рождаемости. 
    Если я буду жить в этой стране, то мне тоже придется исполнять их законы?
    Меня охватила обида за свой вид, представителем которого теперь являлся. Хотя я еще не так долго прожил ящером, но обычаи этой страны болезненно подействовали на мою гордость. Такие методы казались мне унизительными для моей новой расы. 
    Поэтому я пришел в состояние тихого бешенства, удрученный и возмущенный. 
    Конечно сейчас я и сам не собирался вступать в связь с самкой ящериц. Но кто знает, что будет впоследствии? Вдруг я найду спутницу своей жизни? 
    Но откуда у мирных и добродушных существ появились такие жестокие обычаи? Я же знал, что у ящеров из того мира, откуда я бежал, не было таких...
    Несомненно у таких извращенческих, по моему мнению, законов были какие-то реальные причины. Окружающие меня жители считали такие обычаи чем-то самим собой разумеющимся, привычным с рождения. Они с детства знали, что им тоже придется когда они полюбят кого-то, подчинится подобному средству ограничения. Даже не знали, что может быть иначе. Воспринимали это они как неизбежную необходимость, к которой  изначально готовы и согласны были принять, хотя все-таки боялись и не хотели.
    -Но почему? -я искал разъяснений у Слинка, когда мы вернулись в мою хижину.
    -По той же причине, что я удивился, что ты попал сюда извне. Наша страна замкнута. Горы преодолеть никому не удавалось. Единственный проход через топь ведет в сторону врагов.
     Значит обычаи основаны на том, что ресурсы невелики а замкнутая территория может прокормить только ограниченное количество населения? 
     Небольшая странность. Обычно такие изуверские законы вводятся когда необходимость уже не дает иного выхода. То есть если уже поздно и народ  испытывает нужду в пище и прочие страдания от перенаселения. Однако здесь я подобного пока не заметил. Местным ящерам, в том числе и мне, для добычи пропитания не приходится прилагать чрезмерных усилий. Впрочем у нас потребности меньше. 
     Они настолько дальновидны, что хватило мудрости позаботиться об обычаях заранее? Может этот народ уже испытал какие-то бедствия в прошлом? Обычаи -это нечто укоренившееся. 
     А может быть в прошлом они находились под чьей-то властью, а здесь поселились потомки беженцев, сохранившие прежние навязанные в прошлом обычаи? 
     Немаловажно, что продолжительность жизни ящера побольше человеческой. Даже при такой невеликой рождаемости, население медленно но верно должно увеличиваться. 
     В большей мере обычай дежится на тех, кто уже испытал такую процедуру и в меньшей мере одобряется молодыми, которым еще предстоит. 
     С другой стороны, никто не заставляет. Если не хочешь проходить через это, то можешь спокойно жить холостяком до тех пор пока не решишься на продолжение рода. Ведь жизнь у ящеров длиннее. 
    Кроме того, наверняка многие тайком могут заниматься любовными ласками с осторожностью. Так, чтобы не забеременеть.   
    Мысленно я поставил себя на место молодых ящеров этой страны. Возможно вожделение, которое влечет к противоположному полу, кажется еще сильнее из-за барьера, который представляют обычаи, обещающие варварскую процедуру после отмеренного для продолжения рода времени. И поэтому выбор серьезен, потому, что он на всю жизнь. 
     После с самками можно уже быть сколько угодно, но это уже не совсем то. 
     Впрочем эти законы и меня касаются. Придется приспосабливаться к этой мысли. 
    (Примечание. Это не автор такой извращенец. В 20 веке в некоторых странах пробовали ввести похожие законы ограничения рождаемости. Например в Индии тоже предполагалось стерилизовать после рождения ребенка, но там попытка ввести этот закон окончилась провалом. Предполагается, что в будущем проблема перенаселения все же вынудит ввести подобные законы в отдельных странах. )  
    А ведь я только начал привыкать к идее, что для сегодняшнего меня, нет ничего плохого в том, чтобы испытывать влечение к девушкам ящеролюдей и, что в принципе в будущем, теоретически у нас с како-то из них, может быть что-то серьезное. 
    Действительно, ящеродевушки обладали привлекательностью. Можно оценить красоту существа не твоего вида, но теперь она имела оттенок влечения. 
    Правда несколько смущало, что мужчины и женщины ящеров внешне не так сильно отличаются как у людей. В основном только по мордам. Между ног и у тех и у других гладко. Хотя небольшая выпуклость там под чешуей у ящеров-мужчин все-же заметна. 
     Черты лица у девушек мягче, челюсти чуть поуже. 
     Хотя молодых ящеров, еще недавно вышедших из подросткового возраста, отличить, на неопытный человеческий взгляд, сложнее. Со временем станут немного грубее, фигура более мужской.  
     Я явно старше Слинка. Челюсть у меня шире, плечи сильнее.
     В общем, как ящер я, скорее всего, выгляжу неплохо. 


              * * *

    Самые глубокие болота образуются из старых заросших озер. За многие века озеро накапливает в себе ил, его поверхность зарастает, и бывает так, что под зыбкой почвой, наподобие плавучего ковра из растений, подстерегают глубины, такие же, какие у этого озера до превращения в топь. Возможно многие десятки метров. Подсказать, что под поверхностью болота большая глубина могут только окна не заросшей воды, которые тоже могут быть укрыты плавучей ряской или способны издалека показаться неосторожному путнику просто лужами. 
    Глубины болот иногда бывают просто огромны и при этом у них отсутствует твердое дно, и поэтому сложно судить о глубине.
    Иногда болото может быть вязкой жижей, в которой невозможно плыть, по которой нельзя идти, она засасывает в себя всякого, кто в нее наступил, а иногда его трудно отличить от просто заросшего озера, иногда болото становиться многометровыми залежами торфа, только сверху покрытого мелкими лужами. 
    Словно обособленный мир, живущий своей жизнью, болота таят в себе много таинственного и пугающего. Болота манили и одновременно отталкивали, есть в них нечно, что привлекает мою душу. Эта непроходимость, недоступность, где можно пропасть, сгинуть без следа. 
    Путник, в одиночестве бредущий через болото может услышать странные звуки, исходящие из болотных бездн. Болото дышит, иногда из него вырываются пузыри газа, порожденные гниением в глубине. А иногда болотные газы выстреливают шумными фонтанами, как гейзер.
    Оказаться рядом с таким выбросом опасно, потому, что болотный газ может быть ядовитым. Тогда путник рискует сгинуть в болоте без следа и никто не догадается, куда он пропал. 
    Болота, в особенности огромные болота, иногда способны на целые извержения. Тогда болото начинает выбрасывать жижу словно грязевый вулкан, заливая окружающую местность.
    Болота, запертые между горами в этой небольшой стране, конечно не могли сравниться по грандиозности с теми, которыми управляла когда-то королева, но местами и они впечатляли.
    Я оглянулся, посмотрев на замшелые коряги старых деревьев, поднимающиеся из зеленой воды. Вокруг меня роились болотные насекомые. Будь человеком, я уже был бы доведен до бешенства их нескончаемыми укусами. Но тело ящера им не по зубам. Я мог не обращать внимания на эту летающую гнусь, даже на их попытки садиться на меня, что было непривычно. Вспоминалось то смешанное чувство бешенства и уныния одновременно, которое одолевает человека, которого заедают кровососущие насекомые. 
    Я подумал, что комары и гораздо вреднее вампиров, поскольку знал, что от вампиров, обычно гибнет, меньше людей, чем умирают от лихорадки которую в болотных южных странах переносят эти летучие кровососы. Да вампир силен, коварен и опасен, но упыри редки, по крайней мере в наше время, а от их мелких летающих подобий скрыться некуда. 
    Еще одно преимущество, что стал ящером, утешил я себя, мелочь, но очень важная в этих местах, особенно. В человеческом облике жара, влажный воздух, и эта летучая напасть уже довели бы до недееспособного состояния. Но теперь пребывание на болоте не доставляло мне никаких неудобств. 
    Правда я не сразу привык не замечать насекомых, по привычке забывая, что они не могут теперь причинять мне вред. Писк комара под ухом по прежнему иногда нервировал, мешая спокойно заснуть.
    Но при этом всетаки не без удовольствия вспоминал, что теперь я для него недосягаем.
    Я расположился на крытой веранде, прислушиваясь к звукам болота. Веранда не окружена перилами и за ней непроходимая топь, непролазная даже для местных ящериц. Дальше выделялись в сумраке деревья. Звуки стрекотания насекомых наполняли темноту.
    Я не спал, погруженный в осмысление своей новой жизни. Постепенно я принимал существование таким, какое оно есть. Прошлое отсюда казалось так далеко, а я слишком изменился, чтобы оставаться прежним. 
    Происходящее со мной казалось затянувшимся сном, откуда нет выхода. Впрочем потерять этот сон я тоже не хотел. Я начал привязываться к новой жизни, к друзьям. 
    Но теперь все яснее, что не могу находится в летаргическом сне. Прошло слишком много времени. Я только здесь. И внезапно проснуться снова человеком не могу. 
    Что касается другой версии... 
    А если, подумал я, не было обмена, не было никакого переселения души из умершего тела? Если не я душа человека, а просто я, всегда бывший ящером, неясным образом оказался связан с чужой человеческой сущностью? Поэтому имел доступ к его памяти, считая ее своей? С душой живого человека, который меня даже не знает. И из-за этого я думаю, что когда-то принадлежал к роду людей. Как тогда встретит меня он? Настоящий Джелар в человеческом облике? 
    Я попытался представить, как бы поступил сам, если бы ко мне пришел незнакомый человекоящер и заявил, что связан с моей душой, получая из нее воспоминания как из своей? 
    Не возникла бы у меня в таком положении мысль уничтожить чужака, который владеет моей памятью? Как опасного свидетеля, который слишком много знает. Но с другой стороны, мы же могли отлично понять друг друга. Неужели мы не смогли бы сговориться между собой? Ведь у нас окажется так много общего... 
    Однако, если бы у меня существовала духовная связь с человеком то я, наверное, должен был получать воспоминания не только из его прошлого, но и из настоящего. Или слышать мысли. Но этого же нет. Или просто сейчас связь прекратилась? Может быть потому, что тот человек, то есть Джелар, уже мертв? 
    Значит я связан с мертвой душой? 
    Но все эти рассуждения были только пустыми размышлениями. Я не мог опираться пока ни на какие факты.

                   * * *

     Теперь, относясь с подозрением к обычаям страны, я подробнее распрашивал Слинка о них. Других изуверских законов не нашлось. 
     Однако, обнаружилось еще кое-что...
     Спокойные отзывчивые жители болота вели неторопливую размеренную жизнь. Не сразу я начал замечать, что за внешней безмятежностью кроется смутно довлеющий страх. Отдаленная угроза о которой старались не вспоминать. 
     На территорию большей части этих болот никогда не ступала нога человека, если не считать конечно мою, такую же когтистую и чешуйчатую как у всех аборигенов. 
     Но в недалеком прошлом какой-то отряд однажды нашел извилистую дорогу через служащую границей топь. Вооруженные люди, оказавшись по эту сторону, устроили беспощадную резню. Мирное население не смогло им противостоять. Чужеземцы ушли сами, они искали обратный путь в свою страну. Хорошо, если те солдаты сгинули в трясине. Но все понимали, что когда-нибудь захватчики вернутся. 
     Это могут быть уже другие люди, ищущие новых территорий, расширяющие государство. Рано или поздно даже эти земли понадобятся разрастающимся державам. Может быть враги придут через год, может через десять лет. Угроза оставалась всегда. 
     Если произойдет вторжение и неизбежное истребление то моя участь будет такой же как у всех. 
     Ходили слухи, что иногда через болото удавалось перейти бежавшим с той стороны ящеролюдям. От них стало известно, что люди используют нас в качестве рабов. 
       
                * * *

    Однажды Слинк пришел ко мне с новостью. В одной из соседних деревень появилась незнакомка, которой раньше там никогда не видели. Она пришла из леса раненая, в крови, почти приползла. Сейчас начала выздоравливать, медленно возвращая прежние силы.  
    Поскольку я рассказывал, что чужестранец и появился почти при таких же обстоятельствах, то приятель поспешил рассказать мне. 
    -А какая она? 
    -Тоже странная. Какая-то хищная. 
   Слова точнее не подберешь, если это действительно моя знакомая. Если ей тяжко пришлось во время нападения, то королева могла тоже от отчаяния прыгнуть в портал. 
    Зная свой характер уверен, что буду раздумывать дня два встретиться с ней или еще подождать. Стоит ли ее опасаться? Мы здесь чужаки и находимся в одинаковом положении. Власти она здесь не имеет. Зато от нее можно что-нибудь узнать. 
    
   
                 .3.

    Голова ее поникла. Стигн была в глубоком унынии. 
    -Здесь мы можем застрять надолго,  -произнесла она удрученно, -мало шансов, что мы найдем дорогу обратно в свой мир. Кроме того заперты в этом маленьком государстве. 
    Бывшая королева ящеролюдей сцепила когтистые пальцы.
    -Все придется начинать с нуля, -сказала она.   
    -Как ты сюда попала?
    -Я разыскивала тебя и узнала, что ты ушел во Врата. Мне не удалось сдержать врагов внезапно пошедших в наступление. Оказалась окружена.  Я решила последовать твоему примеру и тоже бежала в портал. К сожалению в тех районах мало моих войск и я не могла пробиться к своей империи. У меня давно не было такой неудачи. Я уже второй месяц здесь, но после того как выпала на портала, пошла не в ту сторону и не могла сразу встретить тебя. 
    Бывшая королева тоже поняла попав сюда, что оказалась в таком же бедственном положении, как и я. Но она не из тех, кто привыкает сдаваться. В любой ситуации Стигн старалась выкручиваться и обычно ей удавалось.
     -Все что связывало с прежним миром теперь в прошлом, которое можно забыть. Будем считать, что отныне мы начинаем новую жизнь. -Произнесла она.
     Я возвращался к мысли исподволь выведать у королевы разгадку своей собственной тайны. Она же должна знать как я очутился в ее владениях. 
    А пока почему бы нам не пожить вместе?           
    Некоторые из деревень человекоящеров стояли чуть ли не на воде. Хижины могли располагаться на крохотных островках по одной или по две-три. Между ними проложены ветхие мостки на бревенчатых сваях. 
     На одном подобном островке мы построили жилище, мало отличающееся от остальных. Каркас из бревен и жердей, сверху соломенная крыша. Хижина занимала островок полностью, со всех сторон вода. Окна достаточно широкие. Впрочем стены собраны из тростниковых плетенок, примотанных к каркасу.
    Везде где можно расположили полки, куда Стиг понаставила баночки со своими зельями. Это придало обиталищу своеобразный уют. 
    Королева обладала немалыми познаниями в целительстве и ведьминских снадобьях. Я тоже не против приобщиться к ее навыкам.
    Другие девушки по сравнению со Стигн были все равно, что наивные ящерки рядом с ядовитой коброй.
    И мысль подружиться с ней казалась все более соблазнительной. 
    Я слышал, что в одной стране существует сказка о том как принц нашел лягушку, которая превратилась в прекрасную принцессу. Мне досталась ящерица. С повадками змеи.
    Мой взгляд украдкой, не без удовольствия скользил по красивым обводам ее чешуйчатых бедер. Она вся такая жестко-упругая, не тощая но и не слишком мускулистая. Ни чего, что могло бы мешать свободе движений.
    Я понимал, что меня одновременно влечет к ней не только плоть ящера, для которого королева телесно желанна но и интеллект, стремящийся найти в ней источник знаний. 
    Всю жизнь я был подозрительным и одиноким. Дело даже не в том, что женщины с которыми пыталась свести судьба сами не обращали на меня внимания. К моему удивлению, не так уж редко встречались исключения. Но они не устраивали меня самого. 
    Слишком вульгарных я сторонился. Другие же пугали перспективой завязнуть в быту обыденности. Их суть была мне неинтересной, стремления ограниченными, жалкие невыразительные мечты связаны догмами. 
    В злой королеве я чувствовал что то близкое для духа.  
    Замечал, что Стигн как-то ко мне приглядывается. Будто пытается понять какой я на самом деле. Словно с некоторой осторожностью относится к мужу, который ей достался. А ведь считается, что мы знакомы много лет. Правда может быть виновата длительная разлука. 
     
     Я взял в ладонь ее руку, погладив когтистую кисть. Эти длинные жесткие пальцы, красивые и сильные, привычны держать меч, с них могли срываться сгустки магической энергии. Впрочем она и сейчас королева наверное не потеряла своей силы. А сейчас их некрупной сглаженной чешуи касаюсь я.      
     -Муж мой, -сказала Стигн, словно догадываясь, -мы принадлежим друг другу. Ты можешь сделать это со мной а я с тобой. 
     Несомненно у нее тоже есть свои потребности тела. Они же живая а не железная. 
     Но хотя я уже внутренне согласился, что девушки человекоящеров теперь вызывают влечение и не гнал от себя таких мыслей, все же оказался не готов на самом деле вступить с одной из них в физическую связь. 
     Не ответил не согласием ни отказом. Только напомнил про обычаи этой страны. 
     -Для нас с тобой ничего не значат законы местных дикарей. Мы всегда действовали лишь по своим собственным правилам. 
     Хотел бы я узнать подробности нашей прежней жизни, но расспрашивать не решился, опасаясь выдать себя. 
     -Ты же знаешь, что я и не собирался распространять на себя обычаи здешних племен. Но будущее наше в тумане неопределенности... -намекнул я.
     -Понимаю, что ты хочешь сказать. Я же ведьма и знаю множество зелий, которые не позволят случайно зачать новую жизнь раньше чем мы сами решим, что окружающий мир пригоден, чтобы в нем появился кто-то из наших потомков. 
     Однажды Стигн призналась, что хотя мы считаемся супругами уже много лет, но ей порой кажется, что она еще очень плохо знает меня. Была в этом какая-то странность. Даже представлялось, что Стигн сама что-то не может вспомнить. 
    -Во время нашей, -я чуть не ляпнул "первой встречи", -ты сказала, что мы чудом избежали гибели...
    -Разве ты не помнишь как мы бежали из замка колдуна Рагнона?
    -Нет.  Не всё...
     Мне показалось, что приоткрылся краешек какой-то, касающейся нас обоих, пугающей тайны. 
    -Придется признаться, что у меня тоже какие-то провалы... -произнесла королева. 
    Что же с нами там делали? Догадка, что мое превращение или переселение в тело ящера связано с этими событиями прямо таки бросалась в глаза своей очевидностью. 
    Значит мы со Стигн были узниками незнакомого чернокнижника, который проводил над нами неизвестные эксперименты. Возможно где-то там начинается мое нынешнее существование. Побег вместе с королевой (или нас намеренно отпустили?) привел во владения ящеролюдей Стигн.
    Но как я попал в плен к этому неизвестному? И в каких целях он собирался меня использовать? 
    Однако разгадка тайны теперь от меня далеко, ведь мы навсегда лишены возможности вернуться в тот мир. Значит все это уже не имеет для нас практического смысла. 
    Каким бы ужасным и пугающим неизвестностью не было произошедшее, но теперь я сам по себе и снова попадаться не намерен. Больше не попадусь на крючок. 
    Если королева тоже жертва, то она станет союзником. Кроме того мы в другом мире, где нас непросто найти.  
    Все в прошлом. Теперь другая жизнь. И другие задачи. 
    Я рассказал Стигн о угрозе, которую несет болоту и его жителям государство по ту сторону топи. Что аборигены не способны защититься, если произойдет нападение.  Они окажутся здесь как в ловушке.
   -Мы ничего не можем сделать. -Напомнил я. -Наша небольшая страна окружена со всех сторон обледенелыми совершенно непроходимыми горами. Единственный выход преграждает глубочайшая топь а за ней территория огромного враждебного государства. Мы заперты здесь, местные жители обречены на бедность и обычаи, ограничивающие рождаемость.
   -Надо прорвать вековую блокаду. Собрать армию и пойти на прорыв! -прошипела Стигн.
   -Это невозможно. У нас практически нет войск. Чтобы создать очень большую армию, надо увеличить население во много раз. Ты же знаешь, что мы не можем повысить численность совсем ни на сколько. Нам не хватает ресурсов. В первую очередь не хватит пищи. 
    -Враги нас когда-нибудь задавят!
    -Нам придется наступать, а у них сил в десятки раз больше только на одной границе. Их армия лучше вооружена, а у нашей только деревянные копья. Когда войско наступает, оно несет больше потерь. Наша горстка почти безоружных, необученных и не очень храбрых воинов не сможет прорваться через их границу. Там ведь хорошо вооруженные солдаты.
    -Если мы не можем создать большую армию, то мы должны даже из маленькой сделать очень сильную и хорошо обученную! - она не собиралась так  просто сдаваться, глаза ее поблескивали сдерживаемым гневом. 


                * * *             

    Стигн рассматривала наконечник стрелы, которую принес ей по просьбе Слинк. И это ее не радовало, поскольку острие явно не выглядело металлическим.
    -Я не понимаю, как они вас еще не захватили! - со злостью сказала она,- у вас ведь только один железный нож на двоих! Копья с костяными наконечниками!
    Я заметил, что гнев ей очень идет, делает Стигн еще привлекательнее. Видя, как сильна ее способность сопротивляться угнетающим обстоятельствам, я начинал сильнее уважать свою жену.
    -Если они вас еще не захватили, значит непременно это сделают. 
    -У них никогда не было настоящего войска, - заметил я.   
    -Я сама займусь обучением армии, -сказала она.
    -Как ты думаешь, она сможет добиться того, что задумала, с надеждой спросил меня позже Слинк, - ты ведь знаешь, на что способна твоя жена?
    -Она зальет все кровью, я знаю ее.
    -Чьей кровью?
    -Кровью врагов, но и кровью наших тоже. Она умеет добиваться своего.
    -Но здесь невозможно что-то сделать!
    -Стигн пыталась действовать во многих странах и везде чего-то достигала. Ей двести лет. Если хоть кто-то здесь способен что-то сделать, то это будет она.
    -Твоей жене двести лет!?
    -Да, но и мне не меньше.
    Я не уверен, что Стигн справиться, даже несмотря на ее ум, рвение и способности. Мне даже становиться жаль ее, ведь задача слишком непосильна, ей придется трудно, она имеет очень много шансов проиграть.
    -Но мне хочется на нее надеятся, -добавил я, -хоть мы иногда ссорились и даже враждовали, настало такое время, что нам надо помогать друг другу. Всеми силами. Она злодейка, но со способностями.

                     * * *

    -Как ты намереваешься усовершенствовать армию? Ведь мы не имеем здесь никакой власти.
    -Подожди немного, дорогой. Кого-то удастся уговорить, кого-то убедить, кого-то подкупить, а кого-то отравить. И вот увидишь, я добьюсь здесь власти,- она улыбнулась мне, оскалив дюймовые зубы. - Ты ведь знаешь, я достигла большого искусства в этом.
    Нам нужно  завладеть властью в этом государстве и желательно мирным путем. 
    Но как оказалось, государством это сложно даже назвать, поскольку племена были слишком разрозненны.
    Стигн и я много говорили, набирая сторонников, ходили по поселкам затерянным в болотах. 
    Во время одного из путешествий, в одной из небольших деревушек на другом конце страны, мы встретили ящера, который сам хотел искать нас, узнав, что мы чужестранцы. 
    -Вы прошли через портал? -спросил он. 
    -Откуда ты знаешь, о нем? -встрепенулась Стигн. 
    -Я тоже оттуда. 
    -И давно живешь здесь? 
    Его история оказалась еще более простой. Путешественник, случайно забредший в развалины и ненамеренно провалившийся сюда в незнакомое болото. За два года ему не удалось узнать ничего кроме уже известного нам. Он ни чем не отличался от местных жителей, вскоре все почти забыли, что Синд чужеземец. Да и не всем он говорил. Поэтому многие думали, что он просто из соседней деревни. 
    Выяснилось, что Синд даже немного грамотен. 
    Через некоторое время мы посвятили его в свои планы.      
    -Какое право мы имеем вмешиваться в дела этого государства, перестраивать весь уклад их жизни, готовить к войне? -не удержал своих сомнений Синд.
    -Я веду их к свободе, иначе их задушат здесь.
    -Ты хочешь силой дать им свободу. Но пойми, свободу нельзя дать, ее можно взять только самому. -возразил Синд.
    Стигн разозлилась, ее глаза засверкали.
    -Я уже слышала подобные рассуждения, - зашипела она. - Вот прикажу посадить тебя в подвал и посмотрим, как ты оттуда сам выберешься, если я закрою дверь с другой стороны! Поэтому я обязана помочь. К тому же ты не прав. Жители этой страны сами добудут свободу, но под моим руководством. Положение здесь очень тяжелое, они сами не имеют возможностей выбраться. Легко призывать самим добыть себе свободу, если не знаешь, что мириады разумных существ всю жизнь жили и умерли в рабстве. Они, что, были хуже, глупее, недоразвитее нас? Нет, я не могу так сказать, потому, что это означало бы возомнить себя кем-то выше них, манию величия. Они, умершие в неволе, были не менее одарены природой, не менее талантливы и умны, но у них не было возможностей действовать и развиваться. Многим не хватало решимости избавиться от угнетения, но откуда могла взяться эта решимость, если они несвободны с рождения?
    Королева даже зашипела.
    -Добиться свободы самому, без посторонней помощи иногда так же невозможно, как вытащить саму себя за хвост из болота! Невозможно освободиться ни на что не опираясь. 
    Стигн хлестнула себя концом хвоста и шагнула взад и вперед по комнате. 
    -И с чего ты взял, что я навязываю свою мораль?  Что ты мне предлагаешь? Не вмешиваться? Я не могу не вмешиваться. Только я сама решаю, кому мне хочется помогать! У меня никогда не возникает вопроса, вмешиваться или не вмешиваться. Если мне что-то не нравиться, я стараюсь действовать. 
    -У каждого свои понятия о добре и зле. Ты не должна навязывать свои. То, что ты считаешь справедливостью, для других покажется злом. -Не соглашался Синд.
    -Если я не буду навязывать свое мнение, то его навяжет кто-то другой. И это мнение точно не будет лучше моего. Ну уж нет! Почему же я должна уступать своим врагам? Я не навязываю свои понятия о добре. Не говори мне, что у них своя жизнь, в которую я не должна вмешиваться. Это касается и меня. Я тоже живу в этой стране, потому, что сюда попала волею судьбы, и не намерена терпеть поражение вместе с ней. Мне больше нравится возглавить ее и привести к победе. И меня не волнует, что мне придется кому-то что-то навязывать. Можешь считать меня злодейкой. Мне так даже нравиться. Я завоевательница. Вас захватят и утопят в вашем же болоте. И тех, кто будет истреблять, совершенно не будет волновать ваше мнение. Будь уверен, они будут умертвлять вас и ваших детей с чувством выполняемого долга, как делают полезную работу. И так же будут бросать ваши тушки в трясину, нисколько не мучаясь угрызениями совести. Я знаю, как ведутся подобные войны. Война между двумя различными видами, это всегда бойня без правил, - оскалилась Стигн, - обычно при этом к противнику проявляется не больше уважения, чем к вредной скотине, а жалость возникает не чаще, чем при истреблении вредных насекомых. 
   -Не говори о таком. Ты пытаешься нас запугать, чтобы захватить власть. 
   -Я видела много войн, во многих сама командовал армиями. Честно говоря не все эти войны были такими уж истребительными. В тех странах, где я тогда жила, все уже настолько привыкли к другим расам, что относились к чужим почти так же как к обычным вражеским солдатам. И захватывая вражеские селения, где обитали представители других рас, интересовались не полным истреблением жителей, а тем, какие доходы они будут получать с захваченного. 
   Но в нашем случае, я опасаюсь, война будет именно такая, с полным истреблением.
    Королева вздохнула.
   -Когда то там у меня было королевство среди болот, которое соседям приходилось уважать. Они не решались вторгаться, опасаясь увязнуть в нескончаемой партизанской войне в бесконечных лесах и топях. Впрочем все таки лезли, но мне удавалось вести успешную войну и даже проникать на их собственные территории. Здесь же наша страна маленькая. Они не побояться полностью перебить нас, им не перед кем нести ответственность.


                    .4.

    Через некоторое время она занялась привычным для нее делом.
    Задымили ямы, пережигающие древесный уголь, необходимый для кузниц. Каменного угля в стране пока не обнаружили, приходилось добывать его из древесины. В болоте мы нашли железную руду.  Мне пришлось вспомнить все, что я читал о ремеслах. О поиске руд и о кузнечном деле. Но ямы, где она добывалась, затопляла болотная вода. Приходилось строить дамбы и каналы, осушающие эту часть болота.
    Стигн приказывала строить дороги, я видел, как моя жена смотрела с нескрываемой жадностью на кучи добытой железной руды, от которой зависело будущее оружие нашей армии.
    Она не теряла времени даром, носилась по стране, пытаясь контролировать все, что можно. Ее чаще можно было видеть верхом на лошади, постоянно спешащей, не находящей себе покоя. Однажды Стигн свалилась на руки мне, теряя сознание от хронической усталости.
    Она сильно похудела, истощив свое здоровье в непрерывных заботах, оказавшись неожиданно легкой. Я отнес ее в хижину, поражаясь, что сейчас мне хочется заботится об этом создании, которого совсем недавно мне приходилось бояться.
    Но на следующий день, проснувшись, Стигн снова готова была приступить к делам. Ее выносливость удивляла многих.
    -Надо выяснить какое дерево растет быстрее всего. Я знаю, что в странах, с теплым влажным климатом, есть деревья, которые поднимаются очень быстро. Мы начнем добывать уголь из них. Золу снова будем вывозить на участки, вместо удобрения, - предложил я.
    -Правильно, запасы древесины должны непрерывно пополняться.
    -Теперь у нас будет сталь. Здешние мастера не скоро освоят производство доспехов, но есть время. Я хочу, чтобы они изготовляли лучшее, на что способны. Тогда наши воины сравняются по вооруженности с вражескими, но это еще будет не скоро. А пока буду тренировать армию. Я добьюсь, чтобы наши бойцы в силе и ловкости превосходили вражеских, уж я сделаю из них воинов! -ноздри ее раздувались, глаза кровожадно сверкали.
    Ее милитаристские планы были еще в самом начале развития.
   -Обучим множество лучников, и они должны быть лучшими специалистами в этой области, должны выпускать как можно больше стрел в противника с наибольшей точностью. Изготовим мощные арбалеты, способные пробивать самые прочные доспехи врага. Если не имеем возможности создать огромное войско, потому, что у нас не может быть большого населения, то тогда мы должны сделать армию маленькую, но обученную, сильную.
     Я слушал довольно ощерясь, поскольку был согласен с каждым ее словом. 
     -Мы должны приготовиться к обороне. Если враги нападут первыми, должны заманить их в ловушки на болоте. Здесь их армия не сможет хорошо передвигаться. Мы могли бы обеспечить себе хорошую оборону в наших болотах, им придется нелегко, продираться через наши непроходимые заросли, усеянные ловушками.
    -Именно так.
    -Все стрелы должны быть обязательно отравлены,- продолжала она.
    -Ты не могла предложить другое.
    -Конечно,- произнесла Стигн, озаряя меня своей самой доброжелательной многозубой улыбкой, -наши помощники должны заготовить много яда. Только надо сначала выяснить, какие здесь растут ядовитые растения.
    Эту заботу она взяла на себя.  Уж в знании отравы ей не было равных. Постараюсь перенять у нее побольше опыта.  
    -Еще надо подумать, как увеличить на той же территории количество добываемой пищи, чтобы мы могли немного увеличить население. -Напомнил я.
    -Да, это нужно обсудить.
    -Тут возможно несколько вариантов. Увеличить площадь плодородных земель, на болотах провести создание прудов, в которых будем разводить рыб и креветок. Огромная площадь этих топей приносит нам мало пользы. Возможно в лучшем случае мы увеличим производство еды в четыре раза. 


                * * *

    В одной из первых построенных кузниц я сам пытался обучать наших будущих мастеров. Дело продвигалось медленно, поскольку до этого времени мне не приходилось использовать знания на практике. Но вместе с помошниками, оказавшимися весьма смышлеными, мы постепенно научимся ковать оружие и доспехи. 
    Первые мечи или гнулись или ломались, но мы не теряли терпения. Я чувствовал воодушевление, когда молот в моих чешуйчатых руках обрушивался на желтеющую огнем полосу металла, по которой пробегали искорки и сталь поддавалась, с каждым ударом вынужденная становится ближе к задуманной форме. 
    Рано или поздно мы научимся выплавлять такую сталь, которая станет пригодна для оружия. 
    Были выкопаны ямы, в который с помощью медленного огня из стволов особых деревьев выплавлялась жидкая и липкая горючая смола, которую впоследствии хотели использовать как зажигательное средство для стрельбы из катапульт.
    Я все реже задумывался о тайне своего превращения в ящера.
    Прежде всего казалось подозрительным, что в воспоминаниях о моем человеческом прошлом столько провалов и даже противоречий.  Это настораживало. И в конце концов я все чаще останавливался на мысли, что возможно на самом деле никогда не был человеком, моя душа всегда жила в теле ящера, только ко мне каким-то образом попали воспоминания.
    Возможно неведомый Рагнон связал с душой умершего ранее Джелара, воспоминания которого считаю своим прошлым. Если я изначально муж Стигн? 
    Возможно, что когда я еще сильнее привыкну быть ящером, и во всем буду считать себя им, то еще сильнее укреплюсь в этой идее. 
    Получается, хмыкнул я, важнее не истина о реальном происхождении, а то, кем сам себя считаешь. 
    В том то и дело, что у меня в отличие от других был выбор, кем себя считать. Человеком в теле ящера или ящером с человеческими воспоминаниями. Я мог решить для себя и так и по другому. В любом случае был бы прав.
    Из человеческой памяти известно, что не чуждался колдовства. 
    Став человекоящером, я утратил свои прежние магические навыки. Те заклинания, которые использовал, будучи человеком, перестали действовать. Следовало признать, что потерял свои способности. И тогда, не имея возможности использовать магию, я решил стать воином, хотя раньше не испытывал потребности в физической тренировке. Сменил мантию на доспехи, научился пользоваться оружием. К моему удивлению, хотя и медленно, очень медленно, последствия этих тренировок стали сказываться, делая меня сильнее. К счастью, тело человекоящера, попавшееся мне (хм, опять думаю как Джелар), само по себе ловкое и сильное. Хотя, когда тренировался, тратя время на непривычное мне занятие, меня преследовало ощущение, что занимаюсь не своим делом. Только после того как тренировка начала давать хотя бы небольшие результаты, это занятие стало мне интересным. Я всегда считал физическую подготовку чем то почти ниже своего достоинства, для меня мышечная сила не шла ни в какое сравнение с магией. И действительно, колдовство более опасно, а в то, что из меня получиться хороший воин, я сомневался. Но что же делать? Магия потеряна и чтобы заполнить пустоту от этого недостатка, пришлось вложить все силы в обычные боевые умения.
    Больше всего отвлекало меня от тренировки то, что пройдет очень много времени, прежде чем я что-то сумею. Это мешало гораздо сильнее, чем трудности, болевшие на следующий день мускулы и усталость. Лень вызывало во мне не это, а что навыки приходили медленно. 
    Я не знал тогда, что времени у меня достаточно. Поэтому был удивлен, когда заметил, что начали появляться результаты.
    И мне еще было приятно, что хотя тренировки изматывали, приобретенные силы останутся на всю жизнь.
    Когда я опустился около ручья, чтобы напиться, увидев отражение ящера в сверкающих латах. Давно уже свой внешний вид меня не шокировал, как раньше. Конечно все равно еще непривычно себя таким видеть. Хотя прошло уже время после превращения, но в том поселке, я не часто видел свое отражение. Наверное не стремился к этому.
    Теперь я все сильнее начинаю себе нравится.
    Уже внутренне соглашаюсь, что придется остаться в этой форме навсегда, поэтому все таки не отношусь к себе со старым предубеждением, какие могут быть у человека относительно ящера. И я признавал, что этот облик имеет свои преимущества.
    Я привыкал к себе, и возможно скоро не буду представлять себя иначе. У меня складывалось убеждение, что и ящером могу себя чувствовать гордо и достойно. Я - это я, в какой бы форме не находился.
    Снова пришел на площадку тренировок. Не мог же я учиться драться в одиночку. Кроме инструктора там оказался еще один ящер, известный мне своей агрессивностью и драчливостью. Он глядел на меня узкими вертикальными зрачками выпуклых желтых глаз и с энтузиазмом подошел ближе.
    -Хочу вызвать тебя на бой! -сказал он.
    -Хорошо,- улыбнулся я в ответ.
    -Драться в полную силу до крови! -сказал он, с надеждой ожидая моего согласия.
    -Мне нравиться,- ответил я, чувствуя задор, -будем драться до первой крови!
    -Без доспехов! -потребовал он.
    Я снял с себя и сложил в кучу все железки, оставшись как и он в одной чешуе. Хорошо, что он крепкий и сильный, и я могу безо всяких опасений, колотить его не боясь покалечить. Тем более сегодня мне хотелось, не рассуждая, бесшабашно ввязаться в какую-нибудь потасовку, чтобы встряхнуться и сбросить накопившуюся агрессию. Судя по всему, ему того же хотелось.
    Раньше я таких желаний подраться с кем-нибудь для развлечения в себе не ожидал. Это для меня ново.
    Он бросился на меня с азартом и радостной злостью. Я чувствовал то же самое.
    Я нанес удар ему по ногам хвостом, но он в этот момент подпрыгнул, но недостаточно высоко и хвост, словно плеть в прыжке ударил его сшибая на землю. Он со всей силой рухнул на площадку, задохнувшись на мгновение, когда удар об землю заставил его легкие сделать резкий выдох и на скунду сделал его небоеспособным. Нет, не на секунду, меньше. Он инстинктивно, не раздумывая, уже делал усилие, чтобы вскочить и я, жестоко пользуясь ситуацией, ударил его когтями ноги по спине, бесчеловечно вгоняя острия когтей в шкуру. В этот момент он рванул меня за другую ногу всей силой, перекатываясь, увлекая меня на землю, и еще до того, как я упал, ударил меня по пояснице хвостом. Я свалился к его когтям, жаждущим терзать меня и получил расплату за мой удар, от которой все потемнело на миг от боли. Мы позабыли все правила, терзая противника.
    Он и я снова вскочили, набрасываясь друг на друга с рычанием и шипением, продолжая бить в полную силу, не обращая внимание на царапины и удары, не чуствуя боли.
    Хотя мы договорились драться до первой крови, ее на нас обоих было уже много. Теперь пожалуй трудно будет разобраться, кто из нас победил.
    Наши когти не очень острые, но мы били всерьез и поэтому глубокие царапины, которые можно уже назвать даже ранами, прорвали нашу шкуру в нескольких местах. 
    Мы снова падали, поднимались, сбивая друг друга с ног, катались по земле, шипя от боли.
    Когда мы остановились, то оба едва стояли на ногах. 
    -Что это на нас нашло? -сказал я, глядя на него, котрый пошатывался, не в силах даже стряхнуть с себя песок, налипший на кровь.
    Сам я пребывал не в лучшем состоянии.
    -Кажется мы перестарались, -добавил я.
    Он мрачно усмехнулся, слизывая раздвоенным языком кровь, сочащуюся из ноздрей.
    -Давай так никогда больше не будем делать,- сказал я, когда он нашел в себе силы помочь мне уйти с площадки.
    -Совсем так конечно не будем, -согласился он.
    Воин, обучающийся боевому искусству, не может не пытаться пробовать свои силы. Он захочет узнать, на что он способен, что может в реальном бою. Тренируясь, захочет проверить, чего достиг. Его будет тянуть ввязаться в настоящий бой. Он знает, что может неплохо сражаться, и ему захочется доказать себе, что на самом деле может. Сам процесс совершенствования своих навыков ведет к тому, что получая способности воина, боец сам начинает себя вести как воин. Ему хочется побеждать, найти применение своей силе. И вместо того, чтобы защищать, боевое искуство само вовлекает в опасности, сила стремиться, чтобы ей нашли применение и воин начинает проявлять ненужное геройствование, вызывая на бой сильных противников, хотя можно было победить и без этого. Знаю, что это погубило многих.
    С удивлением начал замечать этот порок у себя. Хотелось вступить с кем-то в бой, вообразить себя героем, бьющимся против сильного противника. Чтож, придется бороться с этим, как с очередной вредной привычкой.
    Я занялся боевым искусством не ради того, чтобы соревноваться в нем и искать приключения, а чтобы как-то быть защищенным, не имея магии. У меня до сих пор сохранилось пренебрежительное отношение к физической силе по сравнению с магией.
    Все же я еще надеялся найти способ, чтобы мои заклинания действовали и теперь, когда в теле ящера. Интуиция подсказывала мне, что этот способ есть, что люди не настолько принципиально отличаются от человекоящеров. Иначе пришлось бы признать, что люди действительно какие то особенные. Я лично не верил, как некоторые неучи, что магия доступна только людям, и что ее даровали им боги. Ведь я слышал, что у ящеролюдей тоже есть свои колдуны. В том числе и Стигн. Мой опыт говорил мне, что это просто какая-то энергия, тайное свойство природы, не зависящее ни от каких богов, которым можно пользоваться, если знаешь способ. Может быть боги и могут дать какую-то магию, но мне они ничего не давали, потому, что я в них не верил.
    Длительные размышления постепенно подводили меня к идее, объясняющей, почему я не могу пользоваться магией в теле ящера. 
    В обучении магией есть начальный этап, самая первая ступень, где важное имеет значение строение тела и его невидимой магической оболочки, которая окружает любое живое существо. Заклинания более высокого уровня не так зависят от таких подробностей, но они опираются на эти основы.
    И вот эта разница в начальных основах, не давала мне воспользоваться даже самой слабой магией, доступной даже ученику. Зато я знал, что если получиться пользоваться, хотя бы простейшими приемами магии ящеров, то тогда смогу перенести туда принципы магии более высокого уровня, которая уже не так зависит от телесной формы. 
    Я понимал, что мне мешает именно начальный этап. Если научусь простейшему, то тогда более сложное дастся мне легче.
    Мне пришлось начать обучение заново, с самого начала. 
    Пришла мысль, что теперь, когда я немного приобрел навыки в боевых искусствах, стал физически крепче, потом верну себе магические способности, то смогу одновременно владеть и магией и оружием. Буду сразу и ящером-воином, и ящером-магом.
    Смутно начала проявляться разгадка.  
    На теле ящера не так расположены энергетические центры, как у людей. Эти центры идут от начала тела, до его конца, заканчивающегося хвостом. Ведь хвост - это окончание позвоночника. Конец позвоночника, а не ноги являются окончанием тела. Есть два очень важных центра, через которые проходит энергия. Один из них находится в начале тела, другой в конце. Между ними все остальные энергетические узлы, связанные со своими группами органов. Но у человека нет длинного хвоста, поэтому у него два самых нижних центра внизу позвоночника почти слиты в один. 
    Поэтому биополе человека больше похоже на биополе лягушки, чем на биополе ящерицы.


                * * *

    Я зашел в хижину. Моя жена сидела около стола, положив ногу на ногу и читала какой-то свиток. На столе расстелена карта. 
    -Приветствую тебя, муж мой, - сказала она.
    Я подошел, рассматривая карту. На ней были новые обнаруженные рудники вдоль непроходимых гор.
    -Мы, прежде всего готовимся к обороне. Но даже если придется пойти на прорыв вражеской границы, то об оброне тем более нельзя забывать потому, что враги могут ударить в тыл. Поход будет проходить легче, если у нас будет всегда надежное укрепленное государство за спиной. 
    -Я тебе об этом сам говорил. Самое тревожное, что мы не можем заранее знать, когда на нас нападут. Сколько у нас еше месяцев или лет, чтобы подготовить оборону. 
    -Да, помню. Может быть ты предложишь что нибудь? 
    -Поселки наших местных жителей тростниковые и деревянные. В случае прорыва врага рыцари их сожгут. Мы должны строить каменные поселения. Воздвигнем каменные укрепления в нужных местах. Эти крепости станут более неприступны из-за непроходимости болот. Через топи невозможно провозить осадную технику.
    -Это правильно. Все же я считаю, что у нас еще много времени, чтобы строить укрепления. Именно времени у нас в избытке, придется очень долго ждать, прежде, чем мы подготовим армию. Что же ты скажешь дальше?
    -Как я говорил, нам понадобятся каменные крепости. Сейчас мы построили деревянные частоколы, но такие укрепления они могут сжечь, а каменные, без осадной техники, тяжелых баллист, требушетов и стенобитных машин с тараном, им придется штурмовать очень тяжело. Не во всяком месте на болоте можно расположить крепость, зыбкая почва не позволит поставить фундамент. Мы будем, с моими помошниками искать неглубокие места в районах болот, где под трясиной есть каменное основание и потом вести туда дороги, по которым придется подвозить камень. Хорошие дороги будут идти туда с нужной стороны, а стороны врага подобраться к ним очень трудно. Или начнем строить укрепления на самом краю болот, на прочных каменных островах среди трясины.
    -Меня волнует, что нам потребуется очень много рабочих или еще больше времени.
    -И я так думаю.  Надеюсь, мы придумаем, как хотя бы немного увеличить население, усовершенствовав хозяйство.
    -Мы еще должны расположить на нашей территории множество убежищ, где могут укрываться наши отряды, если враг прорвется к нам. Там будем устраивать засады. К сожалению нельзя построить подземные убежища в болоте.
    -Мы будем строить их, где удастся, - сказала Стигн.
    Впоследствии я придумал, как устроить убежище под болотной трясиной. Нужно построить что-то вроде деревянного корпуса корабля, который снизу не пропускает воду и погрузить его в болотную жижу. Сверху его можно замаскировать, насадив травы. Появилась идея взять два корабельных корпуса, один будет снизу, а верхний закроет его как крышка. В верхнем корпусе можно сделать люк, а все, что ниже люка законопатить и погрузить в трясину. Такие убежища будут служить несколько лет, пока не начнут гнить. Но я предположил, что они могут прослужить и дольше, так как болотная жижа препятствует гниению.
     Услышав об этом проекте, Стигн сказала, что наверное можно сделать так же не только на болоте, но и на море и тогда получится корабль, который может плыть под водой. В болоте ведь плавать невозможно.
    -Только этот подводный корабль не будет плыть, потому, что на него под водой нельзя поставить паруса, а если сделать его как галера на веслах, то через дырки для весел внутрь зальется вода. -Рассудила королева.
    Поэтому в море такой подводный корабль можно использовать тоже как всплывающее убежище, держащееся на якорях и поднимающееся когда нужно. Сюрприз для вражеских кораблей.
    -Или можно сделать так,- сказал я, -чтобы подводный корабль, плавал наверху как обычный на парусах, только в момент опасности погружался бы в воду. Ведь там он плавать не может. Зато враги не догадаются, куда делся корабль, пропавший из виду. Такой корабль можно использовать для разведки.
    -Но у нас нет моря, мы не можем использовать эту идею, пока заперты в этом болоте!
 

                 * * *

    Однажды Стигн пришла ко мне в хижину, уже не ту старую, а другую, побольше, которую построили позднее.
    -Не стоит ли нам посвятить немного времени тренировке для нас самих. Я думаю тебе стоило бы потренироваться в боевых искусствах и самому. Мой муж не должен быть слабее меня.
     Мужчины склириниане обычно сильнее женщин, но хотя я обладаю большей массой мускулов, но ловкость королевы превосходила мою. И, кроме того, Стигн лучше меня была натренирована в боевых искусствах. Я конечно тоже мог бы ее многому научить, но она умела больше.
    -Хорошо,- сказал я.
    Надо сказать, ее обучение пошло мне на пользу. Стигн старалась дать мне навыки, которые я сразу смог бы использовать или развивать самостоятельно. Честно говоря, опасался, что после ее обучения, все у меня будет болеть сильнее и синяков окажется больше. Хотя на теле человекоящера синяки не видны из-за чешуи, но это не значит, что они не болят. Но все обошлось. 
    Я рад был ее настойчивости, с которой Стигн хотела передать умения, хотя иногда был просто измучен. Иначе этого бы никогда не достиг из-за своей обычной лени.
    После некоторых тренировок иногда приходилось лежать на полу, тяжело дыша, с вытянутым, как у собаки языком. Надо сказать, и она тоже доводила себя до такой же степени изнеможения. 
    На тренировке с ней, после бросков и приемов, когда Стигн выскальзывала из моей хватки и мы оба зачастую оказывались на полу. Иногда наша борьба незаметно переходила в нечто другое. Раньше предположение, что я сам захочу этого, могло бы меня шокировать. И даже теперь не по себе. Но никто бы не мог упрекнуть нас. Ведь мы же были муж и жена. Не так ли?
    Тогда, через год нашей совместной жизни на болоте, то есть два года назад, я делал это с ней впервые, поражаясь противоречивости и остроте ощущений. Но со временем они не ослабли.   
    Ее раздвоенный язык прошелся по моим почти сомкнутым сильным челюстям. Я провел своим лизнув гладкие клыки в приоткрытой длинной пасти королевы, понимая, что сейчас мы готовы соединиться здесь на полу нашей болотной хижины. Ощущения такие словно целуешь кобру, пытаясь войти с рептилией в противоестественную связь. Касаясь со Стигн бедрами, чувствовал как нарастает приятное напряжение в низу живота, заставляя выдвинуться стержень напряженной чувствительной плоти, хотя и не видел этого, прижавшись к ее гладкому чешуйчатому телу. Понимал как это недопустимо для представителя рода людского. Но я не человек! Ящер. По крайней мере в этот момент полностью был им. А она моя верная супруга. 
     

                     * * * 


    -Я обучу тебя такому боевому искусству, что ты сможешь драться с завязанными глазами или в полной темноте, причем сразу с несколькими противниками.
    -Всегда считал подобное просто легендами, - сказал скептически я, - и тем более никогда не поверю, что сам когда-нибудь буду способен на такое. Я раньше, знаешь ли, даже не считал себя вообще способным к карьере воина.
    -Возможно что-то у тебя получится. Ты когда-то занимался магией, значит возможно тебе будет легче обучатся. Будь очень внимательным, -Стигн нанесла удар сжатой  в кулак когтистой рукой, остановив его в нескольких дюймах от меня.
    -Почувствуй мой удар, -сказала она, -я не прикоснулась к тебе, но ты должен ощутить как я нанесла этот удар. 
    -В чем тут секрет?
    -Любое существо окружено невидимой нематериальной оболочкой, и когда кто-то наносит удар, даже нетренированный человек, даже не маг, происходит непроизвольный всплеск энергии, слабый выброс. Хотя простой удар кулаком несет очень небольшой всплеск этой силы, очень слабый и безвредный, без некоторой тренировки его сложно почувствовать.
    Суть тренировки в том, чтобы ощутить этот слабый выброс до того, как тебя настигнет удар противника. Слабый всплеск силы невольно опережает кулак врага. Ты сможешь заранее почувствовать куда будет нанесен удар. 
    
    Поэтому, ты заметишь еще не достигший тебя кулак, даже в темноте в спину. И сможешь подготовиться к нему или уклониться. Противник еще размахивается, чтобы тебя достать, а ты уже знаешь, куда он тебя ударит, даже если ты его не видишь, даже если твои глаза завязаны.
    Я буду наносить удары с разных сторон, а ты должен пытаться противодействовать им, усиливая свою невидимую оболочку в том месте, куда я направлю удар. Сначала сложно почувствовать невидимый всплеск, опережающий кулак, поэтому я буду специально усиливать его, чтобы ты его чувствовал. Потом, когда твои способности разовьются, ты почувствуешь опережение удара даже от обычного человека или ящера, не имеющего способностей.
    
    -Когда ты научишься концентрировать противодействие своего тела в тех местах, куда направлен удар, это будет полезно для тебя по нескольким причинам,- старательно объясняла она, - ты даже не глядя в темноте, почувствуешь, откуда придет удар, даже раньше чем противник начнет его наносить, концентрируя силу невидимой оболочки в том месте, куда тебя ударят, даже если ты не успеешь увернуться или защитится, уменьшит плохие последствия, не даст причинить большого вреда от травмы. И, кроме того, умение неосознанно противодействовать ударам путем концентрации поля, в любой точке тела, сможет защитить тебя не только в рукопашном бою, но и от вредных магических всплесков, посылаемых не очень сильными магами.
    -Если при каждом обычном ударе выбрасывается небольшой всплеск энергии, то нельзя ли этот всплеск намного усилить? -спросил я.
    -Некоторые бойцы с магическими способностями, могут усилить всплеск силы, идущий вместе с ударом, и последствия от такого удара гораздо тяжелее чем от обычного. Маги могут даже не прикоснувшись, нанести удар, от которого можно потерять сознание или скончатся.


                   .5.

    Я отправился вместе с собранной группой обследовать границы нашей страны. Тогда мы продолжали искать месторождения, где могли бы добывать ресурсы. Наш совет надеялся, что может быть найдется путь через горы. Мы снаряжали экспедиции, но становилось яснее, что для нас они непроходимы. И не только для нас. Через них наверное не смог бы перебраться никто. Мы надеялись на мирный исход проблемы. Но моя жена готовилась к самой жестокой войне, не желающая ждать пока огромное государство без особых усилий раздавит нас, и она была права.
    Мы поднимались по склонам, ведущим в горы. Я посмотрел вперед. Заснеженные ледники блестели под солнцем. Мы уже добрались до границ снегов. Здесь еще не холодно, снег был подтаявшим.
    Глубоко дыша открытой пастью, я приостановился, чтобы отдохнуть. Повернулся посмотреть назад.
    Увидел бескрайние болота над которыми висел туман. Отсюда сверху топи казались бесконечными, но мне известно, что наша страна не особенно велика.
    Хотя она не видна целиком, но прекрасно представлял, что низменность похожа на тарелку. Неровные края -горы, плоское дно -болото. Северный край отбит, там болота соединяются с трясиной отделяющей от неизвестного государства.
    Я зачерпнул немного снега и сжал в ладони, ощущая как он холодит пальцы. Странно видеть снег в когтистой чешуйчатой ладони ящера. Я пытался сравнить, как действует холод на меня сейчас, с тем, как он действовал на меня, когда был человеком.
    Когда мы поднялись выше, пришло время остановиться на привал. Я заметил, какого труда моим спутникам стоило разжечь костер. Им не приходилось делать этого на таком сильном ветру.
    Перед походом я приказал изготовить нам теплую одежду. 
    Мы просто коченели от холода, пробираясь, по заледенелым склонам. Намотали на ноги побольше тряпок, надели несколько плащей один на другой. Но ступни постепенно коченели, теряя чувствительность.  
    Наш организм не полностью холоднокровный. На самом деле температура тела, хотя и не постоянна, но редко падала ниже 25- 27 градусов. В теплую погоду кровь ящеролюдей не холоднее чем у человека.
    -Это правда, что если мы замерзнем, то потом можно будет вернуться к жизни, как это могут простые ящерицы?
    -Предполагается, что этот так. Мы, цепенея от холода, впадаем в летаргический сон, -ответил я, вспоминая рассказы Стигн, которая являлась непревзойденным знатоком анатомии и медицины ящеров. По крайней мере несомненно лучшей из всех живущих в этой стране.
    -Насколько это безопасно?
    -Внизу в болоте всегда тепло. Поэтому не известны случаи замерзания. Возможно, для того, чтобы гарантировать пробуждение, надо оказать помощь, исскуственное дыхание. Вдруг в отличие от простых ящериц, мы можем сами не проснуться от летаргического сна, без посторонних действий. На всякий случай нас надо будить, возвращая к жизни.
     Впоследствии в горы отправлялись и другие группы, чтобы разведать путь из болот. Некоторые уходили без меня. У меня были опасения, что привыкший к жизни только внизу, неопытные ящеры могут попасть в беду. Вскоре произошло несчастье. Двое разведчиков заблудились в поднявшейся метели, отстали от остальных и рухнули в трещину ледника. Их искали две недели. Потом обнаружили на дне ледяной щели окоченевшие припорошенные снегом тела. Неудачных первопроходцев смогли переправить вниз. 
     У меня сохранилась надежда, что их можно спасти. Когда-то очень давно, в прошлой человеческой жизни, обнаруживал ранней весной под камнями замерзших ящерок, которые оживали от тепла. Человекоящер очень многим отличается от простой рептилии, но ведь ходят слухи, что эта способность есть и у него.  
     Размороженных начали отогревать, пытаясь достичь обычной температуры тела. Постепенно появлялись признаки дыхания. Пострадавшие начали дышать еще до того как мы начали попытки их реанимировать надавливая на грудь и тормошить. 
     Мне остается отметить, что замерзшие выздоровели. К счастью травмы от падения в трещину оказались незначительными. Смягчил слой снега на дне.
     Замораживание.    
     Я торжествующе оскалил пасть. И поспешил к Стигн.
    -Кажется я понял, как наше государство может содержать армию неограниченного размере. -прорычал я.
    И выложил свою мысль.
    -Значит у нас может быть войско любого размера,- сказала она в сильном возбуждении, - У нас не будет расходов на содержание тысяч воинов в мирное время. Мы совсем не будем тратить пищевые ресурсы, на армию, когда она не ведет боевых действий!
    -Именно так! -ощерился я довольный своей идеей.  
    -Мы сможем накопить армию какого угодно размера и при этом наше население не будет увеличиваться! -Стигн облизала губы раздвоенным языком, -это решение всей нашей проблемы.
    -Нам потребуется только время, чтобы накопить достаточное количество войск.
    -Надеюсь, у нас будут эти годы, - сказала она,- Обученных и подготовленных воинов мы будем отправлять в специальные ледяные пещеры в холодных горах, где они будут ждать своего часа. Армия любого размера, не требующая пищи, готовая ожидать сколь угодно долго, будет спать в этих горах, пока мы не призовем ее, пока не начнется война!
    -Используя такой метод даже очень маленькое государство, не страдая от перенаселения и голода может иметь армию любого размера, которую они успели накопить. Эта армия может быть даже во много раз больше, чем все остальное мирное население! -развивал идею я.
    -Сколько десятилетий нам понадобиться, чтобы собрать достаточное количество войска? 
    -Это еще придется подсчитать. 
    Я гордо вскинул голову, растянув пасть в ухмылке.  
    -Мы теперь не только отменим все эти законы об ограничении рождаемости, но и наоборот будем призывать к увеличению населения!
   -Уж не хочешь ли ты, муж мой, приложить и свои усилия для увеличения населения в этой стране, наверное ты рад был бы потрудится ради этого, совмещая приятное с полезным? -оскалилась она в зубастой улыбке.
    -Еще один вопрос. Если мы будем набирать армию из мужской половины населения и замораживать, то что мы будем делать с женской половиной населения, которая будет так же велика?
   -В нашей армии воинами будут и женщины. У нас ведь равноправие и женщины человекоящеров почти ни в чем не уступают мужчинам, в отличие от людей.
   -Я тоже так думал, -сказал я, -так мы намного увеличим наши войска

 
               * * *

    -Есть идея, -сказал я. - Надо специально разводить на болотах ядовитых мух.
    Стигн внимательно слушала. 
    -Эти мелкие мухи не доставляют нам никаких бед. Они не могут прокусить нашу чешую, ведь мы сплошь покрыты ей. У нас под угрозой только ноздри изнутри, но эти насекомые не будут лезть в них, поскольку их будет отпугивать наше дыхание. И еще уязвимо слуховое отверстие уха, но его можно закрыть, не сильно мешая слуху. Но для человека эти насекомые несравненно опаснее. Они будут проникать во все щели доспехов, под одежду, жаля любой открытый участок кожи. Укусы этой мошкары чрезвычайно болезненны, а их множество  может даже привести  к смерти. Непрерывно заедающий гнус сделает пребывание врагов на нашей территории невыносимым. Ни днем ни ночью они не будут находить покоя.
    -Это хорошая идея, -оценила Стигн. -Надо придумать способ разведения этих насекомых в больших количествах. Может быть с течением времени, мы сможем вывести породу наиболее ядовитых мух, даже два-три укуса которых будут убивать, -предположила она, -может быть нам удастся использовать насекомых на их территории. Ведь нам возможно придется вести наступательную войну.


                * * *

    Проходили годы. 
    Тем временем работы в нашем государстве не прекращались. На складах росли груды блестящих доспехов. Моя жена и я старались, чтобы их качество было наилучшим из возможного, ведь пока наше армия не накопилась, мы должны были компенсировать малочисленность качеством. Рядом громоздились штабеля из связок мечей.
    Мы расположили эти склады недалеко от гор, чтобы выходящие из спячки наши воины сразу вооружались и двигались в строну границы. 
    Туда же в холодные горы свозились запасы продовольствия. Они росли очень медленно, потому, что наше государство почти не имело излишков. И так население увеличилось почти впятеро, используя все доступные ресурсы и новые способы земледелия. Каждый мешок был на счету.
    Когда наступит время войны и накопленная армия выйдет из хранилищ, легионам потребуется много еды. Так что пищу тоже следует копить, изобретая все более надежные способы хранения. 
    Наверное еще никто за всю историю не использовал такой способ увеличения войска. 
    Наша замороженная армия ничего не требует для своего содержания. Им не надо есть каждый день. В мирное время она спит. Но ждет своего часа.
    Королева сидела на коне, когда я к ней подошел.
    У человекоящеров специальное седло с выемкой для хвоста сзади. Ящеру довольно непривычно на лошади скакать, но она была опытной всадницей. Очень много ей приходилось ездить по стране, стараясь везде успеть и все посетить. 
   Пытаясь столько же путешествовать, я очень скоро убедился, что хотя силен, но тут нужна особая тренировка. На следующий день у меня все болело. И ноги, особенно выше колен и основание хвоста. И даже плечо, потому, что я раза три упал.
   У нас здесь очень мало лошадей, только для правителей и гонцов со срочными сообщениями. 
   -Я сказал, что надо как то защитить своих коней, если мы собираемся использовать против врагов ядовитых мух. Мухи очень быстро закусают до смерти лошадей.
   Стигн приказала придумать зелье из трав, которое бы отпугивало этих мух от конской шкуры. А если нужную смесь не удастся создать, то надо постепенно приспособить всех наших лошадей к яду мух малыми дозами, чтобы потом этот яд на них не действовал. 
   Оказалось, что порода лошадей, живущая в нашем климате, лучше приспособлена к укусам ядовитых насекомых.
    Я уже рассказывал, что мы построили несколько водяных мельниц. Но не все из них я собирался использовать традиционно. 
    Стигн еще издали заинтересовалась, увидев мое новое сооружение. Речка, стекавшая с предгорий с уверенной неспешностью крутила большое водяное колесо. Но из похожего на сарай строения в отличие, от обычной мельницы, валил дым. Сразу из нескольких широких труб.
     -Это мельница или кузница? -она пошла за мной следом, понимая, что объясню внутри. 
     -И то и другое!
     Вращение колеса передавалось грубым валам, между которыми протягивались бруски раскаленного железа, превращающиеся в полосы или листы. Тот, кто ковал, сразу поймет сколько времени и сил заняло бы у кузнеца выковывание молотом такого ровного листа. 
    А тут все происходило быстрее. К тому же процесс мог идти непрерывно днем и ночью, только сменялись команды кузнецов. 
    По всей стране шли работы, нам удалось превратить ее в подобие военного лагеря. Все болото готовилось к войне.
    Через несколько лет начали строится три наших главных крепости, которые не дадут врагу проникнуть вглубь территории. Они воздвигались не на границе, а за первыми болотами. В том числе и по соображениям секретности. Чтобы дойти до них враг должен перейти эти болота, испытав на себе все их прелести, включая тучи ядовитых мух. И кроме того неприятель не знал их расположения. Эти болота давали простор нашим партизанам и представляли собой сплошную полосу ловушек. Мы постарались сделать их еще более непроходимыми.

     
                   * * *         

    Я лежал, расслабленно греясь, в небольшом бассейне, который наполняла вода горячего источника, высунув из воды только глаза и нос. Я находился здесь уже давно, когда прибежала служанка, присланная моей женой.
    -Господин, -прощебетала молодая человекоящерица, низко свесившись с высоких бортов бассейна, -наша королева ждет вас в новой крепости.
    Я посмотрел на нее оценивающе снизу-вверх. Симпатичная, сговорчивая. Улыбнувшись, я представил, что хорошо бы ее стянуть за хвост или за ногу к себе в бассейн. Мысль была приятной. Скорее всего посланница не стала бы сопротивляться.
    Моя супруга не посчитает такую служанку за соперницу, даже если узнает.
    Для нас со Стигн брак это не ярмо, которое чаще всего неволит как крестьянина так и дворянина в людском обществе. Мы в первую очередь друзья, которые сами готовы помочь в деле которое принесет любимому удовольствие. Я и королева сообщники даже в подобном.    
    За это мы друг друга любим еще больше, понимая при этом, что я для нее и она для меня -уникальны и незаменимы. Соперников просто не может быть. 
    Наша страсть периодически усиливаясь, не исчезает за годы, возвращаясь с новой силой. 
    Впрочем, если припомнить как часто люди изменяют, угнетенные неволей, то по сравнению с ними, мы образец верности. Я давно решил, что дети у меня будут только со Стигн. 
    Давно замечаю как часто я стал произносить "мы"...
  
    На следующий день с королевой уехали в каменоломни. В некоторых местах они вгрызались в склоны окружающего нас горного хребта, в других местах рудники рыли прямо среди болот, окружая яму дамбой, чтобы не заливала вода из трясины вокруг. К небу поднимались дымы многочисленных кузниц.
    -Смотри, -сказала она, - это сделали мы. Мы не можем не победить!
    -Эта страна становилась все меньше похожей на ту, в которую мы когда-то попали. Мы превратили ее в диктатуру.
    -Они все надеятся на меня. И на тебя. Иначе все вымрем.
    Чего я достиг за эти годы? У меня была своя страна, которую мы с женой подняли из нищеты. Народ, который уважал меня и при этом нравился мне самому, который я считал своим.
    Давно, в прошлой жизни человеком, я не испытывал потребности жениться, предпочитая жить один. Мимолетные увлечения были не в счет. К тому же они ни к чему не приводили.
    Но теперь я понимал, что с годами хочется иметь рядом спутницу жизни, которая была бы надежным партнером в делах и подругой в интимных отношениях.
    Мы с ней были частями единого целого, отлично подходя друг к другу. Самодостаточной парой. 
    Если посмотреть со стороны, мы выглядели отлично спевшейся парочкой злодеев. 
    У нас были общие интересы, одни и те же стремления и цели. И в сексе мы отлично удовлетворяли потребности друг друга и в правлении страной. Вместе разрабатывали планы, тренировали боевые и магические умения. 


                 * * *
 
    Когда начнем войну, врагов ждет сильное удивление. Вместо горстки запуганных ящериц они встретят закованную в сталь накопленную за многие годы огромную армию обученных чешуйчатых воинов. 
    Сонное болото превратилось в огромную цитадель, в которой враги завязнут, но не смогут преодолеть укреплений. Здесь мы можем погубить армию практически любого размера. 
    Но была одна тема, которая не давала покоя давно. Мы говорили об этом еще тогда.
    -Мы уже много лет готовимся к этой войне, и не знаем, что происходит внутри вражеского государства, с которым собрались воевать. У нас до сих пор нет разведки! -часто замечала Стигн.
    -Но как мы зашлем незаметно шпиона на территорию вражеского государства? Ведь все увидят, что он ящер!
    -В борьбе между разными видами шпионаж затруднен. Нас сразу заметят во вражеском тылу. Но есть небольшая лазейка. Мы ведь слышали, что человекоящеров на территории используют как рабов. Недавно опять сведения поступили.
    -Послать шпиона под видом раба? Тоже об этом думал. Впрочем, невольник сможет собрать только самые общие сведения о государстве врага. Хотя для нас и это -уже не мало. 
    -Разведчику сложновато будет вернуться обратно, если ему придеться работать где-нибудь на каменоломнях или руднике. Надсмотрщики не так просто выпустят беглого раба. 
    После того разговора прошло немало времени. Несколько лазутчиков добровольно прошли подготовку, что быть засланными под видом рабов. 

                  * * *

    -Скажи, чем это ты занимаешься в своей новой мастерской? - спросила она у меня. 
    Я протянул ей горсть красно-оранжевого порошка. 
    Стигн принюхалась. -Красный перец? Зачем он тебе? Интересно, что ты задумал, зачем тебе такое огромное количество красного перца?
    Я подозвал ее вглубь сарая, где стояли большие глиняные чаны, некоторые из которых были наполнены красной жидкостью. От них несло спиртным.
    -Растворяю перец в спирте, -обьяснил я. -Для этого годится только красный перец. 
    -А для чего? - она чихнула, широко раскрывая пасть. Все вокруг пропитано красной пылью. 
    -Получаю вот эту красную жидкость. На дне остается белый осадок, но он мне не нужен. Эту жидкость я испаряю и получаю насыщенный раствор капсаицина. 
    -Зачем тебе этот раствор? Это что-то вроде яда?
    -Я хочу применить его в возможной войне. 
    Красный перец можно растворять или в спирте или в ацетоне. Чтобы получить спирт надо было перегонять бродящую с дрожжами закваску из сахарного тростника. Этот процесс был знаком многим. Спирта требовалось много, но болота могли дать мне огромное количество этого материала. 
    Ацетон можно получить, если сначала приготовить особую соль из из уксуса и мела или из уксуса и соды, а потом прокалить эту соль на огне. Ацетон испаряется и его можно перегонять точно так же как спирт в тех же перегонных устройствах. Проблема была только в том, где достать так много уксуса. Его тоже надо заквашивать в больших чанах.
    -Из него можно получить средство, вызывающее у врага сильное жжение в глазах, в носу, во рту, оно заставит задыхаться и вражеский отряд не в состоянии будет сопротивляться. 
    -Значит это не яд?
    -Оно не убивает , но скажу тебе, действие невозможно переносить. Сильное слезотечение и жжение сделают врага беспомощным. Мы сможем использовать его при штурме вражеских укреплений. 


    -Я обязана думать о будущем, -сказала она,- наши силы вторжения будут велики, хорошо обучены и вооружены. Мы прорвем проклятую блокаду. Но что будет дальше? Мы даже захватим эту большую страну. Но потом против нашего маленького государства поднимется весь континент. Поэтому нам просто необходимо сразу же после первой атаки завладеть контролем за всеми ресурсами вражеского государства, чтобы оно сразу начало работать на нашу страну, снабжая нас всем необходимым.
    -Это значит, что нам надо сразу после захвата установить свою власть в этой стране и заставить всех на себя работать? -заключил я.
    -Именно так, -зашипела она. 
    -Мы будем там оккупантами, все нас будут ненавидеть и все время будут устраивать восстания. Мы вынуждены будем оставлять большие гарнизоны наших войск в городах, чтобы на захваченных территориях не было бунтов.
    -Я собираюсь нанимать в свою армию и людей,- сказала она,- должны же найтись те, кому плохо жилось при власти того государства. Может быть какие захваченные ими народы. Или в ихнем государстве угнетаются рабы и мы освободим их.
    -Опасаюсь, что очень немногие люди перейдут на нашу сторону. Даже угнетаемые классы и захваченные провинции объединятся со своими бывшими захватчиками против нас, вместо того, чтобы стать нашими союзниками. Все объединятся против нас. Как бы не началась воина на уничтожение...
 
                * * *

    Нам теперь было известно, что государство за топью Гроеф, которая отделяла нашу  болотистую страну от остального мира,  входит в еще более обширную и могущественную империю.
    Иногда от случайных авантюристов, у которых хватало безрассудства сунуться в топь, бывшее естественной преградой на пути в наши владения,  мои лазутчики получали крохи информации. 
    Одной из подробностей, которую удалось выяснить, стало то, что в южных провинциях ближайшего к нам королевства немалое количество ящеролюдей используется для работ на плантациях, что логично. Влажный жаркий климат не очень хорош для невольников-людей, которые в тех же условиях поголовно болеть малярией. 
    Разведчикам проникнуть под видом рабов на плантацию проще чем на какие-нибудь рудники.     
    Пограничную топь, можно преодолеть по обходному пути, петляющему через болото и вдоль кромки гор через незаселенные территории. Прямой путь преграждала совсем непроходимая трясина. Наши военные строители уже начали прокладывать дорогу через нее, но до завершения было еще далеко.
    Моя обожаемая зубастая стерва металась по комнате, в нетерпении хлеща себя хвостом. 
    -У нас неприятности? -спросил я ее. 
    Поступили сведения от наших лазутчиков засланных под видом рабов. 
    Мы обязаны вмешаться. И даже немного раньше чем рассчитывали. 
   -Война, -прошипела Стигн. 
    
        
               * * *

    Мы готовились к этому дню многие годы. И вот теперь, стоя на воротах крепости и глядя как подо мной маршируют легионы ящеров в блестящих пластинчатых доспехах, я ощущал волнение.
    Мало того, когда мы отдавали приказ о начале вторжения, у меня просто дрожали лапы и конец хвоста. 
    Мы рассчитали все, собрали практически непобедимое войско, но как всегда, когда очень долго готовишься, а потом наконец решаешься начать опасное дело, ради которого столько трудился, неизбежно волнуешься. Многие годы ждешь начала этой войны, думаешь, начать ли нападение сейчас или подождать еще год, накопить сил, собрать армию еще больше, лучше подготовиться. 
    И при этом знаешь, что когда готовишься, враг тоже развивается. И неизвестно, что происходит на его территории. 
    И вот мы решили начать нападение. Сколько бы мы не старались подготовиться ко всему, есть опасение, то произойдет что-то неожиданное и неприятное. 
    Какая бы сильная у нас не была армия, война невозможна без потерь, и противник не слаб. Мне еще предстоит видеть своих гибнущих воинов. 
    Почему же меня все время преследует мысль о какой-то не замеченной нами ошибке, которая подставит под удар все наши приготовления? 

       Таурон (с) декабрь 2002-февраль 2007.

    


                         ЧАСТЬ  ВТОРАЯ 


                              .1.

    Малозаметную тропинку через пограничную топь осторожно искали несколько лет. Еще очень давно вроде бы даже находили, но потом пришлось проделать это заново. Просто потому, что с годами многое на болоте постепенно меняется. 
    Напрямую вообще не пройти но и окружной путь незаметен. Только по воткнутым палкам и зная сколько шагов надо сделать в ту или иную сторону, ориентируясь по приметным деревьям, можно догадаться где глубина только по колено а где сразу уйдешь в бездну.  
    Они перебирались от островка до островка, от коряги до коряги, делая остановки на отдых. Тиррн шел навстречу судьбе, оказавшись одним из тех, кто согласился добровольно попасть в рабство по ту сторону почти непреодолимой преграды. 
    Неизвестно сколько месяцев а может быть лет придется прожить в неволе. Но его задача собрать сведения. 
    Конечно раба не допустят к тайнам, но даже самых простых сведений о быте государства по ту сторону не хватало. Тиррн прежде вообще не видел людей. Только на картинках, нарисованных королевой Стигн. Знал, что их кожа лишена чешуи, на голове растут волосы, как у некоторых животных. О их нраве его тоже проинструктировали. 
    Самая ужасная часть топи заканчивалась. Деревья росли выше и гуще, поднимаясь прямо из позеленевшей воды. Только местами еще озера прежней жижи. Тиррн заприметил островок, который может послужить временным убежищем. Здесь можно передохнуть прежде чем идти сдаваться. Тут же, если получится, можно встречаться со связными, отправляя донесения на родину.  
    Со всех сторон клочок суши окружали непролазные топи. Зеленая сверху жижа по которой не пройдешь пешком, но невозможно плыть на лодке. 
    Сам Тиррн прополз по уложенным бревнам, которые легко убрать, чтобы островок стал недосягаемым. 
    Ящер остановился, напряженно раздумывая как удачнее попасть в рабство. Этот вопрос обсуждался заранее с командованием, но окончательное решение предоставили самому лазутчику. В зависимости от обстоятельств. 
    Тиррн еще долго продирался через лес, бредя по лужам и переплывая стоячие озерца. Признаки обжитости еще не появлялись. 
    Ящерочеловек не имел на себе никакой одежды. И не только потому, что приходилось часто плыть. Просто незнакомая одежда может его выдать. Рабы скорее всего одеты скудно, если на них вообще что-то есть. 
    В неволю к людям он явится нагим и беспомощным, если не считать умения драться безоружным. 
    Под ноги попалась петляющая тропинка. Не долго думая он просто по ней побрел. День продолжался, сквозь разрывы густого леса падали солнечные лучи...  
    Вот неширокая дорога с колеями, пропитавшимися водой, через затопленные овражки уложены позеленевшие бревенчатые мостки.   
    Внутренне замирая Тиррн просто вышел навстречу двум всадникам. 
    За спинами обоих арбалеты. Странно видеть эти лица на чрезмерно укороченной морде с недоразвитой пастью. Они такие же как рисовал лорд. Странный выступ на морде вместо нормальных дырочек ноздрей. Нижние челюсти тонкокожих обросли грубой шерстью. 
    На них мятая одежда закрывающая туловище и каждую ногу. В стременах явно кожаная обувь, предназначенная для тех, кто когтей не имеет. 
    Они не сразу обратили на человекоящера внимание, разговаривая между собой.
    -Еще один беглый раб! -Крикнул человек на лошади. -Стой! Иди сюда! -Это было сказано уже Тиррну.
    Он спокойно остановился. Но внутренне решая как удобнее драться, если придется. 
    -Ты чей раб? -спросил другой надсмотрщик.
    -Не знаю... 
    -Тогда отведем его на нашу плантацию. Если не найдется хозяин, будет нашим. -Сказал человек на лошади. 
    Человекоящер был бесцеремонно осмотрен. 
    -Клейма нет! Но как это может быть? 
    -Неглубоко клеймили. С линькой сошло.
    -Может быть.
    -Если кто-то допустил оплошность то сам виноват. Не докажет теперь, что был его раб. Отведем на нашу плантацию и заклеймим как положено.
    -Если удасться сплавить плантатору то деньги поровну.
    -Да какие там деньги? Ну ладно.
    -А ну пошел по этой тропинке. А то то за руки привяжем и за лошадью побежишь. -Эти слова предназначались уже ничейному рабу.
    Его завели за ограду и там под дырявым навесом привязали. 
    Рядом в очаге нагревалась какая-то железка на длинном железном пруте. Гадство... Клеймо может остаться на всю жизнь даже когда он вернется из рабства. 
    Металлическая печать переливалась всеми оттенками багрового, посверкивали мельчайшие искорки. Затем ее приложили. 
    Сначала пошел запах паленого, даже послышалось шипение. Но боль добралась позднее, когда прожгло чешую. Теперь шипение переходящее в рычание издал сам ящер. 
    Клейма поставили на бедро и на плечо. 
    -Со взрослыми проще, -пробормотал кузнец, убирая железяку, -они терпеливее. Только обычно еще мелким ставят, а они кричат, вырываются, кусаются даже... 
    Покрасневшее лицо человека блестело, их кожа, как рассказывали лазутчику, всегда становится влажной на жаре. Тиррн усилием воли пытался подавить боль как учила его Стигн. 
    Вот теперь он считается рабом людей. Новое положение отзывалось какой-то неуютностью в душе, вперемешку с любопытством. 
    Тиррн надеялся, что его выносливости хватит, чтобы выдержать работу на плантациях или куда его еще отправят. Должен. В принципе он же не из слабых. 

    Оказавшись на полях, Тиррн немного растерялся, не зная что делать. Он мог работать на земле, его не послали бы под видом раба, не умей этого, но здесь выращивали не то, что на родине.  Пришлось просить подсказки у работающих рядом. К счастью нашелся ящер, терпеливо показавший, что надо делать.      
    Работая в поле, пропалывая огороды, непрерывно приходится сгибаться. Это очень неудобная требующая постоянного напряжения, поза для существа не имеющего хвоста. Потом болит спина и ноги сзади над коленями. Ящеру в этот отношении проще. Хвост помогает как противовес, уменьшая нагрузку на мускулы спины и бедер, хотя у склириниан он не прямой, а немного провисает. 
     Ну и конечно кровососущие насекомые, которые не дали бы работать. Даже если постоянно хлопать их, размазывая по потному лицу кровь вперемешку с грязью с испачканных землей рук. Ящерам они не мешают.
     Земля влажная, хлюпает под ногами. Но везде такие поля. Тиррна посылали трудится среди правильных рядов покрытых, крупными с твердой оболочкой, ягодами кустов, растущих в воде, глубиной по пояс. Ящеры собирали эти плоды под присмотром нескольких человек. По полузатопленным полям местами проложены шаткие досчатые мостки. Надсмотрщики прогуливались по ним, не сходя вниз, лениво посматривая издалека. 
     Рядом неглубокие пруды, где выращиваются особые съедобные пресноводные водоросли. Тиррн видел как несколько ящеров-рабов находясь в воде, нагружают плоскодонную лодку, которая здесь была вместо тележки, чтобы доставить урожай до берега. 
      
     Тиррн тайком посматривал на молодых ящерят, попадавшихся на пути. Ему запали в душу слова о том как клеймят детей. Раскаленным железом к маленькому детенышу? Лазутчих ожидал чего-то подобного, его предупреждали даже о возможности чего-то более худшего, но он не мог сдержать внутреннего гнева. 
     О рабстве лорд рассказывал много, предупреждая, что когда рабовладельцы содержат в неволе существ не своего вида, то возможна чрезвычайная жестокость. Потому, что тогда порабощенных вообще приравнивают к животным. 
     Кто знает? Может быть здесь с рабов вообще шкуру сдирают.
     Пока на ящерятах моложе пяти лет клейма он не видел. У детей и подростков оно выжжено на бедре, у взрослых второе на плече как знак совершеннолетия. 
       
     Первый день показался особенно длинным. 
     Солнце село, но через щели в стене просматривались гаснущие облака, остывающие как угли. Здесь внутри мерцал фитилек масляной лампы. 
     -Откуда ты? -вопрос задал тот самый ящер у которого он попросил помощи днем. -Тебя заклеймили совсем недавно и ты не умеешь работать.
     Вот ведь! Умел он трудится на грядках, но кто же знал, что здесь выращивают не совсеи то, что дома.
     -Я не помню, -повторил Тиррн на всякий случай.
     -Если ты не хочешь говорить, то не буду спрашивать, -примиряюще произнес собеседник, -но я сомневаюсь, что ты беглый раб с какой-то из соседних плантаций.
     -А откуда же я могу быть? 
     -Может быть я не имею права спрашивать, -осторожно предупредил раб, -но ходят слухи, что на болоте тоже живут.
     -Кто? -насторожился Тиррн.
     -Говорят, что среди болот есть неизвестные людям маленькие островки. И некоторые убежавшие рабы поселяются там, даже есть небольшие семьи, которые живут не под властью людей... Иногда среди рабов рассказывают о таком.
     -Про какие болота ты говоришь? 
     -Про те, которые вокруг плантаций. Особенно южнее. 
     -А что тебе известно про саму непроходимую топь на юге? За ней тоже кто-то живет? -осторожно поинтересовался Тиррн.
     -Ты сам назвал топь Гроеф непроходимой. Никто не знает, что там. Конечно кто-то из сбежавших рабов в прошлом пытался ее преодолеть... Удавалось им это или нет, мы не знаем. 

     Тьма начала прятать широколиственные раскидистые деревья, которые видны в прореху под самым потолком. 
     На ближайшей ветви сидело небольшое создание, похожее на лягушку с широкими перепончатыми крыльями. Они казались слишком большими и хрупкими для такого небольшого существа, полупрозрачно-зеленые на свету с тонкими но упругими косточками. И хотя задние лапы явно выглядели прыгуче-лягушачьми, длинный утончающийся хвост с ромбовидным листом на конце несомненно предназначался для придания маневренности в полете. 
     Таких перепончатых прыгунов много и на его родном болоте. У некоторых еще шипы есть на сгибах лап и на спинке. Их странные крики тоже были частью звуков ночи. 
      Кто-то из ящерят на плантации говорил, что скользкая кожа этих перепончатокрылых, по словам людей, обжигает как крапива. Конечно, что такое крапива Тиррн сам не знал, но лорд говорил, что это такая трава, которая растет в далеких странах. 
     Лорд и Стигн когда-то пытались приспособить этих тварей для отправки сообщений, но безуспешно. Перепончатокрылые прыгуны оказались слишком бестолковыми для этого. 
     Ящер повернулся на подстилке и ощупал доски на которых она расстелена. Они не прибиты. Гвозди слишком дорогие, чтобы их на сараи рабов тратить. Приподняв доску, Тиррн посмотрел вниз. Темная вода. Можно рукой достать. 
     Понятно. Для некоторых бараков места не хватило и их построили на сваях. Интересно. От одного невольничьего строения до другого можно тайком под водой добраться. Но не за пределы огороженной стеной территории. 
     

     Терпеливо тянулись длинные дни от рассвета до заката. Солнечный свет над жаркими  болотами быстро мерк словно усталое сознание, впадающее в сон. 
    Из-за неумелости Тиррн часто нарывался на окрики, пару раз получил по спине хлыстом. Больно, хотя шкуру рептилии такой удар не может располосовать до крови как человеческую. Лазутчик стерпел, даже не огрызался, хотя мог отобрать плеть и тут же выпороть самого надсмотрщика. И не помогло бы даже, что они всегда ходят вооруженными и по двое.                 
     Тиррн выяснил, что охранников не так много. Ящеры бунтовали редко, только если уж совсем несправедливо с ними поступят. Бежать им тоже некуда. Только на соседнюю плантацию, откуда их вернут хозяину и выпорют. На севере только люди и туда вообще соваться не стоит. Рабу без хозяина гарантирована смерть.
      На север часто уходили обозы с продовольствием, которое производили плантации, которые давали немалую долю в обеспечении королевства. 
      Тиррн пользовался малейшей возможностью, чтобы подсчитать все, что только можно. Надсмотрщики и представить себе не могли, что этот недавно заклейменный раб, наблюдает за работой плантации с грамотностью управляющего. Он не только подсчитывал но и пытался сделать общие выводы о экономике этого государства и всех доступных ресурсах как его учила Стигн. 
     На небольших возвышениях, на краях некоторых полей стояли в два ряда дуплянки, выдолбленные из толстых древесных стволов. Мед и воск составляли заметную побочную часть дохода плантаций. Пчеловодством тоже удобнее заниматься ящерам, поскольку человеку в закрытом одеянии на такой жаре долго не выдержать, а чешуя защитит рептилий от укусов. Надсмотрщики обходили ряды дуплянок стороной, если не хотели ходить с опухшей мордой. 
      

    -Слушайте меня, вонючие твари! -прогремел надсмотрщик с кнутом, прохаживаясь вдоль шеренги ящеров-рабов, выстроенных во дворе.
    Кто это из нас вонючий? Подумал Тиррн, ведь ящеры, в отличие от людей не потеют. Чего нельзя было сказать о самих надсмотрщиках, злых от удушающей жары. 
    Люди-рабы не выдерживали сырости, жары и тропических болезней присущих этому климату. Слишком быстро умирали. Плантаторы не могли содержать рабов из людей, им приходилось пользоваться трудом человекоящеров. 
    Церковь и государственная власть северных территорий давно призывала к поголовному уничтожению нелюдей. Но плантаторы противились такой политике. Если они перебьют всех рабов, то некому будет трудиться на плантациях и землевладельцев ждет разорение. 
    Поэтому между церковниками и плантаторами, как лазутчик вызнал из слухов, назревал конфликт. Но главное свойство всех церквей, это любовь к деньгам. Поэтому церковники за значительные взятки делали вид, что не обращают внимания на человекоящеров-рабов на плантациях. 
    Тиррн старательно изображал, что опускает взгляд, не смея посмотреть в глаза надсмотрщиков. 
    Внезапно лазутчик увидел, что один из рабов упал, сбитый ударом надсмотрщика.  Не знаю в чем он провинился. Возможно его ударили просто так. Следом на скорчившегося раба обрушился удар плети.
     Вмешиваться нельзя. Надо ждать, терпеливо распросить, что случилось. И только тогда думать, можно ли чем помочь. 
     Длинные сараи предназначенные, чтобы загонять на ночь рабов, окружены высокой стеной. Около нее специально оставляли не срублеными два-три высоких дерева, на которых устраивали смотровые площадки для сторожей. Обычно в развилке ветвей, с деревянным полом и крышей спасающей от дождя и солнца. Там же всегда была пара арбалетов и запас стрел. 
     Там на их высоте ветерок спасал человека от непереносимой духоты и заедающих комаров. 
      Но стражники редко сидели на площадках по одному. Наверное потому, что в одиночку не интересно играть в кости. Поэтому они обычно собирались на какой-то из площадок втроем. Если кубик с пометками на боках случайно падал сквозь трещины настила то охранники орали вниз, чтобы кто-то из молодых ящерят нашел и принес его наверх. 

     Как-то раз Тиррн до полудня мотался по двору поместья. Ему сказал ждать кто-то из управляющих но потом забыл дать работу. 
     -Эй, морда хвостатая, -окликнул надсмотрщик, -на кой ты тут торчишь? Иди, помоги воды натаскать...
     Вместе с другими рабами, прислуживающими в доме, ящер взял в руки по ведру, сделанному по принципу небольшого бочонка с обручами и плетеной ручкой и понес куда велели. В ту часть поместья, куда большинство невольников не пускали.
     Пришлось зайти в комнату, и вылить ведро в маленький бассейн, огороженный невысоким бордюром.  
     -Останься. Может еще надо будет послать. -Остановил его чуть более высокий голос, чем у сторожей. Немного иначе звучит. 
     Ящер не знал, что в это помещение надсмотрщикам входить нельзя. 
     В воду вошло тонкокожее существо. Неужели так они все выглядят без одежды? Но это имело некоторые отличия от надсмотрщиков. Тиррн начал догадываться, что перед ним самка людей. 
      Мокрые волосы очень длинны, кажутся темнее своего естественного рыжеватого цвета. Лицо все гладкое, зеленые глаза. На груди эти странные выступы холмиками, которые бывают у тонкокожих женского пола, если верить рассказам. Непривычному ящеру это казалось слишком чуждым. Особенно без хвоста -просто жуть. А вообще в стройной гладкой фигуре есть что-то по-своему красивое, но совсем не вызывающее влечения.  Хотя стройный живот и бедра, весьма неплохи, только чешуи не хватает.    
     -Полей теплой воды, -распорядилась человеческая самка.
     Леди Сельвия пребывала в наипаршивейшем расположении духа. 
     Ничего не могло снять выражение усталого раздражения с правильного лица. Девушка убрала со щеки прилипшую длинную мокрую прядь. 
     Рядом с рептилией она уже почти не стеснялась своей наготы. Раб -это же почти животное, его не следует замечать. 
     Шлепнула себя по бедру, приканчивая комара, досаждавшего и здесь. Никого же не волнует, что видят насекомые. Здесь принято не обращать внимания на прислуживающих рабов. Это она еще не до конца привыкла, приехав из Ицела. Не люди ведь. Так, просто твари. 
      Жара, мерзкая духота, наполненная непрерывно утомляющим слух вкрадчивым звоном кровососущих насекомых в воздухе. Только в воде Сельвия могла почувствовать себя на некоторое время свободной от комаров и пота.
      От летающей гнуси спасения просто нет. Если закутаешься то задохнешься от жары. Сон не дает а только отнимает силы. Заснуть под одеялом просто невозможно, оно душит тело, становится влажным, но и без него бессонница проникает в голову с нескончаемым комариным писком. 
     Все открытые участки кожи в многочисленных чешущихся пятнышках от кровососов. Леди это доводило до бешенства.
     Девушка села в воду, почесала ступню, пальцы на ногах тоже искусаны.  
     Какая мерзкая страна. 
     Но Сельвия не считала себя виновной. Это ее обманули, бросили, а она скверно ославленная любовным скандалом, еще и отослана за это в поместье дяди. Подальше от греха, то есть подальше от столицы. И дворянского общества. 
     От злости плакать приходится. 
     Такое паскудство... Отправили в ссылку в столь непригодное для жизни место. Опозорившая семейную честь, нарушившая планы богатых родственников. И будет здесь год или два, пока скандал не забудется и ее не найдут кому пристроить так, чтоб для семьи повыгоднее. 
     Да, здесь на плантации мужчин для нее нет. Если не считать спившихся надсмотрщиков. Но они совсем не в счет. Она же не совсем из ума выжила. На то и рассчет, чтобы наследница не путалась со столичной молодежью. 
     Здесь только с тоски сдыхать и собой всех этих бесчисленных парящих в воздухе паразитов-кровопийц кормить. Они не только над болотом но и наполняют каждую комнату. Пытались над кроватью мелкоячеистую легкую ткань повесить, но все равно проникают. Ведь ее только заденешь, отодвинешь во сне а они в любую щелку...
     Сельвия чувствовала, что черная меланхолия доведет ее до какого-нибудь безумства.  Уже который месяц уныние и скука, неделя за неделей уходят в пустоту. Желания женского тела пытались пробиться сквозь усталую тоску, будя пустые фантазии. К ним примешивалось чувство протеста, хотелось что-то натворить назло. 
      Вопреки всем, родственникам отославшим в эту дыру, их представлениям о том как она должна правильно себя вести. Чтобы стать невестой нужного человека. Нужного, конечно не ей...
      Хорошо бы назло всем стать колдуньей. Самой по себе, чтобы не зависеть и не быть как все. Но эти мечты совершенно пусты. Даже в Ицеле, в столичном университете не найти мага, способного или согласного стать учителем. В Витимском королевстве колдовство не жалуют под давлением империи. Это естественно. Кто же будет обучать конкурентов. 
      Вот живет она на болоте, тратя месяц за месяцем своей жизни на уныние и раздражение насекомыми. Ей бы кого с кем можно было поговорить. Давно истосковалась по мужскому телу, иначе свое уже тоже ощущается каким-то заброшенным в пренебрежении.
       Но нет... Только не это. Связываться с надсмотрщиками и плантаторскими охранниками она не будет.  Мало того, что она побаивается этих небритых потных пропитых мужланов. Она лучше в болоте утопится чем допустит риск забеременеть от кого-то из них...
      Избалованная племянница владельца плантации сейчас иногда удивлялась своим мыслям. Они иногда ее пугали... 
      Взгляд скользнул по фигуре раба, стоящего в стороне, ожидая указаний. Ну не человек, но если приглядеться... Торс и плечи как у мужчины, живот подтянут, бедра мускулистые, без признаков полноты. Сила в нем есть.  Она конечно теперь знала, что тело ящера не холодное. На жаре такое же горячее как у человека. 
     К мордам ящеров Сельвия уже почти привыкла. Клыки теперь уже редко выламывают рабам. Только в городах, а здесь плантаторам лень этой ерундой заниматься. И так рабы послушные. 
    Склизкие гадкие твари... Конечно их шкура сухая, даже на жаре. Но Сельвия по прежнему называла слуг-рептилий так. Возможно по их сути, как ей казалось.
     Хвост... Да, наличие хвоста это серьезное отличие. 
     Неужели она может даже в самых гнусных фантазиях представить... что отдастся ящероголовой твари с хвостом? 
     Но одна мысль поддразнивала ее. От ящера ничего не будет. Никаких последствий. Не только беременности. Говорят, что от ящеров людям вообще никакие болезни не переходят... Вот тридцать лет назад когда эпидемия выкосила половину населения на юге Витимна, рабов-ящеров заставляли очищать дома от трупов и хоронить умерших. Ни на одного ящера зараза не подействовала. 
     Может у них свои болезни есть, но людям в той же мере не передаются. 
     Сельвия вела в городе весьма свободный образ жизни, за что собственно и заслужила славу распутницы, но странные бредни насчет ящеров даже для нее казались слишком уж безумными и прятались очень далеко от реальности. 
     В реальности она даже не дотронется до самца рептилии... С таким намерением.
     Этот раб, стоящий у двери комнаты, выглядит довольно мужественно... Хоть он тварь.
     Он может говорить, на самом деле не животное, но для племянницы плантатора все равно тварь.      
     А вообще Сельвия знала, что по закону соитие с ящером считается преступлением против Бога. Предательство предназначения и образа человеческого, созданного по образу и подобию... И за такое полагалось сожжение на костре. 
     Жутко представить. И душа считается пораженной смертным грехом, однозначно делающим навсегда отверженным от высшего мира. 
     И не потому, что ящеров относили к животным. Даже напротив, за то, что они разумны, но чужды роду человеческому, это считалось церковью не грехом со скотиной, но предательством. 
      Но сладостно совершить преступление против самой основы морали, чтобы хоть так отомстить... Так, чтобы никто не узнал. Такое преступление и никто не догадается... Потому, что только в воображении. Нет, воображению она тоже боялась давать волю. Даже в мыслях -это уже грех. Но ведь никто не прознает...
     Кто такой для нее раб-нелюдь? Грязное животное. Но зато с ним можно делать, что угодно... 
     Она представила, что позволит этой твари дотронуться до своей кожи своими когтистыми пальцами, там где не положено. Разрешит мерзкому хвостатому существу, осквернить себя. От этих мыслей ее обдало жаром. Рептилии... Мысль отдавала чем-то мучительно сладостным, при всей ужасной недопустимости. А когда представила, что позволит грязной твари проникнуть в сокровенную часть своего тела и оставить в себе... то, что мужчина оставляет там...  То даже голова закружилась от страха. Да, она бы допустила такое в горячке безумства, но тварь должна получить за это по заслугам... Забить тварь, посмевшую сделать с ней такое... Забить насмерть. За то, что посмеет, даже по приказу госпожи, сделать с ней, с этой самой госпожой то, что положено делать только со своими такими же грязными чешуйчатыми самками... 
      Сельвия прекрасно видела, что тело ящера чистое, она никогда не замечала, что от них пахнет. Разве что на грани чувствительности с ее самовнушением. Но все равно рептилия грязна по своей сути... Даже когда чище человека. 
     Нет, это конечно только бредовые разгоряченные мысли. Тоска и жара... Никого она не собирается убивать. Кроме того, жизнь рабов принадлежит дяде. А вот... если выбрать одного из рабов для таких утех, но сделать так, чтобы он никому не рассказал, что делает с ним хозяйка. Не смог бы разболтать о тайне... 
    Иди к человеку, который клеймит, и скажи, что я велела отрезать тебе язык, приказала Сельвия ящеру в своих мыслях. Вот так она скажет несчастному рабу, который потом будет предназначен для особой роли. У сдыхающей от скуки госпожи появится потаенная сторона жизни. Постыдный, но родной личный секрет, который поможет разнообразить гнусную жизнь на болоте. А какая насмешка это будет над заботами родственников о ее благочестии. Расчетливые ханжи. Кисло о таком занудстве даже вспоминать. Если бы они узнали чем собирается заняться сосланная на плантации. Сами виноваты. 
     Нет, конечно, они никогда не должны узнать. Это же будет концом и для нее. Ну не сожгут наверное на костре, кому в глуши эти показательные казни нужны? Но это станет просто катастрофой. Умрет просто от сраха и позора, если раскроется... 
     Сельвия размышляла об этом не всерьез. Вот так поступить, даже с ящером она не сможет. Покалечить, лишить языка... Нет, она просто не сможет такого допустить. Она крови и то всегда боялась. Даже не своей. 
     Хоть тварь, но ей жалко будет...
     Но кто знает, до чего сосланную со временем доведет меланхолия? Так себя начнет побаиваться...
     Но сначала ей хотелось удовлетворить хотя бы свое любопытство. 
     -Эй... -окликнула госпожа. -Подойди сюда. 
     Тиррн сделал несколько шагов вперед. На бедре начавшее заживать клеймо, знак, выделяющийся розовой кожицей на фоне чешуи. 
     Сельвия еще раз пробежалась глазами по его фигуре. Она конечно слышала, что у ящеров свои особенности, что между ног гладко. Но сама никогда не видела. Промежность раба прикрыта узкой повязкой. 
     -Сними это, -палец хозяйки указывает на тряпку, а Сельвия произнося приказ сама испугалась собственной бесстыжести.
     Тиррн не понял зачем человеческой самке это понадобилось, но послушно дернул завязки пояска и сбросил то, что на нем было. Но ему очень не по себе именно потому, что не знал, что задумало гладкокожее существо. 
     Да, отметила Сельвия, все правильно говорят про рептилий.
     Госпожа видела, что раб стоит и нервничает ожидая непонятно чего. 
     -Все, можешь.. одеть... -поторопилась она. Ей тоже стало неловко. Разлюбопытничалась. 
     Тиррну по прежнему было неуютно находится рядом госпожой. Неизвестно что надо этой самке людей. Он еще очень плохо знает обычаи их страны... 
      А Сельвии в воде стало вдруг очень жарко, будто она совершила что-то невыносимо стыдное и ужасное. Хотя ведь ничего не произошло, просто любопытство.
      Она снова представила, что посылает ящера с приказом, чтобы ему отрезали язык. Получился бы из него хороший бессловесный раб, который не сможет выдать ни одного ее секрета?
      -Подай полотенце, -прервала она свои мысли. 
      Целую неделю Сельвия ничего не предпринимала. Потом случилось нечто, до сих пор наполняющее ее стыдом. 
       Она выбрала одного из рабов, показавшегося ей наиболее послушным и приказала зайти в свою спальню, где заперлась изнутри. Потом Тиррн по-секрету узнал от того невольника, что у несчастного ящера ничего с хозяйкой не получилось. Неизвестно, получила ли удовольствие сама госпожа, но раб был в шоке и растерянности от того, что его пытались заставить делать. 
     В общем то этим пока все и закончилось. Госпожа пока не решалась на новые эксперименты. 
     Тиррн старался не показываться ей на глаза. 
     Недавно на крытой веранде Сельвия вдруг вскрикнула. По пальцам вдруг разлилась боль как от удара, ломящая такая, хотя она даже ни до чего не дотронулась. 
     Девушка поднесла руку к лицу, заметив, что между пальцев начала распространяться краснота. Скоро появилась какая-то жесткость, стало труднее шевелить ими. 
     Госпожа чуть ли не со слезами позвала слуг. Вместе с ними примчался молодой длинноногий ящеренок-подросток, робеющий от гнева Сельвии. 
     Пообещав, что сейчас все сделает, быстро и ловко вскарабкался по столбу на перекладину, каркаса крыши. Попросил отойти а то растревоженные они еще злее. Снял с внутренней стороны кровли гнездо ос, одна из которых ужалила госпожу.
     Такова особенность джунглей. Любое место укрытое от дождя очень быстро обрастает осиными гнездами. И в дуплах деревьев и под навесами. В обязанности этого юного ящера входило очищать чердаки и прочие строения от того, что строили ядовитые насекомые каждые несколько дней почти на прежнем месте. Его открытое тело неуязвимо для их жал. 
     Тиррн усмехнулся, подумав, что ящеренок мог бы, если захотел, разогнать всех надсмотрщиков. Просто забросав их гудящими шарами осиных гнезд. Он шепнул это мальчишке и тот улыбнулся в ответ.
     -Что с тобой произошло? -поинтересовался Тиррн, заметив шрам на худой спине мальчишки, с выступающими лопатками. 
     -Это давно. Надсмотрщик доской ударил. Не заметил, что она с гвоздем. 
     -И что? 
     -Крови много было. Он приказал не показываться пока не заживет. Опасался, что управляющий заметит, что попортил раба. Хотя сам же говорил, что ценности во мне никакой. 
     Ящеренок еще несколько раз попадался потом Сельвии на глаза. Он почему-то вызывал у нее симпатию. Хоть тварюга, но все равно видно, что это такой же мальчишка как и человеческие. Даже гораздо проще, послушнее. Или она просто начала привыкать к ящерам? 
     Скоро Тиррн заметил, что госпожа снова начала обращать на него внимание. Ей хотелось хотя бы поговорить. А больше не с кем! 
     Ну и пусть чешуйчатая тварь. Зато своя. 
     Ящер предложил Сельвии почаще гулять по лесу, видя как ей скучно в поместье. Да, там тоже заедают насекомые, но ведь и на плантации тоже. 
     Племянница плантатора забирала Тиррна со двора, чтобы он сопровождал ее в прогулках. Лазутчик охотно рассказывал бывшей горожанке о деревьях, мелких существах, обитающих в зарослях. Иногда она приказывала ему достать какой-нибудь цветок растущий посреди пруда. 
     Кому же сопровождать ее в пути, если не ящеру? Охранников она сама опасалась. Наемник вдруг еще руки начнет протягивать, не смотря, что она племянница барона. 
      Вода здесь везде теплая. Она решила однажды искупаться в озерце, когда забрели далеко от полей. Но одна боялась лезть не зная дна. Заставила ящера нырнуть первым и поддерживать ее. Пусть он находится рядом на всякий случай. Вдруг госпожа начнет тонуть. 
    Но было странно находится в одной воде с рептилией, она даже коснулась голой кожей его чешуи. Тиррн заметил, что купаясь в лесу человеческая самка не раздевается полностью, как в закрытой комнате. 
    Сельвия больше опасалась людей с плантации, кого-то из охранников, заехавших в лес и способные ее случайно увидеть. 
    А вообще на плантациях все тянулось по-прежнему. 
     

                                      .2.

    В поместье барона Датта собиралось все больше людей, приезжавших весь день. Обеспокоенные, хмурые. Они громко и взволнованно говорили, поджидая остальных в зале. Здесь уже оказались почти все крупные землевладельцы южной окраины.
   -Каковы сведения из столицы? 
   -Церковь, которая добивалась введения закона о полнейшем истреблении всего нечеловеческого населения в королевстве, все таки добилась своего.
   -Но закон, по которому всякого, кто не является человеком, можно уничтожить, уже давно существовал! 
   -Да, но прежде это касалось только свободных нелюдей, а теперь закон ужесточили! Раньше положено было убивать ящерочеловека, если он не имеет хозяина, а теперь они собираются убивать даже рабов, которые служат людям! То, чего мы опасались, произошло.
   -Значит слухи оказались не напрасны...
   -Мне сообщают, что там хозяевам у которых есть рабы-ящеролюди, приказывается выдавать их властям для уничтожения. 
   Собравшиеся в гневе зашумели. Кое-кто был в бешенстве.
   -Если они перебьют всех ящеров, то кто будет работать на плантациях!? -послышался громкий выкрик. 
   -Мы разоримся! 
   -Никого не волнует, что мы разоримся! -перебил барон Датт, -Мы должны что-то делать.
   -Надо снова послать протест королю! Неужели эти церковники не понимают, что южные провинции потерпят огромные убытки!
   -Король -несовершеннолетний мальчишка, министры в полной зависимости от церковников. Этих фанатиков не волнует, что мы пострадаем от нового закона.
   -Не может быть, чтобы среди церковников не нашлось нормальных людей, которые не отказались бы от денег! Церковь всегда щедро принимала наше золото. Да быть такого не может, чтобы все они настолько сошли с ума, чтобы отказывались от денег.    
   -Среди сегодняшней церковной верхушки много таких, кто сделал карьеру на раздувании среди простого народа страхе перед нелюдьми. Путем борьбы с нечеловеческими отродьями они собираются укрепить веру, а значит и свою власть. Возможно по сравнению с этим наших денег им показалось мало. А тех, кто охотнее принимал наше золото, наверное подкупили наши конкуренты из соседних стран. Вы же знаете, что в нашем государстве на многих должностях сидят иностранные шпионы. Нельзя не учитывать давление из Санктарга. 
   Негодование среди собравшихся усилилось.
   -Мы не дадим убить наших рабов! -вскричал кто-то.
   -Если они перебьют всех рабов, то мы разорены, -продолжал барон, все более распаляя собравшихся, -Кем мы станем? Никем! Это же наш единственный источник дохода. Северные бароны от нового закона совсем не пострадают, поскольку у них всех крепостные крестьяне -люди. Поэтому никто не поддержит наш протест. Мы рискуем остаться в меньшинстве.
    -Но что же делать?...
    -Мятеж?!.
    Все знали, что восстания баронов в королевстве происходили нередко. Иногда столице приходилось идти на уступки. 
    -Мы не можем поднять крупный мятеж. Здесь у нас слишком мало людей. Небольшие кучки надсмотрщиков и охранников в поместьях не смогут противостоять королевским войскам, если сюда их введут. Они нас просто раздавят. Дружина нормальных размеров есть только у меня. -Сказал барон.
    Но видя, что кое-то уже начал впадать в уныние, Датт продолжил.
    -Мы не сможем противостоять войскам в открытой борьбе. Но кто сказал, что мы должны собирать армию как они и выходить на поле боя? Мы измучаем их засадами в лесу и мелкими стычками, заставая врасплох.
    Многие из плантаторов напуганные реальностью предстоящей войны, уже начали охладевать к идее сопротивляться. Они с негодованием встретили новость о разорительном для них законе, но когда запахло настоящим вооруженным бунтом, большая часть собравшихся ощутила страх. Не все обладали необходимой решительностью, чтобы присоединиться к мятежу.
    -Кроме того, -добавил барон, -мы можем собрать достаточно средств, чтобы привлечь на нашу сторону наемников, если своих людей у нас так мало. 
    Желающих помочь деньгами будущему мятежу среди плантаторов оказалось больше, чем желающих участвовать в восстании лично. Но в случае подчинения указу они теряли больше. Руководство  будущего мятежа представляли несколько дворян, включася барона Датта, который всеми признавался как старший и самый опытный из них. И несколько особо крупных плантаторов. 
    Среди остальных, как с горечью подумал барон, есть такие, кто перейдет на сторону королевских войск, как только конница пересечет границу южных провинций.
    Датт подумал, что кроме него почти никто из собравшихся не имеет военного опыта. Барону приходилось участвовать в военных действиях еще при прошлом короле. В свои пятьдесят семь лет Датт обладал очень крепким здоровьем, несмотря на жаркий изнуряющий климат юга. 
     Первым узнав о беде, барон весь день метался по комнате, не сразу решившись призывать к бунту. Даже пытался заставить себя смириться, подумать. Но чем дольше размышлял Датт о сложившейся ситуации тем сильнее багровело его лицо.
     Плантаторов хотят вынудить заменить ящеров рабами-людьми. Но Датта совсем не радовала мысль, что вместо, ставших за много лет послушными, рептилий, на плантациях будут трудится какие-то каторжники. Причем новых рабов придется покупать! Всех! 
      Кроме того люди в этом климате при такой работе начнут дохнуть. 
      У барона появилось еще одно предположение, куму выгода замена ящеров рабами-людьми. В центральных провинциях Санктаргской империи из-за перенаселения появился избыток крепостных крестьян. Высокородные динаты начали продавать избыток подвластного народа в рабство. 
     А, поскольку рабы на плантациях протянут недолго то плантаторам их придется покупать и покупать снова! 
     Барон скрипнул зубами. 
     Окончательно решиться на мятеж помогло ему общее негодование поднявшееся на собрании землевладельцев.   
    
       * * *         * * *

    Весть, что всех человекоящеров решено истребить дошла до Тиррна от одного из рабов, прислуживающих в доме плантатора и дальше передавалась шепотом. Многие не верили. 
     Лазутчик понимал, что надо срочно доложить лорду и Стигн об угрозе, которая надвигается на рабов плантаций. Истребления допустить нельзя. Эти двое должны принять решение. И оно может означать начало войны. 
     Однажды ночью он сбежал. Добрался до островка и передал весть связному. 
     Самое главное поручение выполнено. Но Тиррн решил вернуться и провести на плантации еще несколько дней или недель. Теперь уже как получится. Наблюдать за дальнейшими событиями или что-то предпринимать -это уже на его усмотрение. 
     Несмотря на плохие вести невольников все так же заставляли работать. И внешне мало что изменилось. Не все ящеры знали, о надвигающихся неприятностях.
     Тиррн узнал, что одного из рабов из их барака заперли и не выпускают даже днем. Он что-то натворил. 
     Лазутчик, найдя время уселся перед решетчатой дверью небольшого строения.     
    -За что тебя?
    -Я... ударил человека. Я не виноват, ничего плохого не сделал. Надсмотрщик был пьян. Люди становятся такими дураками когда напьются...
    В сознании говорившего это еще свеж был страх и воспоминание о том как это произошло. Надзиратель бил его, хотя раб покорно сносил это наказание не сопротивляясь. Так происходило часто, но в этот раз, не понимая как это получилось, он неосознанно, нанес ответный удар. Очень слабый удар, неуверенно сопротивляясь, но у охранника из носа пошла кровь. 
    -Ты! Хвостатая скотина, ты посмел поднять руку на человека, -плохо разборчивые слова дошли одновременно с облаком несвежего перегара.
    У невольника все поплыло перед глазами от страха. Он снова упал на колени, но уже поздно, свершилось непоправимое. Что теперь будет он не знал. 
    Страшный удар сапога отбросил его на спину. 
    -Господин, простите...
    -Я не хотел его ударить. Это получилось само, -сказал он, -Я ударил его очень тихо, совсем тихо... -он оправдывался, хотя его слова уже ничего не могли изменить.
    -И что теперь? -поинтересовался Тиррн.
    -Я надеюсь, что пьяный надсмотрщик не вспомнит, что творил и кто его ударил. Но видел второй человек. 
    -Но надзиратель сам виноват. 
    -Это безразлично. Я все равно не должен поднимать руку на человека, даже если человек поступает неправильно.
    -Что они могут сделать? 
    -Будут бить очень сильно в назидание другим. Может быть покалечат. И я не смогу работать. Может быть очень долго. А тех, кто не способен работать не держат на плантации. 
     Понятно. Ненужного раба просто прикончат. 
     Тиррн выполнил свою основную миссию. Тепрь ему предоставлено немного больше свободы и он имеет право рисковать и попытается спасти этого невольника.  
    -Лишь человеку дана свыше власть повелевать зверьми и остальными разумными, которые по сравнению с ним тоже животные. Мы не должны противится своей участи. Мы можем жить только будучи собственностью. Люди говорят, что они такие могущественные потому, что у них есть Бог и он им помогает, а у ящериц его нет. 
    -И вы этому верите?
    -Так не хочется в это верить но жизнь все время нам это доказывает. У людей королевства и огромная империя, а нас горстка. Нас только терпят, и только до тех пор пока трудимся. Я столько раз слышал, как люди, разозлившись, говорили что если б не надобность в рабочей силе на юге, то такую мерзость давно уже перебили бы. 
    Похоже люди на севере уже решили так сделать, подумал лазутчик. Хорошо, что еще рабы не знают. Или рассказать? 
    День приближался к вечеру, когда к двери подошли три вооруженных человека. У каждого хлыст, меч и арбалет. Обычный набор надсмотрщика. Тиррну пришлось посторониться. Дверь открыли.
    -Выходи! Что стоишь? Боишься? Если сами за хвост вытащим хуже будет. Или прямо там пристрелим. 
    Ящерочеловек, склонил голову, выходя из полутьмы.  
    -Ну, тварь, -процедил надзиратель, -ты посмел поднять руку на человека. Может быть попытаешься снова меня ударить?
    Надсмотрщик положил руку на хлыст. Ящерочеловек попятился. 
    -Что ты отступаешь? Давай бей! -насмешливо посоветовал ему стражник. 
    Надсмотрщику не интересно просто побить раба. Он хотел, чтобы жертва сопротивлялась. Раб стоял перед ним, смотря в землю и зная, что если он попытается ударить, как тот приказывает, надсмотрщик будет в ответ бить его до тех пор пока не переломает половину костей. 
    Плеть, которой ударил ящерочеловека надзиратель, обвившись вокруг ноги, хлестнув по хвосту. Раб согнулся, пытаясь закрыться.
    -Боишься? Теперь у тебя не хватает смелости?
    Тиррну стало ясно, что сейчас надзиратели сами начнут избивать раба. 
    -А можно мне попробовать? -подошел лазутчик поближе.
    -Ты, тварь, зачем лезешь? Иди на место, -отмахнулся надсмотрщик.
    -Ты неправильно тогда ударил охранника. Это надо делать так, - чешуйчатый кулак ящера с размаху врезался в лицо человека и он как мешок свалился к ногам.
   Перешагнув через надзирателя Тиррн позвал своего нового знакомого за собой.
   Один из товарищей упавшего тоже схватился за плеть и взмахнул, вкладывая всю силу в удар. Второй сдвинул пальцем предохранительную скобу арбалета, который держал в руках. Вот это уже не хорошо! Тиррн отскочил, позволив концу плети захлестнуться за столб, поддерживающий навес. Дернув за обвившуюся вокруг опоры плеть, он вырвал другой конец из рук надзирателя, который не сразу выпустил рукоятку и оказался подтянут в пределы досягаемости. Разворачиваясь, Тиррн хлестнул его хвостом под колени и пока надзиратель падал, потеряв равновесие, добавил удар кулаком в лицо, в результате чего человек упал немного дальше, чем должен был. А хлыст уже в руках ящера.   
     Размашистый удар плети вышиб арбалет из рук охранника. При этом приклад попал в лицо. Человек схватился за свою морду.   
     -Можно я возьму ваше оружие, господин? -спросил Тиррн у валявшегося надсмотрщика. Тот ничего не ответил. -Молчание -знак согласия! -назидательно сообщил лазутчик своему новому товарищу, подбирая меч и арбалет.
     Ящер разоружил всех троих, лишнее оружие забросил на соломенную крышу. Если захотят достать то пусть лезут.
     Лазутчик и раб хотели уже уйти, но как раз в тот момент из-за угла появился один из управляющих. 
     -Что здесь происходит?  -взвизгнул он, увидев ящера с плетью. И надзирателя у него под ногами.
     Управляющего Тиррн встряхнул и прижал к стене, придавив горло рукоятью кнута.
     -Не зови охрану. Им сейчас не до тебя, -сказал лазутчик, оборачиваясь на надзирателей, которые пытались подняться за спиной. Одному почти удалось. Но освобожденный раб стоял столбом не решаясь толкнуть надсмотрщика обратно. Ну хоть двинул бы его ногой? 
     Управляющий затих, пораженный небывалой попыткой бунта. 
     -Ты никуда не удерешь, -наконец прошипел человек, -вся охрана поместья поднимется и вас в полях верхом догонят... Пристрелят. Нет даже за ограду не выпустят. 
     Насчет этого у Тиррна было свое мнение. Уйти лазутчик конечно сможет. Охрана слишком рассеяна по площади плантации. Но ведь он не один. 
      -А я даже убегать не собираюсь, -сообщил ящер. -Остаюсь здесь. У меня еще дела. 
      -Что ты...
      -Мы же сможем договориться, -обьяснил Тиррн управляющему. -Мне прекрасно известно, я вел подсчеты, мне другие рабы еще говорят... и я прекрасно знаю, что некоторые надзиратели с твоего позволения, ведь ты в доле, отгружают урожай с плантации на продажу посторонним людям без ведома хозяина. Почти все вы подворовываете. От рабов это труднее скрыть чем от владельца плантации. Он конечно догадывается, но наверное не знает как много вы присваиваете.
     Человек был окончательно поражен. 
     -Прикажи надсмотрщикам оставить нас в покое. Тогда барон ничего не узнает. 
     -Вам дадут уйти, -прошептал управляющий. 
     -Вот что. Запиши, что этого раба, которого в клетке держали, деревом насмерть придавило. Я потом уведу его из поместья. Но сам вернусь и пока останусь. Этих троих, которых я побил, отправь подальше. Лучше бы совсем выгнать, но знаю, что не получится... Они же вроде тоже твои сообщники и им тоже грозит разоблачение. Отошли на охрану отдельных полей, чтобы мы не встречались. Я знаю, что они захотят отомстить. Найдут повод, чтоб меня пристрелить. 
     -Тебе теперь все равно на плантации не жить...
     -Если со мной произойдет что-то плохое то барону передадут про твое воровство. Могу для него даже список украденного составить. Сколько бочек и доверху груженых телег куда продано. Писать и считать я умею. 
     Авдон уставился на вцепившегося в него ящера еще более ошалело. Пусть демоны возьмут всех этих грамотеев! Что люди, что ящеры как только писать научатся так сразу начинают строчить доносы! 
     Угрозы со стороны раба плоховато сначала доходили до управляющего. Просто ни разу еще не случалось, чтобы невольник сам доносил, причем раскрывал воровство в такой крупной форме. Но если на самом деле все раскроется, то его выгонят с позором. А зная характер господина барона, можно опасаться, что разгневанный Датт, если посчитает, что его оставляли в дураках, просто прикончит управляющего. Он закрывает глаза на то, что неизбежно растаскивают по мелочи, но действительно не потерпит что продали на сторону так много.
    -А управляющий Крисп... -продолжил Тиррн. 
     При этом имени Авдона перекосило. Даже рабам известно кто его недруг и завистник.  Уж этот, если узнает, точно со свету сживет. На стороне соперника тоже есть надзиратели. Так что ящер может найти защиту у Криспа. Хотя конечно ни один надсмотрщик, в душе не простит рабу за то, что он сам додумался выдать другого надсмотрщика, даже и враждебного. Не должны ящеры лезть не в свои дела.  
     -Ты посмел избить людей, надзирателей, -напомнил Авдон. -Рептилия, это для тебя плохо кончится даже если ты на меня донесешь. Ящера за это не простят. 
     -Но ведь и для тебя плохо кончится. -ответил лазутчик. -Так давай не будем выдавать друг друга. 
     Тиррн снова оглянулся. Опять кто-то идет! Не дадут договорить.
     Леди Сельвия увидела, что ящер прижимает кнутовищем полузадушенного управляющего Авдона к стене. Она резко остановилась.
     -Что это... 
     -Госпожа... -просипел управляющий, -не обращайте внимания. Мы просто говорим. 
     Как-то странно они разговаривают.
     -Господин Авдон, -не решилась девушка подойти ближе, -а зачем вас...
     Но в ответ человек только открыл рот, силясь придумать обьяснения. Это оказалось очень трудно. 
     Управляющий вспомнил, что именно этого ящера часто в последнее время видели рядом с госпожой Сельвией. Это очень плохо. А вдруг он для нее шпионит? 
     Авдон затаил злобу и теперь находил утешение в пугающих вестях, что плантаторы оказались вовлечены в бунт против королевства. Чтож, если мятеж потерпит поражение то надо будет воспользоваться неразберихой и хаосом, что прихватить побольше. Он подождет. 
           * * *

    В судьбе Ктесия Данге неожиданно произошло изменение. Совсем недавно закончив учиться в Ицеле, столице Витимна, он обитал в небольшом доме, в котором снимал комнаты за небольшую плату, еще когда был студиозусом в старом городском университете. С ним все это время жил ящер-раб, служивший с детства. Его отправили с юношей, когда тот ехал в столицу на обучение, чтобы помогал.
   Отношения со слугой у Данге уже давно перешли в дружеские, но по закону ящер все равно был рабом. В отличие от крепостного крестьянина или раба-человека, господин не мог даровать ему свободу, поскольку нелюдей, у которых нет хозяина, положено убивать. 
    Впрочем, Сироша устраивало положение раба, он слишком привык к Данге и не представлял как мог бы жить иначе.    
    Тем ящеролюдям, которых содержат в городе, раньше было принято выдергивать клыки, или стачивать их острия, хотя смысла в таких глупых предосторожностях Данге не видел. Но и сейчас хозяина иногда упрекали, что он не лишил своего раба зубов. 
    Ха! Знали бы соседи, что студиозус на досуге, маясь от безделья даже учил Сироша владеть шпагой. Хотя в двух комнатушках особенно не развернешься. 
    Честно говоря Данге сам не очень ловко фехтовал. Просто один из друзей время от времени показывал приемчики, а он в свою очередь... ну, скажем так тренировался, заодно гордо изображая из себя опытного учителя перед ящером. 
    Был у Данге друг из таких же университетских бездельников. Со своими странностями, но хороший человек, хоть тайный ирианит. Но ничего страшного. Смешливый черноволосый, пытающийся казаться любителем подраться. Вместе бродили по старым городским улицам, вино пили, говорили о всяких вещах. О запретных, конечно тоже. Но Данге не собирался никому выдавать, что его друг -еретик. Но впрочем в Витимне ирианитом быть безопаснее чем в империи. Там сразу смерть, могут даже показательно, для устрашения окружающих, на костер. Правда и здесь лучше не болтать, чтобы неприятностей не огрести. На принудительных работах тоже не сладко. Ктесий Данге ловил себя на мысли, что сочувствует ирианитству, оно ближе свободолюбивому студиозусу, чем официальная догма.     
    В этот вечер в дверь совсем нежданно постучался человек в запыленной одежде, который видимо приехал издалека. Он привез запечатанный свиток, который предназначался  наследнику. 
   -Мы уезжаем из этого города, -сказал Данге, дочитав свиток.
   -Куда? -спросил насторожившийся слуга.
   -В этом письме говорится, что я получил наследство в южных провинциях. Теперь мне принадлежит крупная плантация и земельные владения. Мы едем туда. Так что радуйся. Сам же всегда жаловался, что тяжело приходится в этом городе и зимой здесь для тебя холодновато. 
     Да, в самые холодные месяцы здесь даже иногда шел снег, хотя почти всегда с дождем и не каждую зиму. Но Сирош не любил город по другой причине. Время от времени с улицы слуге приходилось возвращаться избитым. 
     Данге злился, но ничего не мог с этим поделать. Сидеть целыми днями дома Сирошу тоскливо и он сам не хотел все время прятаться. 
    Молодой хозяин временами со стыдом вспоминал, что когда они оба со слугой были подростками, он иногда сам мог безнаказанно выразить свое превосходство, сорвать злость на рабе, который не может, не имеет права ответить, хотя силой они примерно равны. Но он уже тогда понимал как оскотинивающе действует на подростка чувствовать, что сверстник такого же возраста принадлежит тебе и вынужден поддаваться, что над ним можно поиздеваться. И быстро смягчался стараясь утешить Сироша. Ведь он свой.
     Обиды быстро проходили во время совместных игр. Тогда эти двое еще жили на плантации у родственников Данге.
     Когда оказались в столице среди чужих людей, среди которых немало враждебных для самого самого молодого студиозуса, они еще больше сблизились. 
     И вот они возвращаются на юг в область болот. Как же давно Данге там не был... Лет десять не меньше. Вещей, которые стоит забрать с собой почти не нашлось и отправляющиеся собрались на удивление быстро. 
     Хозяин додумался купить для раба лошадь, чтобы доехать быстрее. Теперь нет смысла экономить каждый медяк, если он отправляется на собственную плантацию. 
     Но Сирошу обычное седло совсем не подходило, а без него ящер держался плохо. Сидел с виноватым видом, нахохлившись как птица, боясь сверзится под копыта, если двинутся чуть быстрей. 
    -Привыкай! -звонко усмехнулся Данге. Вспомнив, что ящер всегда по деревьям лазил лучше него. Приспособится и здесь. 
     -Господин, посмотрите!.. -с выражением безграничного ужаса проговорил слуга.
     Вдоль дороги, по которой они ехали, висели тела ящеролюдей. Очень странно видеть такие силуэты на виселице. Их набралось только несколько, повешены они недавно. 
    Ктесий Данге знал, что в северных провинциях ящеролюдей мало. Этих наверное собрали со всего города. 
    Дорогу впереди перегораживало бревно, а перед ним стояло несколько солдат.
    -Эй, стой!
    Путникам пришлось остановиться. 
    -Ящер, иди сюда! А ты, сударь, проезжай.
    -Это мой раб! -строго и резко сказал Данге. -Он поедет со мной. Вы не имеете права его убивать, поскольку он по закону принадлежит мне. 
    -Ты должен его отдать. -Возразил солдат. -По новому государственному указу, благословленному церковью все рабы-нелюди подлежат выдаче и умервщлению. 
     Слуга оцепенел от ужаса. Данге почувствовал, что ему тоже стало как-то нехорошо, но следом пришел гнев. Отдать сейчас Сироша, который стал практически родным? Самому отдать в руки этих солдафонов друга и смотреть, как они его убьют?! Они хоть понимают, что требуют?
    -Нет. Я не буду вам никого выдавать. Немедленно пропустите нас и не стойте на пути.
    -Да ты, что, сударь, не подчиняться вздумал? -солдат переложил в другую руку копье.
    -Совершенно верно. Прочь с дороги. Или ты посмеешь поднять руку на дворянина? -Ктесий Данге положил ладонь на рукоять меча.
    -Мы подчиняемся указу! -начал отпираться солдат.
    Но они всетаки решили пропустить, не ища непредсказуемых неприятностей, связываясь с неизвестным дворянином, который может иметь свои причуды. 
    Испытав чувство облегчения, двое продолжили путь. Сирош дрожал, не в силах справиться с пережитым волнением. Однако на его месте кому угодно было бы не легче.
    Данге тоже еще не совсем пришел в себя. 
    Однако впереди мост, который они никак не могли объехать стороной, поскольку только он вел через реку. И на мосту когда подъехали поближе, наследник плантатора тоже увидел вооруженных людей. Стараясь держаться уверенно и высокомерно, он направил коня к ним. 
    Но эти солдаты оказались более незговорчивыми. Возможно потому, что с ними был человек в одежде священника и сержант. 
    -Никуда вы не проедете, -сказал сержант, -если вы сударь отказываетесь отдать своего мерзкого раба, то мы и вас арестуем. 
    -Я просто не подчинюсь. Я не обязан подчинятся простому сержанту. 
    -Если ты так упорно защищаешь мерзкое отродье, то значит ты и сам тварь, продавшаяся дьяволу! -сказал сержант.
    -Ты можешь попытаться забрать у меня слугу, но обещаю, что тогда за произнесенное сейчас слова я вызову тебя на поединок и убью. -Пообещал Данге. -Имею такое право по закону.
   Закон в отношении поединков был прост. Дворянин мог вызвать другого дворянина на дуэль. В отношении же простолюдинов действовало такое правило: дворянин мог вызвать на поединок любого не имеющего дворянского звания, но простолюдин по своему желанию вызвать на бой дворянина не мог. Этот кодекс действовал и в соседних королевствах, хотя и не всех.
   Среди студиозусов нередко происходили дуэли. Данге тоже приходилось принимать в них участие.  Вызвал на поединок его один из немногочисленных друзей, обьявив как и многе, об этом во всеуслышанье. Было много звона стали, когда они размахивали неширокими мечами, похожими на рапиры. А через полчаса оба сидели в трактире и пили вино, смеясь как сумасшедшие. На самом деле и не ссорились, сражаясь не по-настоящему. Он вызвал Данге на дуэль потому, что обоим хотелось прослыть дуэлянтами, которых больше уважали в среде студиозусов. Так поступали не только они.
    На самом деле большинство этих дуэлей оказывались не намного опасней чем игры детей с деревянными мечами.       
    Сержант бы отступил как тот солдат, но его служебное рвение поддерживало присутствие церковника.
    -Сударь, не противьтесь решению церкви. Ты должен передать своего раба нам, -произнес священник. -И покайся.
    -Если ты сам убьешь своего раба, -произнес сержант, которому наверное приятно было, пользуясь ситуацией, досадить дворянину, если ты сам прикончишь свою тварь, то мы может не будем тебя арестовывать и пропустим.
    Гнев отразился на его лице, но Ктесий Данге устоял. 
    -Подойди сюда, и подай мою шпагу, -приказал он Сирошу.
    Ящер покорно подъехал на лошади под прицелом арбалетчика. Теперь вокруг были стражники, а Данге стоял близко от священника.
    -Не благословите ли меня святой отец, простив за мою греховную гордыню? -спросил его Данге. 
    Священник сменил гнев на милость, шагнув в его сторону. 
    -Слезь с лошади, -приказал наследник плантатора слуге. -И встань на колени.
    Сирош подал ему шпагу и опустился на землю в коленопреклоненной позе, прося о пощаде. Правильно, подумал Данге. Сидя на коне ящер представлял удобную мишень для арбалетчиков. А теперь, когда он на коленях перед хозяином и священником, в него не станут стрелять, потому, что арбалетный болт может попасть в пузо церковника, причем даже не только при промашке, но и пройдя тело навылет. Данге, стоя рядом, тоже не являлся мишенью, поскольку вокруг были люди.
    Шпага касалась горла слуги, он тоже ожидал. Но в этот момент Ктесий Данге повернулся и отточенная сталь прижалась к голу церковника. Все, включая сержанта, дернулись.
    -Стоять! -рявкнул Данге, -иначе я перережу ему горло!
    Сержант мрачно сверлил его взглядом и Данге видел, что он не собирается выполнять его требования.
    -Прикажи им отойти! -непреклонно сказал Ктесий Данге священнику.
    -Отойдите,  -просипел церковник.
    -Сирош, возьми еще оружие, -ящер подошел к хозяину и вытянул из ножен на его поясе еще одну шпагу. Ее он приставил к боку священника.
    -Отойдите и не смейте стрелять. Один из нас в любом случае успеет его убить.   
    Провожаемые пристальными взглядами, путешественники, ведя за собой лошадей, перешли на плот, на котором переправляются через реку. Она не очень широка, но еще ни разу в жизни переправа не казалась Ктесию Данге столь мучительно долгой. Несомненно этому были виной несколько арбалетов, направленных с покидаемого берега.
    Добравшись до ближайшего леса путники отпустили церковника, взобравшись на лошадей, помчались подальше от реки. 
   Так и ехали, не отваживаясь ночевать в трактирах. Но сейчас тепло, хотя весна только начинается. Дальше на болотах вообще не ощущается смена времен года. 
   Спокойнее удалось вздохнуть лишь тогда, когда они пересекли границу южных провинций.

    * * *     * * *

    Вот наконец он прибыл в поместье, которое принадлежало теперь Ктесию Данге. Оно теперь в полном его распоряжении вместе с землями, плантациями и окружающими их лесами. Впрочем болот там побольше чем настоящих лесов. Но этим список нового имущества не заканчивался. Ему также принадлежали все рабы-ящеролюди на плантациях. Данге предстояло много суеты, чтобы осмотреть все владения и постройки, разобраться в положении дел. Поместье досталось наследнику не в самые легкие времена.
    Предстояло еще встретиться с соседями. От Ктесия Данге ждали известий из столицы, хотя слухи о том, что там делалось уже распространились и здесь среди господ. То, что делалось в столице, происходило там тихо и мирно. Там немного ящеролюдей и их перебили без особого шума, но тут творящееся в столице оценивалось совсем по другому.
    Первым Ктесий хотел посетить барона Датта, который здесь являлся одним из самых уважаемых людей. Через слуг ему уже в кратком виде передали вести от нового владельца, но желательна и личная встреча.
    Было очень жарко и влажно, хотя Данге стоял в тени. Обилие насекомых не позволяло даже частично избавиться от одежды и оставаться неподвижным. Он знал, что южнее климат еще хуже. В этой стране человек не мог полноценно работать. Любой труд на такой жаре становился мучительным.
    На широкий двор поместья выводили рабов ящеролюдей и строили их рядами. Смотря на них, Данге знал, что скоро из столицы ему прикажут выдать их властям для уничтожения. 
    Он всегда недолюбливал рабовладение, но вот получилось так, что Данге сам стал хозяином плантации. Эти ящеролюди теперь его собственность с которой он мог делать что угодно. Теперь они служат ему, но их хотят убить. 
    Что он может сделать, чтобы помешать королевской власти расправиться с ними? У него здесь в поместье очень мало людей и те в основном надсмотрщики, от которых в настоящем бою не будет много пользы.
    Но Ктесий Данге приходил в бешенство, понимая, что у него могут отнять этих существ за которых он уже начинал чувствовать свою ответственность. Данге не может позволит перебить этих рабов только потому, что там в столице кучка выживших из ума фанатиков так решила! 
    Теперь он знал, что землевладельцы и бароны решили сопротивляться уничтожению ящеролюдей. Вполне возможно даже путем вооруженного бунта. Данге презирал плантаторов и прочих подобных рабовладельцев, но сейчас они становились союзниками. 
    Барон Датт ждет приезда Данге, чтобы узнать, желает ли он присоединиться к восстанию. Каким будет его ответ, ясно уже сейчас.
   
    Наследник вошел в кабинет, где его встретил немного полнеющий человек с короткой бородкой, который и был бароном Даттом.
    -Итак, молодой человек, вы вступаете в управление своей плантацией в неспокойные времена... Главный вопрос, на который я хочу получить ответ: как вы намерены поступить?
    -Вы имеете в виду, подчинюсь ли я закону? -уточнил он.
    -А о чем же я еще мог спросить? Я скажу даже более прямо. Поддержите ли вы мятеж?
    -У меня не было в этом сомнений, еще когда только я ехал сюда, -сказал Ктесий Данге твердо.     
    С этой уверенностью он возвращался обратно в свои владения. Но постепенно она таяла. И он все больше ощущал бессилие.
    -Господин, -обратился к Данге один из рабов. 
    Человек остановился.
    -А это правда, что всех нас убьют?      
    -Это решили в столице. Всем землевладельцам приказано не препятствовать расправе, -устало ответил Данге.
    -Но мы даже согласны больше работать... Что мы должны сделать? Мы согласны...
    -Это уже не зависит от вас. Они вас вырежут как бы вы не пытались им понравится. И я ничего не могу... 
     Всю жизнь для рабов самой страшной угрозой мог быть только надсмотрщик или господин. С большей силой они пока не сталкивались. Но вот надвинулась такая беда, что даже хозяин плантации не способен противостоять.
 
           * * *     * * *

      Сельвия понимала, что жить на плантации все тревожнее. Она еще сильнее стала боятся собственных надсмотрщиков и охранников. Некоторые сбежали, причем в доме недосчитались денег. Другие все развязнее себя ведут. 
     Они понимают, что нет смысла больше служить плантаторам. Скоро доберется королевское войско и отсюда надо уходить, утащив с собой все, что смогут. Можно помародерствовать.  Прежние господа для наемников теперь не имеют значения.
     Сельвия решила переехать в дом барона Датта, который в нескольких милях от того, где она сейчас обитала. Собрала сумку. Положила золото. Своих вещей у нее здесь немного.
     Но ей не дали даже зайти в конюшню.
     Двое надзирателей преградили путь. -Неужели вы нас собиетесь покинуть? 
     Подошедший сзади сорвал с плеча сумку. Она обернулась, машинально пытаясь вырвать. Но он запустил туда руку. 
     -Эй, куда лапы суешь? Делим на всех! -предупредили двое спереди. 
     -Не бойтесь. Своих не обману. 
     Сельвия оцепенела, понимая, что попала в скверную ситуацию, но не знала что делать. А что она может? Девушка чувствовала, что ноги становятся ватными. 
     -Эту тоже на троих поделим? 
     -Хы... Эту тоже. Госпожа! Давно хотел швырнуть ее на пол как простую шлюшку.
     Издалека покосился кто-то из ящеров-рабов. Сельвию схватили за руку и потянули в сарай. Она кричала, кричала громко. Поэтому не сразу заметили, что крик вдруг раздвоился, к нему добавился мужской истошный вопль, вторя женскому. Заходивший последним надзиратель вдруг споткнулся на пороге и сунулся лицом в застеленный грязной соломой пол, издавая булькающие звуки. Все посмотрели на него. По спине расплывается пятно крови. А над телом стоял ящер с длиннющим мясницким ножом с кухни и арбалетом в руке. Нет, арбалет был не из кухни. В отличие от ножей они кухонными не бывают. Пришлось отобрать у пьяного охранника.
     Тиррн направил оружие на остальных. -Отойдите от нее! 
     Задрожавший надзиратель подчинился. Сделал шаг в сторону под прицелом. Прекрасно. Тиррн мог нажать на скобу не опасаясь, что попадет в Сельвию. Так он сразу и сделал с расчетливостью, показавшейся жестокой самому. Остался один противник, ошарашенно смотрящий на товарища, оседающего со стрелой в груди. 
    Последний, схватил госпожу за плечи и выставил впереди себя. 
    -Какое дело мне до людской самки? -прошипел Тиррн, подходя с ножом. 
    -Но... 
    -Ты можешь убежать, -предложил ящер. 
    Человек боком -боком, выставив перед собой тесак, протиснулся к выходу. 
    Тиррн посмотрел на трупы и ему стало нехорошо. Получается, что он впервые убил. Хоть и чуждых тонкокожих, гадких надсмотрщиков, но умеющих говорить.
     Утешало его то, что Сельвии было не лучше. Она побледнела. Тиррна всегда удивляла эта способность людей менять цвет кожи. А когда посмотрела на труп с залитой кровью спиной то рот ее искривился, будто желчи наглоталась. 
     -Пойдем, -приказал лазутчик. -Я уведу тебя.
     -Куда? 
     -К твоему дяде. -Тиррн знал, что барон Датт считался главой мятежников и, следовательно, в данный момент стал помехой тем, кто хочет перебить рабов.    
     Девушка уткнулась в чешуйчатое плечо, всхлипнув. Лазутчик едва не отстранился, но поддержал ее. 
     -Наверное я не заслужила такой верности... -прошептала она честно.
     Но вдруг Сельвия начала тихо но истерически хихикать. 
     Непонимающий Тиррн вопросильно на нее посмотрел. Но она не останавливалась, содрогаясь от нервного хохота сквозь слезы.
     -Это я не над тобой. Это я над собой смеюсь...
     Не известно, что могла подумать Сельвия, спасенная ящером от бесчинствующих мужланов как в историях про благородных спасителях, но Тиррном двигали интересы дела. Надо добраться до барона Датта, который может стать союзником. А для этого надо в целости доставить ему племянницу.       
     Вот ирония судьбы. Те, кто жестко угнетал народ ящеролюдей, теперь оказались единственными, стремящимися помешать истреблению. Мерзавцы понимают, что они разорятся, если уничтожат рабочую силу на плантации.

                     * * *     * * *

     Теперь у Данге оставалось только восемь человек. Остальные слуги и надсмотрщики перешли на сторону законных властей как только восстание начали подавлять. 
    Впереди явственно чувствовалась пугающая перспектива разгрома. А Данге, как один из главарей восстания, оказывался в лучшем случае кандидатом в королевскую тюрьму, где большинство заключенных долго не держали, переправляя на каторгу.
    Нехорошо так припомнились страницы исторических книг, где описывалось как вождям бунтовщиков отрубали головы.
    Было бы разумным бросить все и бежать. Но невыносимо так поступить.
    Войска ворвутся на плантации и начнут вырезать рабов. Людей они могут повесить, если те не успеют перейти на сторону солдат или добровольно сдаться. Но рабам сдаваться бесполезно. Их будут просто истреблять, как бы они не старались угодить карателям.
    Но что же ему делать? Оставалась еще старая идея собрать ополчение из самих рабов. Командующим врагов не сразу придет в голову мысль, что плантаторы могут освободить невольников, чтобы сделать их своей армией.
    Но рабы не умеют воевать, никогда не брали в руки оружие. Единственное их преимущество, что они лучше переносят здешний климат. Они не сильнее человека, но выносливее. 
    Нужно только убедить ящеров, что их ждет полное уничтожение, если они не поднимут оружие на защиту. Это будет первое восстание рабов, которое поднимет сам хозяин!
    Оборонять плантации неудобно. Войска врагов окажутся здесь очень скоро и Данге не успеет подготовить ополчение. К плантации ведет хорошая дорога, и она к сожалению не замедлит продвижение конницы.
    Придеться отступить в болота, а плантации бросить. 
    Главная беда в том, что не хватает оружия. И нет времени, чтобы его сделать. Неопытные, вооруженные только заостренными палками повстанцы долго не протянут. Это будет не война, а бойня.
    Можно сделать луки, но чтобы обучить всех хотя бы очень плохо стрелять, потребуется слишком много недель.
    Нужно подумать, чем превосходят рабы королевских солдат.
    Придется перекопать дамбы, через которые ведут дороги, чтобы помешать врагу продвигаться. С такой деятельностью бывшие рабы справятся. Трудиться они могут. Лучше пусть они обеспечивают укрепления, чем посылать их необученными в бой. 
     А почему он думает только о рабах на своей плантации? Она ведь не из самых больших. 
     Данге во главе отряда повстанцев-ящеров, вооруженных палками, ворвался на территорию соседнего поместья. Только они со Сирошем были на конях. 
     Охранники плантатора растерянно держали арбалеты, не зная как поступить в данной ситуации. Так продолжалось до тех пор пока не выскочил хозяин.
    -Что это значит? -возопил он, возмущенно, но в голосе проскользнул страх. 
    -Ты решил не участвовать в восстании, -ответил Данге обвинением.
    -Я не хочу чтобы меня и мою семью повесили! -огрызнулся плантатор. -Я не предавал вас, я самого начала не участвовал в этой безумной затее. 
    -Тем лучше, -твердо сказал Данге, -Значит сейчас мы заберем всех рабов с твоей плантации. 
    -Но... они принадлежат...
    Жадная скотина!
    -Приказом короля их положено уничтожить. Значит теперь они для тебя бесполезны. Они присоединятся к восстанию. Какая разница кому тебе их выдать? Мне или правительственным войскам?
    Плантатор заколебался, сдерживая злость. Он не решился сказать, что часть землевладельцев пыталась вести переговоры с правительством, надеясь получить за каждого уничтоженного раба хоть небольшую денежную компенсацию. Гроши, но это бы немного уменьшило колоссальный убыток. А вдруг бы переговоры удались? Однако плантатор боялся, что повстанцы Данге подожгут поместье, если он будет сопротивляться. 
    -Кроме того я требую все оружие, которое найдется в поместье. Даже самое старое ржавое, -продолжил Данге.
    Охранники, видя численное превосходство восставших, позволили себя разоружить, отдав даже свои арбалеты. На нужды восстания так же выгребли часть запасов из плантаторских амбаров. Хотя у самого Ктесия Данге склады заполнены, но это не помешает. Ведь число повстанцев пополняется.
    К Данге и барону после этого случая начали стекаться небольшими группами беглые рабы с других плантации. Поскольку надсмотрщики везде или разбежались или перестали заниматься своей основной работой, никто им не мешал уходить. 
    Детенышей и молоденьких самочек ящеры переправляли подальше в тыл, туда где заросшая малопроходимым лесом суша окончательно распадается на отдельные островки, теряющиеся в болоте. 
      
             
                                          .3. 

    Барону становилось ясно, что восстание неуклонно терпит поражение. Ополчение и наемники, собранные плантаторами проигрывали регулярным королевским войскам. Только благодаря руководству самого Датта удавалось выиграть несколько мелких стычек, но вслед за первыми поражениями один за другим напуганные плантаторы начали переходить на сторону королевских войск. Предательство следовало за предательством и количество землевладельцев, поддерживающих мятеж, стремительно уменьшалось. Датту оставалось только проклинать их за трусость и бессильно сжимать кулаки. Никому уже нельзя доверять. Как прикажете управлять армией, которая непрерывно разваливается и из которой все убегают целыми отрядами? Это все равно что драться, имея тело, от которого при каждом движении отваливаются то руки то ноги! 
    Он ведь заранее знал, что все его союзники ненадежны. Это трусливое стадо начало разбегаться при малейшей реальной угрозе. И как только запахло провалом они предпочли перейти на сторону государства, чтобы не рисковать потерей не только имущества, но и головы.
    Входя в кабинет, барон думал, что его перепуганные союзники с радостью выпросят у королевского наместника спасение в обмен на голову зачинщика восстания, то есть самого Датта.
    Только этот молодой Данге похоже всерьез настроен не сдаваться. Странно, с первого взгляда молодой человек не показался надежным, слишком мягким. Правда к его затее собрать ополчение из ящериц, Датт относился скептически. 
    Правда совсем недавно какой-то раб привел с соседнего поместья его племянницу. Оказывается на нее напали собственные охранники, а ящер ее защитил как рассказывала Сельвия. Вообще странный случай. 
    Ну ладно, он даже поверит, что один невольник с плантаций вдруг прикончил двух, еле переставляющих ноги, пьяных мерзавцев. Но это не значит, что из всего это чешуйчатого трусливого сброда можно сделать армию.
    Но в кабинете барон застал невероятную картину. В его кресле сидел, удобно расположившись, ящерочеловек и спокойно дожидался когда Датт войдет.
    Барон задохнулся от зрелища такой наглости, которую никогда до сих пор не проявлял в его присутствии раб. 
    Одет незнакомый человекоящер странно. Обычно на рабах только тряпичный поясок, узенькая повязка. А на этом широкий плащ, и под ним тускло поблескивал металлический нагрудник. 
    На столе перед ящером развернуты карта. 
    -Как ты смеешь!.. -прорычал в раздражении плантатор. Но тут же понял, что это не одна из его карт, хранящихся в шкафу. 
    -Располагайтесь, сударь, -проговорил я, улыбаясь. -Кажется нам есть о чем поговорить.
    -Животное, -вскричал Датт, -ты не понимаешь, что тебе здесь не место?! Во что это ты вырядился? 
    -Вы слегка ошибаетесь, господин барон, -медовым голосом возвестил я, -в данный момент, если судить с точки зрения военной целесообразности, я нахожусь в нужное время и в нужном месте. 
    Манера моего разговора сбила его с толку. 
    -Тебя прислали, чтобы со мной поговорить? Кто твой хозяин?
    -Всю жизнь я считал своим хозяином себя. 
    -Развитое самомнение для раба. И что ты тут делаешь, чешуйчатый нахал?  

    -Итак, господин барон, я здесь, чтобы заключить с вами одно соглашение.
    Он опешил и прищурившись с интересом посмотрел на меня.
    -Заключать договор с рабом? Хотя ты слишком нагл для раба. Один из бунтовщиков? Это интереснее. Но я хоть и в отчаянном положении, но не настолько сошел с ума, чтобы искать утешения у ящерицы. 
   -А почему бы не заключить договор с бунтовщиком? Теперь вам нужен любой союзник, -оскалился я.
   -И что мне может предложить ящер? 
   -План. Но это в начале. У тебя нет войск, чтобы бороться с королевской армией. Наемники предали, товарищи разбежались.
   -Ты удивительно хорошо осведомлен о положении дел, хвостатый.
   -Даже лучше, чем вы думаете, господин барон. У тебя только два выхода. Или сдаться войскам, представ пред судом как мятежник, или драться любыми средствами, пока тебя не убьют. Ты уже все потерял. Твои плантации сожгут, рабов убьют. Но я предлагаю создать вооруженное ополчение.
   -Из кого?
   -Из рабов. Их хотят истребить, поэтому они вынуждены будут сражаться против королевских войск. Тебе уже нечего терять, повторяю.
   -Предлагал тут уже один... Они не умеют воевать.
   -Отступи в болота. Там будет возможность продержаться подольше и появится время для подготовки. Надо только тянуть время и сопротивляться, пока не подойдут на помощь основные войска.
   -Какие войска? Королевским отрядам не нужна подмога, чтобы нас перебить.
   -Я имею в виду другие войска.
   -Какие?
   -Мои легионы. Они вступят в эту страну через три недели.
   -Легионы? Кажется я разговариваю с сумасшедшим ящером... 
   -Я не из вашей страны. Здесь я для наблюдения и от меня зависит, вмешается ли мое государство в вашу войну.
   -И как долго твои войска могут сопротивляться королевской армии?
   -Они раздавят королевскую армию за полчаса. 
   -То, что ты говоришь не может быть правдой. Твоим словам нет никаких доказательств.
     
     Тут Датт заметил одного из воинов, сопровождавших меня, который только что вышел из соседней комнаты. 
     Барон удивленно рассматривал его доспехи. Он прошел четыре войны и неплохо разбирался в этом. Ему сразу стало ясно, что они изначально изготавливались не для человека. Например, потому, что учтено, что солдат, в них облаченный, имеет ящеричий хвост. Доспехи явно сделаны такими сразу а не потом переделаны для ящера. И самое главное -шлем.
     Такой подойдет только для рептилии. Он примерно повторял форму головы ящера, хотя был немного более угловатым. 
     Барон подошел к столу и подняв мой меч, вытянул его из ножен. Посмотрел на лезвие под разными углами, оценивая ковку. Положил обратно на стол.
     -Теперь я верю, что вы чужаки. Не из нашего королевства и не из империи. Но откуда?  
     -Подумайте сами. 
     -С севера ты прйти не мог. Тебе пришлось бы пробираться через всю империю и наше королевство. Там бы не позволили разгуливать вооруженному ящеру, на северо-западе и северо-востоке тоже имперские провинции. Еще дальше на западе земли варваров, которые не меньше чем санктаргцы ненавидят нелюдей. И никто никогда не слышал, что где-то есть даже крохотное поселение ящеров.
    -Остается юг. 
    -Значит твоя страна находится на юге за топью Гроеф? 
    -Твои же собственные рассуждения привели тебя к этому решению.  
    -Но  там не может быть государства, -возразил барон. -Я, знаете ли интересуюсь землеописанием. У меня скопилось некоторое количество карт и рукописей путешественников, причем даже очень старых. За Великой топью Гроеф почти сразу поднимаются непроходимые горы, достаточно высокие, чтобы даже на юге быть заснеженными. Я не исключаю, что у подножия гор найдется клочок суши или какая-нибудь долинка. Но территории этой хватит лишь для небольшого племени. Не более того. 
     -У нас тоже есть сведения что кто-то из людей пересекал топь. Очень давно. И там у нас действительно есть горы. 
     У барона было еще одно подозрение, но он не стал высказывать его вслух. Через несколько месяцев наши враги придут к такому же ошибочному выводу... Но об этом позднее...
   -Значит ты посланец из другой страны, где ящеры не находятся в рабстве? -переспросил он, задумавшись о своем. 
   -Да, примерно так, -сказал я плантатору. -Я помогу тебе возглавить оборону, от наступающих королевских войск. Ты правильно сделал, приказав перекопать дамбы. Я поступил бы так же. 
   -Что же нам делать дальше?
   -Потребуется много рабочей силы. Кроме тех, кто будет сдерживать наступление врага. Остальных необходимо отправить на строительство дороги через южное болото. Это сейчас самый важный проект. 
   -Зачем нам дорога на юг? Мы по ней отсюда уйдем? 
   -Нет. Если мы будем строить путь с нашей стороны, то мои войска, прокладывающие дорогу с юга, быстрее с нами встретятся. Значит наши легионы вступят на эту землю, не через месяц, а раньше. Это очень важно. Потому, что за месяц королевские войска вас сомнут. Сейчас коннице врага очень трудно перебраться через топи. Регулярные войска восстанавливают дамбы.
   От врага нас отделяла полоса труднопроходимой местности, дороги через которую были перекопаны. К сожалению местами это не трясина, а маленькие озерца, через который можно перебраться на лодках. Около таких мест мы сосредоточили всю оборону. Со своей стороны мы видели, что королевские войска пригнали крестьян которые вместе с солдатами начали строить более широкую насыпь. Когда она будет наконец построена, ничто уже не помешает коннице и нескольким ротам пеших  королевских солдат вступить на осажденную территорию и нас сразу раздавят.
    Мы, в свою очередь, клали настил, строя дорогу через широчайшие западные топи. С юга навстречу нам прокладывали путь для легионов под предводительством моей жены. Пока этого строительства отсюда не видно. 
    Через топь туда и обратно ходили наши землемеры уточнить направление будущей дороги, чтобы две ее половины соединились как можно быстрее. Они зажигали огни, чтобы на них ориентировались строители. В болотах встречались островки сухой земли, которые могли немного сократить нам путь и обьем работ, если правильно проложить дорогу через них.   
    Если нам удастся продержаться до прихода моих легионов, то победив в восстании и захватив все эти плантации, наша с королевой армия двинется к столице королевства. Оно не настолько сильно и велико, чтобы противодействовать нам. Завоевав, присоединим и эту страну к нашим территориям. 
    Любыми способами мы пытались помешать королевским солдатам делать насыпь для нападения на нас. Пробовали обстреливать их со своей стороны, но у них были профессиональные лучники, которые просто сметали ящеролюдей с берегов. Противодействовать вражескому обстрелу бывшие рабы могли только с очень большими жертвами. 
    Молодой плантатор и Датт уже пожалуй решили, что мы не сможем помешать врагу строить насыпь. Но если Данге делился своими тревогами, то барон с упорством старого вояки, только ожесточался, помогая мне в командовании. В гневе призывал держаться за последние дюймы земли, не пуская королевских солдат дальше. Царапина от случайной стрелы только придала Датту сил, напомнив молодость. 
     Я приказал нашим лучникам укрыться за большими щитами и выкопать под их прикрытием траншеи вдоль берега. На дне траншей хлюпала вода, но ящерам она не мешала. Вражеские лучники на той стороне тоже прикрывались шитами, поэтому наши неопытные новобранцы, которые почти не умели стрелять, наверное не убили за всю неделю ни одного, несмотря на массовый обстрел. Но для меня важно не это. С королевскими лучниками мы ничего не могли сделать, но вот строители насыпи, среди которых много крестьян, отказывались работать под обстрелом. Они же не могли сыпать дамбу, сидя в укрытии. 
   Все, что замедляло работу у врага, нам полезно. Конечно потом они придумали сколотить передвижные широкие деревянные шиты, наподобие тех, которые используют при осаде крепостей и вести работу за ними, перетаскивая их вместе с нарастающей насыпью, но времени у них было потеряно много. 
    Правда они не торопились так как мы, считая, что повстанцам не вырваться из западни.
    Надо что-то придумать, учитывая, что они имеют преимущество при обстреле. 
    Катапульту строить очень долго. Даже смонтировать из готовых деталей, удается весьма нескоро. Да и пользы от нее не много. Баллисту тоже собрать из подручных средств не представлялось возможным. Нужно специально обработанное дерево, прочные жгуты из жил. За такое дело должен браться опытный мастер.  
     Гораздо проше в подобной ситуации построить требушет. Его грузоподъемность гораздо больше чем у баллисты или катапульты, а материалы найти легче. С делом справятся несколько обычных плотников. Помошников у них много -все население плантации. 
    Я уже лично руководил постройкой нескольких первых требушетов там на нашем болоте. Поэтому имел некоторый опыт.
    Устройство выглядит простым. Подвижная балка на устойчивой раме. Один конец балки должен быть в 5-6 раз длиннее. На короткий подвешивается массивный груз-противовес. Когда груз обрушивается вниз и тянет за короткий рычаг, то длинный отправляет в полет то, что предназначено к запуску в сторону врага. То есть камни или бочку с горючей жидкостью. 
    Противовес должен быть в десятки раз тяжелее швыряемого груза. 
    Плотники из рабов, обтесывающие бревна, не имели понятия, что они делают, но это не важно. Главное, чтобы сделали как я скажу. Ничего сложного в том нет.
    Барон Датт осмотрел построенный требушет и остался доволен.
    -Кривовато но сойдет, -дал он краткую оценку. По его словам, будучи офицером в имперской армии, он не раз имел дело с этими устройствами и приобрел некоторый опыт.
    Снаряд из требушета летит по дуге, поэтому установим их в таком месте, откуда врагам механизмы будут не видны. Стрелять мы собирались кучами камней, наведя на лагерь королевских войск. Представляю, какое неприятное удивление ждет их командование, когда вдруг с ясного неба на голову им обрушиться дождь из булыжников. 
   Точность попаданий разумеется была очень плохой. В их лагерь мы угодили с пятой попытки, хотя он был большой. С первого выстрела из требушета обычно вообще попасть невозможно. Даже если старались прицелится хорошо, недолёты и перелеты составляли десятки шагов. Неточность компенсировалась большим количеством камней, бомбардировавших все на немалой площади. 
    -На плантации найдется горючее масло? -спросил я несколькими днями раньше.
    Нашлось. Его прокипятили, удалив влагу. И запустили в сторону вражеского лагеря одну за другой несколько бочек. В той стороне, судя по стелющемуся темному дыму, еще долго продолжался пожар. 
    Не ожидали, господа рыцари?
   Требушет это оружие предназначенное для длительной неспешной осады. После нескольких выстрелов некоторые детали баллисты или катапульты приходиться менять и тогда стрельба задерживается на целый день. Требушет гораздо долговечнее. 
     -Не стоять рядом с противовесом! -рявкнул я. 
     Бывшие рабы конечно не воины. В прямой схватке с вооруженным противником, идущим на них с мечами, могли дрогнуть. Но были рады трудится ради победы, крутя колесо для подъема груза. 
     Два требушета работали круглосуточно и днем и ночью, обстреливая позиции противника. Сменялись команды подвозящие камни и крутящие подъемный механизм. К сожалению материалы подводили, собранные наспех метательные устройства ломались. Поэтому их построили два, чтобы обстрел продолжался даже если один требушет в ремонте. 
    В течении этих недель, когда выдавалось свободное время, я читал военные хроники из тех, что хранились у барона. Надо как можно больше узнать о королевстве Витимн и странах, граничащих с ним. О истории этих государств, как они вели себя во время войн. 
     Потрепанные страницы помогут иметь представление об окружающем мире, совсем чужом не только для меня, но и для других ящеров, не знавших о территориях за пределами болота. 
    Сейчас, когда тянется осада надо воспользоваться возможностью пополнить знания. Потом придется действовать и времени не окажется. 
    Мы построили третий требушет, но видели, что все труднее сдерживать натиск. На той строне готовятся к наступлению.      
    Однажды неизбежное случилось. 
   -Королевские войска прорвались на нашу территорию! Они маршируют через насыпь!
   -Не препятствуйте им. Пусть рабочие отступают на западный конец нашей земли, -распорядился я. -Пусть все войско перейдет сюда.
   Я следил за наступлением врага вместе с бароном.
   Королевские войска не только перешли насыпь, но и успели выстроится в боевой порядок. Долгая осада приучила их к мысли, что на этот раз им придеться не просто сжечь плантацию, но и встретить некоторое сопротивление. Поэтому они готовились к настоящему сражению. Пока шла осада к ним подошло подкрепление и теперь здесь собралось в два раза больше войск, чем в начале восстания.
   Офицеры сидя на конях, смотрели, как беспорядочно отступают ящеры перед надвигающейся конницей и идущей рядами пехотой. 
   -Загоним их в другой конец этой местности, к берегам и там перебьем. Предстоит самая большая резня, господа. После того мятеж можно будет считать подавленным, -произнес королевский офицер, одевая шлем. -Вперед!
   Повстанцы, вооруженные заостренными палками, убегали перед приближающимися войсками. Барон уныло смотрел на это зрелище.
   Ленивый влажный ветер, медленно разгонял туман над болотом, становящийся все прозрачнее. 
   -Начнем, -произнес я. - Войска уже ждут. Еще не все подошли и не подвезены баллисты, но сил уже достаточно.
   Наш наблюдательный пункт был устроен на вершине толстого старого дерева, вершину котрого когда-то сломала молния. Из тумана продолжали выходить рядами мои латники-ящеры. Барон Датт  пораженно наблюдал за этим непрекращающимся процессом. 
   Там на другом конце поля потрясенный офицер королевских войск остановил коня, уставившись на движущиеся в его сторону легионы в блистающих латах. Даже с первого взгляда видно, что ящеры превосходят его армию числом раз в шесть. И, судя по тому как они вооружены, это не могли быть те самые рабы-повстанцы, за которыми он гнался. 
    Над полем прошелестел смертельный ливень вслед за слитным звуком тысяч сработавших арбалетов. Они ударили по наступающей пехоте. Солдаты падали сразу целыми рядами. Арбалетные болты на таком расстоянии прошивали почти любые доспехи. Те, в кого попало сразу несколько стрел, даже отлетали отброшенные, всадников сбивало с лошадей. Передние ряды полегли полностью.     
    Из-за тумана королеские войска подошли на дистанцию, прямого выстрела и оказались доступны для моих арбалетчиков. Рыцари разворачивали коней, собираясь в панике бежать. Пехота остановилась, ее строй сломался, солдаты давили друг друга, отступая. 
    Силы противника не просто были сломлены, но и, кроме того, оказались в ловушке. Отступить они теперь могли только через неширокую насыпь, по которой не сможет пройти все войско разом. Значит будет давка и паника. Но я приказал легиону под прикрытием лучников, зайти с фланга и перекрыть отступающим выход с окруженных болотом территорий.
    Разгромленная армия сгрудилась на краю болота. Кто-то пытался бежать через трясину и тонул, кто-то торопливо избавлялся от тянущих вниз доспехов, в которых нельзя даже отойти от берега. Но перейти эти топи не смог бы и ящер.
    Через полчаса мы с бароном принимали капитуляцию, приказав всем сдать оружие. 
    Время от времени мне докладывали, что подошел очередной легион из тех, что еще двигались по настильной дороге через топь. В битве участвовало меньше трети всей нашей армии.  
    Строители дороги встретились за сутки до того, как произошла эта битва. Я присутствовал на соединении пути и торжественной встрече наших войск. 
    Королева Стиг первая ехала на коне по бревенчатому настилу. Встречая ее, я ухмыльнувшись лизнул кисть когтистой руки, незаметно погладив всадницу по чешуйчатому колену, приоткрывшемуся под плащом. 
    Королева ящеров самодовольно улыбнулась сверху, понимая, что двухмесячная разлука, с новой силой притянет меня к ней. 
    Передвижение нашей армии ограничивалось скоростью пехоты. Конница у нас слабовата. Ее мало.
    Ящера очень легко сбить с лошади, особенно если нет специального седла. Без седла я и сам, особенно в начале, падал даже если меня никто не выбивал.
    Теперь же я сидел на коне в блестящих стальных латах. На мне шлем в форме головы дракона. Человеку такой шлем не подойдет, но к ящеричей голове он прилегал идеально. Сзади плащ, длинный, закрывающий от спины до кончика хвоста. Меч удобно подставлял рукоятку под мою ладонь в латной перчатке. 
    Первый воинский смотр того момента как все легионы перешли топь. 
    С невысокого пригорка видно уходящее за горизонт поле, которое от края до края занимала армия. Ящеры-латники стояли ровными прямоугольниками в плотном строю. По пять тысяч в каждом легионе. 
    Насыпь, которую так упорно строили королевские солдаты, в результате пригодилась нам. По ней наши легионы бесприпятственно промаршировали к территориям на которых было подавлено восстание и стояли сожженные плантации. 
    Эти южные провинции теперь будут принадлежать бывшим рабам, влившись в наши владения. А нам оставалось подчинить остальную часть королевства. 
     Где-то ближе к холмам, отделяющим болотную часть королевства от более сухой, находились золотые прииски. От барона Датта я узнал, что Санктаргская империя получает немалую долю их добычи, отдаваемой королевством в качестве дани. Причем некоторые из них вообще полностью принадлежат имперским вельможам. Теперь поставки прекратятся и это может вызвать недовольство могущественного государства. 
       
     Наше наступление шло размеренно. В королевстве не нашлось сил, чтобы существенно задержать даже на некоторое время.
     Впереди нашей армии катилась волна беженцев. Впрочем люди в поселениях, встречающихся на пути, оказались сбиты с толку противоречивыми рассказами паникеров, что имели смутное представление о том, кто же наступает.
     Кто-то говорил, что взбунтовались рабы на плантациях и разгромили королевскую армию. Но столь нелепое предположение окружающие встречали смехом. Ну не могли жалкие трусливые создания одним ударом развеять лучшие полки и обратить в паническое бегство солдат и рыцарство. Однако то и дело попадались обезоруженные солдаты, которые твердили о несметной орде ящеров, вышедшей из болота. 
     -Они не такие! Это не рабы с палками, -твердил собутыльнику грязный оборваный солдат, лишившийся меча и кольчуги, -это армия. Да у нас даже не у всех офицеров такие доспехи как у этих тварей! 
     В столице тоже сначала недоумевали и смеялись, не веря россказням о полчищах вооруженных до зубов ящеров. 
     С юга никогда не ждали беды. Там только область землевладельцев, где трудятся трусливые рабы, а дальше болото, через которое не пройдешь. Оттуда с плантаций приходили только обозы с продовольствием, а не новости. 
     Дворцовые политики всегда боялись только Санктарга -могущественной империи с севера, коей всегда платили дань, которая держала в руках все, до чего могла дотянуться. Королевство мало отличалось от еще одной провинции необьятной державы. Тут ни одного министра не назначали без негласного одобрения имперских наблюдателей. А тут какие-то ящеры... Да откуда они могли взяться?        
     В один прекрасный день решено было попытаться остановить орду на подступах к столице. Собранное ополчение и все отозванные даже с границ войска, которые успели добраться, выстроились в поле. 
     Королевские военачальники слышали, что войско ящеров двигалось нигде не сворачивая. Но зря подобная прямолинейность объяснялась тупостью тварей, прущих словно неразумная орда. Просто в стране не оказалось силы способной задержать. 
     По крайней мере до сего момента никто всерьез не пытался.
     Рекрутеры не знали покоя, пытаясь набрать в армию как можно больше солдат. Королевский совет запоздало решился совсем опустошить казну, бросив все средства на сбор войска. Глашатаи день и ночь призывали добровольцев отправиться на защиту родной страны от беспощадного врага, армии грабителей и насильников. Вот насильниками ящеры как раз не были, поскольку тонкокожие, бесхвостые, мелкозубые и круглоголовые людские женщины никакого желания у рептилий не вызывали. Но просто когда говорят о захватчиках, то по привычке называют убийцами, грабителями и насильниками. Это, затвердевшее как оттиск печати определение, само просилось на язык, когда глашатаи и проповедники звали народ на битву. 
     Впрочем, напуганные приближающимся войском, люди из простонародья, далекие от мест где оно проходило, приняли сей словесный штамп за правду. Обладая развитым и слегка циничным воображением, я мог представить, что они вообразили...  
    В нашем войске немалая доля ящеров женского пола, гораздо более желанных и верных. А заниматься разграблением городов, попросту некогда. 

          * * *     * * *

     Под палящим солнцем две армии стояли на широком поле. 
     Большие прямоугольники, составленные из металлически блестящих рядов, щетинились оружием. Эти прямоугольники тянулись от края до края поля, наполняя сердце ополченцев каким-то унылым страхом. 
     Никто из офицеров не давал команды атаковать. 
     Откуда их столько? Королевский офицер, снял шлем и потребовал вылить на голову кувшин воды. Жара медленно доканывала. 
     Весеннее солнце накаляло доспехи, толстая стеганая подкладка под латами пропиталась потом, который капля за каплей стекал по спине. Металлические пластины не пропускали влагу, которая накапливалась под ними. В такую жару даже стоять без движения это уже пытка.
     -Мы здесь сваримся еще до начала боя. 
     Солдаты, сняв шлемы утирали лбы, посматривая в сторону врага. Ожидание тянулось. Противник не торопился наступать. 
     Ополченцы в основном не имели доспехов. Только толстые кожаные куртки с нашитыми пластинками, да и то не у всех. Но им тоже невмоготу. 
     В этой нагревшейся железной скорлупе того и гляди свалишься в обморок от перегрева, если начнется драка. 
     Время ползло к полудню. Но ничего не происходило. С самого начала боевой дух войска не годился для настоящего сражения, но теперь он падал все ниже и ниже. 
     Ждите, ждите... Я специально тянул, изводя вражеских солдат стоянием на жаре. 
     Битвы так и не произошло. Армии стояли друг против друга еще два часа. Потом королевские войска отступили к городу. 
     Большинство министров пришло к выводу, что чем тратить деньги на набор армии, лучше с этим золотом уехать за границу, понадеявшись на военную мощь соседнего Санктарга.  
     Мы наступали с осознанием своей силы. Но останавливаясь, наше войско, в конце каждого дня продвижения, обустраивало лагерь.
     Вокруг выкапывали глубокий ров. Местами даже двойной.
     Кажется, что это тяжело, но учитывая нашу численность, задача не столь сложна. Чем больше войско тем проще. Копанием рва занималась только треть армии по очереди раз в три дня а остальные сразу отдыхали. 
     Для маленькой армии непосильно каждый раз выкапывать вокруг ров. Но огромная может это себе позволить даже несмотря на то, что для нее места надо больше. Огородить место, где расположились десятки тысяч солдат! Однако площадь, занимаемая лагерем, при увеличении численности, растет быстрее чем периметр. 
     Быстро развертывали палатки, выкапывали канавы для бытовых нужд. Все стенки и перегородки над ними за считанные минуты собиралось сотнями и тысячами рук из легких реек на которые натягивалась грубая ткань. Стены жилых палаток тут же собирались из щитов, которые в случае опасности можно быстро разобрать. 
     При такой организованности несложно соблюдать чистоту. Впрочем даже такой лагерь производит не так уж много отходов как может показаться. Канавы с мусором можно завалить за считанные минуты.  
     Впрочем каждый раз мы выбирали такое место для лагеря, чтобы природа избавила от излишних забот по строительству укреплений. Где-нибудь на берегу или на пересечении рек. 
     Вдоль рва устанавливали баллисты, заряженные зажигательной смесью, которые ночью, в случае надобности, обеспечат освещение всего поля боя нашим арбалетчикам. Они укроются за грядами выкопанной глины. Ров помешает вражеской коннице совершить внезапное нападение. За рвом ловушки в виде ям, в траве установлены ядовитые шипы, чтобы враги не смогли подкрасться незамеченными и совершить нежданный набег. 
     Но нам около Ицела понадобится что-то более надежное. 
     Недалеко от столицы, почти на окраине основали постоянный лагерь. Воспользовались особенностями местности и уже готовым замком, который станет частью укреплений и защитит лагерь с одной из сторон. 
     На совещании с нами во временном строении были Данге и мрачный барон. Сначала они сидели одни, дожидаясь моего прихода. 
     -Необходимость вынудила меня стать союзником ящеров, -говорил Датт, -но их победа меня не очень радует. Таким образом мы с тобой оказались зачислены в предатели рода человеческого. 
     -Я себя предателем не считаю, -откликнулся Данге. 
     -Признайся себе, -понизил голос барон. -Ты же тоже не доверяешь им. Я знаю, что ты хорошо относился к своим рабам, желал их спасти. Но эти-другие. Они пришли неизвестно откуда. 
     Он попал в самую точку. Данге считал ящеров-рабов безобидными существами с которыми хотели поступить несправедливо. Положение тогда ухудшалось. Да, спасение пришло откуда не ожидали, без вторжения все закончилось бы плачевно... Но эти пришедшие вызывали опасения. Чуждая армия поглощала его страну, а он, Данге, становился как бы пособником. Но ведь изначально он не хотел ничего плохого...  
     -Мы несовместимы с ящерами, -негромко произнес барон. -Кроме того наша победа временная. Санкт-ор этого так не оставит. Империя введет свои войска. Уж я их знаю. В этом мире не ужиться двум столь разным разумным народам. Настанет время когда будет решаться вопрос быть людям или ящерам. Лично я уверен в превосходстве человека. В борьбе с другими расами люди век за веком подтверждали свою трудноистребимость. 
    Пожилой вояка спокойно закончил фразу, несмотря на то, что заметил меня, появившегося за их спинами в освещенной части зала. 
    Барон Датт любил сравнивать род человеческий с крысами. Живучие, приспосабливающиеся к чему угодно. Но он называя людей неистребимыми тварями с внутренней гордостью за сородичей, ибо не собирался отделять себя от них. Его циничный ум многие качества, признанные среди людей пороками, считал полезными свойствами, которые в какой-то мере помогают выживать всему виду. 
     Но я надеялся, что наш род, род ящеров тоже докажет умение не исчезнуть навсегда из этого мира. Не думаю, что мы глупее или слабее людей и недостойны жить. 
     Наше государство вышло из многодесятилетнего отшельничества и теперь ему придется доказать свою способность устоять. 
     По сути дела мы не знали каков окружающий мир за непроходимой топью. И оказались один на один с этим миром. Теперь ждет жестокая проверка, которая выяснит как подготовились. 
     -Рано или поздно решиться вопрос, кто должен выжить. Люди или ящеры. -Как ни в чем не бывало продолжал Датт. -В нашем мире неминуемо останется только один вид. 
     Я счел нужным вмешаться в разговор. 
     -Вы не учли некоторые обстоятельства, господин барон. Мир это не поле боя, не арена для поединков. Он не ровный и однообразный. Некоторые страны больше подходят для жизни человека, а другие для жизни рептилий. Нам было бы слишком тяжело существовать на севере. Там человек имеет преимущества. А в жарком влажном болоте невыносимо людям. А мы можем сделать чтобы стало еще невыносимее. Само устройство мира не дало бы одному виду победить другой на его территории. 
     -Ты рассуждаешь правильно.  Но равновесие сохранилось бы только если силы примерно равны. Поэтому наше обсуждение чисто теоретическое. Санктаргская империя в любом случае превосходит вас силами. Королевство вам не удержать. Вас раздавят любыми путями, даже если императору придется угробить для этого не один десяток легионов. Перебьете? Они пригонят еще. Империя медлительна но населения в ней много. А есть еще королевства, которые платят ей дань и готовы прислать войска по первому требованию.     

         * * *       * * *

     Плантации очень нужны нашему государству как источник продовольствия. особенно когда проснулись все накопленные замороженные легионы.  И мы постараемся, чтобы нас оттуда уже не выгнали никогда. Закрепимся на этих землях и не отдадим. Часть войск оставленных на юге занялись строительством укреплений.  
     В тот момент когда мы принимали капитуляцию королевства, в южных провинциях вступили в действие отряды военных инсекторов. Эти подразделения сделают плантации еще более непригодными для жизни человека. 
     По настильной дороге через топи двигался обоз с предназначенным для этого оружием. Я помню покрытые инеем бочки, хранящиеся под ледниками. Мириады мелких ядовитых кровососущих мошек, которых мы разводили на болотах, замораживались. Массой насекомых наполнялись бочки и оправлялись на склады, где накапливались годами. Большинство насекомых долго может храниться в таком виде и легко оживает попав в тепло. 
     Весь этот гнус очень злой и мелкий. Представляете сколько их помещается в одной десятиведерной бочке? Миллионы! 
     Если вражеские войска вступят на территорию плантаций, то все эти тучи мошкары здорово навредят им. Им будет просто не до войны, а мы не почувствуем неудобств. Конечно потом равновесие в природе восстановится и излишнее количество летающей гадости сократится с помощью других насекомых и птиц, но в течении этого лета, на плантации человеку лучше не соваться. 
     Витимн можно считать завоеванным. Еще не все города сдались, но мы попросту не приступали к осаде. 
     Ректор Ицелского университета был крайне удивлен нашим посещением. Он не знал, что к нему пожаловали предводители вторжения, людям не надо знать, кто руководит чуждой армией.
     Не ожидал пожилой магистр, что ящерам понадобятся рукописи, относящиеся к истории санктаргской империи. Не рабы но и не воины, громящие все в завоеванном городе... Тихие голоса, хотя лязгает сталь брони, шаги гулко раздаются под сводами высокого но невзрачного здания в старой части столицы.   
     Смотря на рептилий в темных плащах, полуприкрывающих доспехи, почтенный начал втайне догадываться. Ящеры собирают сведения о Санктарге. Неспроста... 
     Во время похода я успел рассказать Стигн о политической обстановке вокруг Витимна, и обобщенно от том, что вычитал из книг в баронском поместье.  Моя змея быстро делала выводы, опираясь на свой прошлый военный опыт.     
     -Ты ведь знаешь, как обычно ведутся войны между рыцарями.  Феодалы сражаются между собой с помощью сравнительно небольших дружин из хорошо обученных наемников и рыцарей. Крестьяне и большинство населения в таких войнах не участвуют. Рыцари устраивают между собой мелкие заварушки, захватывают друг друга в плен, потом отпускают за выкуп и снова воюют. Такая возня может длится десятилетиями. Больше всех страдают крестьяне, которых разоряют мародерствующие наемники. -Рассуждала Стигн. -Но когда мы вторглись, все изменилось. Против нас поднимутся все. Точнее пытаются поднять всех. Даже простых крестьян. Но дело не в этом. Крестьяне нам не страшны. Мы можем разбить многократно превосходящее их число. Они плохо обучены, у них нет нормального оружия и никаких доспехов. Это просто толпа. Но мы не должны допускать такой жуткой бойни. Если против нас будут абсолютно все, то нам невозможно станет использовать производство и ресурсы этой страны. Нам надо, чтобы эта страна на нас работала, а не была местом непрерывной борьбы. 
    -То есть надо как-то простое население привлечь на нашу сторону. Чем именно? Мне пока приходит в голову... Освобождением от некоторых налогов, например от церковной десятины. Нам то не нужно, чтобы ее платили. Избавлением их прежних господ. Предложим крестьянским общинам землю, принадлежавшую баронам. Так еще никто не делал. 
     Конечно Данге и Датту мы выделили земельные владения за пределами болот, значительно превосходящие прежние. Но барон решил отказаться от всех предложенных должностей, взял только деньги и решил покинуть королевство, упрямо заявив, что далее сотрудничать с ящерами он не может из соображений патриотизма. 
    -Не поверят, -Стигн снова была скептичной.
    -Да, не поверят, но слухи начнут расходится... 
    -Освобождать захваченных от налогов это конечно хорошо. Но именно в ближайшее время нам понадобится все, что может дать королевство. Ведь предчувствуется война с более сильным противником. 
    -Выгребем запасы богатой верхушки.  Из этого будем платить простому населению, когда придется заставить их что-то делать по принуждению, -предложил я. 
    Барон Датт был еще здесь, собираясь уехать в ближайший месяц. Но по большей части молчал. 
    -В обычных королевствах регулярная армия составляет не больше сотой части населения, в спокойные времена еще в несколько раз меньше. Рыцарей в хороших доспехах совсем немного. Так всегда бывает в странах, где почти все население в деревнях. Но государство с большими городами обычно располагает более многочисленной и хорошо вооруженной постоянной армией. Санктарг, может позволить себе содержать огромные силы, еще и за счет дани с провинций. -говорил я. 
    Королева сжала чешуйчатый кулак. 
    -Империя -вот настоящая угроза, -мрачно произнесла Стигн. -Мы без труда смогли бы поддерживать порядок в королевстве, но Санктарг так просто не смирится, что соседнее государство оказалось в лапах ящеров. Оно же почти уже было их провинцией! Тут столько приисков принадлежит имперской знати, они дань получали. И главное, что мы ненавистны им самим существованием своим. 
     -Они неприменно нанесут удар. Вторжение легионов империи в ближайшие месяц-два неизбежно... -поддержал я. -Удержим ли мы без чрезмерных жертв северные территории, если будем обороняться? 
     -Я предлагаю нанести удар первыми. Они еще не разобрались в ситуации. Не ожидали, что Витимн внезапно окажется поглощен какими то ящерами, появившимися с юга. -Стигн провела когтистой ладонью над картой. 
     -Ради внезапности? -искривил я край пасти. 
     Мне подумалось, что придется под благовидным предлогом, мягко но непреклонно, на всякий случай задержать барона до того времени как выполнение нашего плана дойдет до такой стадии, что преждевременное раскрытие уже не может повредить. На всякий случай, хотя Датт совсем недавно был союзником. И обещал не вредить, хотя и не помогать. 
     -Границы Санктаргской империи с юга укреплены не так хорошо как с запада, -согласился барон. От ослабевшего Витимна, который постепенно поддавался и разоружался под влиянием самой империи, никогда не ждали удара. Если напасть, то можно успеть продвинуться глубоко в тыл пока санктаргские динаты успеют стянуть легионы, чтобы вас остановить. Но потом... Империя сильна, хотя и медлительна как и все огромное. В нее входит немало провинций побольше королевства, которое вы только что завоевали. И легионы получше разношерстного войска, которое было вами разгромлено. Веками любые вторжения захлебывались кровью, армии не возвращались, завязнув в войне с империей, которая готова посылать все новые и новые войска. Я, интересуясь историей, читал множество исторических хроник. И я служил офицером в санктаргских войсках до того как вернулся на родину, став плантатором. Это войско лучше вооружено чем королевское, дисциплина и обученность сильна. Они могут воевать и с внешним врогом вроде варваров, и подавлять бунты внутри провинций. 
     -Мы начнем вторжение, -непреклонно заявила Стигн. -Если они так сильны, то я, тем более, предпочла бы, ударить первой. В самое ядро империи. Такой возможности больше не будет.
     Настоящая война еще только начиналась...   

-----------------
 Таурон (с) лето 2003- 18.01. 2008 

     

                      ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ


                                          .1.

     Как я уже говорил, я не люблю войну, особенно сражения. Мне нравится только готовится к войне. Накапливать силы и запасы. А война только тратит. 
     Правильная война, с моей точки зрения, должна быть выиграна еще до того как сойдутся армии. Надо подготовить такое войско и условия для боя, чтобы противник не решился сопротивляться и добровольно согласился на наши условия.  
     В случае с Витимном мы победили именно в такой войне. Но с Санктаргской империей все обстоит гораздо тяжелее.
     Двенадцать королевств в разной степени признавали власть Санктарга. Несколько внутренних провинций, подчиненных еще раньше, не уступали им по размеру и даже превосходили по многочисленности жителей. 
     Высокомерные князья-чародеи, называемые динатами, считали себя выше королей и герцогов севера, приносящих империи вассальную клятву из поколения в поколение. Они и своему императору не всегда подчинялись.
     Как мне уже было известно, император Санктарга назывался еще Верховным Динатом. Власть не являлась наследственной, повелителя избирали из числа самих динатов. Иногда на несколько десятилетий, иногда только на несколько лет. Такой срок правления назывался индиктом. Бывало, что и навсегда. Вообще, судя по хроникам, продолжительность жизни динатов значительно превосходила обычную человеческую.  Но это понятно. Маги могут о себе позаботится. 
     Империя богата. В принципе динаты в состоянии просто с потрохами купить правительство любой неугодной страны и развалить ее без вмешательства армии. Но предпочитали поддерживать легионы в боеспособном состоянии, укрепившись по всему континенту. 

     Мы вступали в небывалую войну... По крайней мере ящеры еще не выставляли против человеческой державы такой силы. Сомневаюсь, что в летописях этого мира отмечено что-то подобное... 
     В очень жаркий полдень, в начале лета мы перешли границу империи. 
     Волнующий момент, предвещающий начало страшного противостояния.  
     В этот час никто не перекрыл дорогу. Небольшой отряд, охранявший рубеж, не решился преградить путь по причине своей малочисленности, а ближайшая застава стояла ради таможенных а не оборонительных целей. 
     Мы шли вглубь империи. Холодный ужас сомнения временами заползал в душу. Я смотрел на длинные шеренги наших воинов, думая, не является ли наш поход началом трагедии. 
    Куда мы их ведем? Да, мы долго готовились к войне, целые поколения жили, зная, что настанет день когда она начнется. Воины натренированы и хорошо вооружены. Но сражаться за жизнь и убивать многим еще не приходилось, если не считать мелких столкновений в Витимне. 
    Не останутся ли они лежать там, в чужой земле разжиревшей рабовладельческой империи? 
    Я вывел их в огромный враждебный мир. Лучшую армию, которую нам с женой удалось создать. Мы ведь и готовились воевать неизвестно с кем, ожидая наихудшего. 
    Невольно вспоминал как все начиналось. Хижина на болоте, где мы со Стигн начали задумываться о будущем. И вот, это будущее наступило. 
    Легионы идут навстречу судьбе всего нашего вида в этом мире. Хотя если мы будем разгромлены то у хорошо защищенного болота есть шанс продержаться в осаде еще долго, хотя в поход отправилось большинство.
    Как бы нам не пришлось воевать со всем миром...
    Передвижение большой армии -это серьезная проблема. 
    Наличие дороги почти не имело для нас практического значения. Хотя по сравнению с другими этот тракт отличался шириной, но для столь многочисленного войска почти любая дорога слишком узка. Если идти по ней, то армия чрезвычайно растянется, становясь уязвимой. Её слишком легко разбить на части. 
    Вместе с телегами обоза, без которых никак не обойтись, наша армия должна растянуться на день пути, если не больше. Немало тащат на себе солдаты, но это далеко не все. Нужно везти с собой припасы, запасное оружие. Особенно большой запас арбалетов, луков и бесчисленные связки стрел. Против солдат в доспехах лучникам в реальном бою приходится тратить их неимоверно много. Стрелами и арбалетными болтами загружены вереницы телег. Я уж не говорю про детали больших стреляющих устройств и даже металлические части необходимые для соединения вместе длинных осадных лестниц из нескольких более коротких.
    По тракту двигались только телеги, а пехота могла идти параллельно по бездорожью. 
    Лошади только у небольших групп разведчиков, которых выслали вперед для обнаружения более удобного пути, и у командиров.  
    Каждый день продлевал наш путь, отмечаемый на карте. Уходя все глубже в тыл, следовало ожидать армию, которую пошлют, чтобы остановить нас. Она должна быть достаточно большой. А пока санктаргцы ничего не предпринимали, не растрачивая бесполезно мелкие отряды. 
    Пока они еще не собрались. Не ждали, не готовы к такому вторжению с юга...   

    Небольшой город Даций, находился на берегу полноводного, даже здесь в верховьях, Эвреоса и представлял собой торговое поселение около порта, который порадовал многочисленными складами. У причалов выстроились длинные баржи, которые по плану Стигн были захвачены. 
    Захват Дация, где нам не смогли оказать серьезного сопротивления, был одной из главных причин внезапности нашего вторжения. Первым, обязательным пунктом плана войны, без которого дальше все нападение могло бы стать бессмысленным. 
    Мы решили, что самое время разделить армию. 
    Постепенно расширяясь, спокойная река Эвреос текла вглубь империи. 
    Основная часть пехоты отправится напрямую к ближней столице, давшей название всей империи. Мы даже не будем пытаться захватывать мелкие городки, оставляя их в тылу. 
    Другая часть отправится на плотах по реке, погрузив осадную технику. Транспортировка баллист по дорогам -дело тяжелое и медленное. Особо крупные махины вообще перевозят только в разобранном виде. Но на достаточно широкий плот даже такой метательный механизм можно установить целиком. 
    Баржи тоже загрузили, послав вниз по реке. Стигн возлагала на них большую надежду, предвидя, что в будущем это нам очень поможет...   
 
    Солдат это не только боец. В гораздо большей степени он еще грузчик и землекоп. Постоянно нужно что-то везти, тащить, копать рвы, строить насыпи. Лопата -его такое же неотъемлемое оружие как и меч. 
    Подготавливаясь к длительной непредсказуемой войне мы готовы использовать любые методы, чтобы уменьшить потери среди своих. И поэтому длительная подготовка всех бойцов обязательно включала в себя основы лекарского дела. Правильно перевязать раны мог каждый, но мы пошли дальше. Времени тогда было много... Большая половина воинов годилась в профессиональные медикусы. Помощь всегда рядом и нет опасения, что врачевателей не хватит в самый ответственный момент. Знаю ведь, что почти всегда после тяжелого боя в обычных королевских  армиях на одного полкового медикуса взваливается непосильный труд с которым не успевает справляться ни он ни его подмастерья и десятки раненых успевают умереть, прежде чем до них дойдет очередь. Раненому должны помочь как можно быстрее и сохранить жизнь. Уверен, что нет ни одного королевства, где столько лекарей. С армией везли запасы снадобий и зелий, заготовленных в неестественных масштабах. Самые необходимые средства солдаты держали с собой в небольших бутылочках.
    Стигн постаралась передать свои значительные медицинские знания о травах и ведьминских зельях как можно большему числу учеников, которые распространили их дальше. Нигде и никогда еще не было обязательного обучения лекарскому делу каждого бойца... Но мы внушали нашим солдатам, что воин не может считаться настоящим воином, если он не может бороться за жизнь своих если они ранены или больны. 
        
    Еще до начала войны мы накопили внушительные запасы яда. 
    Даже северных странах, есть растения из которых можно добывать отраву для смазывания стрел. В корнях таких смертельная доза содержится в сыром кусочке размером с мой коготь. Конечно зелье концентрируют, сгущают. Моя жена опытный мастер в таких делах. 
    Обычно в южных странах ядовитых растений еще больше, а яд их гораздо сильнее. Несомненно нашлись такие и на нашей территории. Но мы решили, что несерьезно просто ходить по лесу и собирать корешки и травки как простые деревенские знахари. Не те масштабы подготовки. Поэтому решили сеять на специальных плантациях.   
    Таким же образом наши плантации в подобных масштабах производили одурманивающее зелье, которое концентрировали и накапливали годами. Я догадался смешивать его вместе со слезоточивым, чтобы добиться еще более сильного действия на врага.         
    
    День за днем мы шли мимо густонаселенных деревень и поселков. Нет лесов и пустырей. В этой провинции распахан или застроен почти каждый клочок земли. Бесчисленные крестьяне трудятся во славу своих господ и империи. 
    Впрочем богатые склады этих господ нам очень помогли с питанием. Этим надо пользоваться до того как санктаргцы начнут поджигать амбары перед нашим приближением.       
    Немного в стороне лежали два больших города, не меньше чем столица захваченного на юге королевства. Ближайшие гарнизоны имперцев отступили в них и приготовились к осаде, чтобы защитить. Но они не были нашей ближайшей целью. Войско продолжало поход.
    Мы знали, что навстречу отправлена стотысячная армия санктаргцев. Те войска, которые империя смогла собрать за короткое время. 
    Можем принять бой, встретив эти легионы. И даже победим, несмотря, что врагов на треть больше. Но потери... А ведь впереди еще неприступный Санктарг.
    И мы приняли решение уклониться от прямого столкновения. Дабы избежать встречи даже разрушили дамбы, оставив между собой и противником затопленные поля. Наша цель-столица. Хотя очень опасно оставлять в тылу такое большое войско санктаргцев, которые могут попытаться перекрыть нам путь назад. Это приближает к окружению. 
    Они ждут классического сражения, когда два войска встают друг против друга на большом поле. Но вместо этого, мы ускорили движение к Санктаргу, не обращая внимание на мелкие городки, попадающиеся на пути. На реке Иутурна, впадающей с запада в Эвреос, мы уничтожили за собой мосты, чтобы задержать армию, стремящуюся ударить сзади. Точнее, широкие крытые мосты начали разрушать до нашего прихода сами санктаргцы, но не успели, а мы переправившись, воспользовались этим и доломали. С точки зрения здравого смысла мы сами загоняли себя в ловушку, углубляясь в тыл врага и отрезая себе же путь назад. 
    Поход становился изнурительным даже для наших выносливых воинов. Это была самая тяжелая часть пути, остановки приходилось делать все реже. 
    К счастью, дороги по мере приближения к столице становились все лучше. Это широкие мощеные камнем тракты. Вдоль них деревни, поселки и мелкие городки располагались так густо, что сливались.  
    Мы торопились и уже не имели возможности обустраивать лагерь для ночлега. Каждый час надо использовать для продвижения. У воинов к ночи нет уже сил, чтобы копать ров и расставлять палатки. Но оставаясь на открытой местности становимся уязвимы для внезапных нападений множества небольших отрядов, которые рыщут вокруг. Но к счастью проблема решалась сама собой. Здесь, в глубине империи некоторые города не так хорошо защищены. Не все они считались стратегически важными с точки зрения правительства, их много и нет необходимости строить вокруг каждого высокие бастионы. Тридцатитысячный город по меркам обычных королевств считался большим, но в глубине империи таких целые россыпи. За день проходим мимо пары таких, густо обстроенных деревнями. Захват подобного городка не представлял никакой трудности. Когда мы входили, жители понимая бесполезность обороны против такой армии, бежали сами, лишь некоторых приходилось выгонять. А мы занимали город на одну ночь. Горожане переждут снаружи. Ночи здесь теплые, особенно летом. Война все таки и не каждый день такое случается, можно потерпеть немного. Нам тоже нет особой радости спать в человеческих жилищах, но выбирать не приходится. Когда же мы уходили то возвращающиеся жители могли убедиться, что все вещи оставались на своих местах... Зачем ящерам их скудные пожитки? 
    Так нам удалось переждать еще пару ночей, сэкономив силы для движения.
    Каждый выигранный день и даже час пути очень дорог. Армия ползла и ползла, с терпеливым упорством отвоевывая шаг за шагом. 
    Хуже стало с питанием. Впереди нас в небо поднимались дымы пожарищ. Понятно, что зажигали их не мы. А потом мне доложили, что ближайшие склады с продовольствием отравлены. Но нам уже не так далеко идти.
    Тракт уходил в долину, рассекающую невысокий горный хребет. По ту его сторону, находилась столица империи.  
 
    Антаровы Врата, построенные одним из древних санктаргских императоров и названные по его имени, были последней преградой на подступах к столице. У меня неприятный холодок пробежал под чешуей на спине. Первый же взгляд, брошенный на высоченную громаду, нес понимание, что здесь даже маленький отряд может долго удерживать несметную армию. 
    Если мы не возьмем их как можно скорее, то из столицы защитникам ворот пришлют подмогу. Еще пара тысяч санктаргцев и пробиться через Врата станет непосильной задачей. Тогда застрянем надолго. Прижатые стотысячной армией к этим склонам. 
    Укрепления построены так, чтобы лучники наверху могли эффективно истреблять массу войска, вливающуюся в промежуток между башнями, делая штурм ворот самоубийственным занятием.  
    Сейчас на башнях и многоярусных галереях элитные стрелки, которые, как считается, могут попадать даже в щели между пластинами доспеха. У нас очень хорошая броня и щиты, но смертоносный ливень из тысяч и тысяч стрел, пускаемых в упор, несомненно найдет немало жертв. А ведь нужно еще лезть через стены по шатким приставным лестницам под непрерывным обстрелом. 
    Нас здесь не ждали так быстро. Но скоро из близкого Санктарга пришлют новые сотни, а может и тысячи лучников. Подвезут бочки со смолой, которую начнут кипятить и лить на штурмующих. 
    При штурме крепостей мы  решили всегда применять дымовую завесу. Но сегодня это не поможет. Ветер, продувавший расщелину, направлен в нашу сторону. До ночи, которая прикроет темнотой, ждать долго. Дорог каждый час. 
    Эти ворота могут обойтись чрезмерно дорого. 
    Осталась надежда применить один из резервных планов, разработанных мной еще до войны... Я быстро подозвал командиров.
    На безопасном расстоянии от вражеских башен выстраивались мои войска. Солдаты убирали со щитов внешний тонкий слой, заранее сделанный съемным, открывая отполированную поверхность металла. 
    Где-то читал, что если направить в одну точку много зеркал то можно что-то поджечь. Гореть тут, кажется, нечему. Но вот слепить светом вражеских стрелков, можно попробовать. Именно для этого мы подготовили такие щиты для некоторых легионов.  
    Если навести на бойницы крепости солнечные зайчики от щитов сразу трех-четырех легионов... Эффект получается впечатляющим. Лучники не только прицельно стрелять, но и даже просто смотреть в нашу сторону не смогут.
    Сотни, тысячи светлых пятен отраженного света поползли по стенам башен, нацеливаясь на галереи лучников, сливаясь вместе. Для света не имело значение расстояние. Он бил гораздо дальше чем стрелы арбалетов и луков. Враги не могли достать моих солдат со щитами. 
    Сияние становилось ярче. Представляю с какой силой оно врывается в бойницы. Там даже внутри помещения нормально смотреть невозможно. Подходили новые ряды легионеров, направляя металлические зеркала. 
    Под прикрытием света другая часть армии двинулась вперед, готовя осадные лестницы и устанавливая переносные баллисты, чтобы обстреливать бойницы башен и стен нашим "соплеточивым" зельем.  Штурмовые отряды тоже шли прикрываясь, на всякий случай, щитами, если кто-то начнет стрелять не глядя. 
    -Ну и кто теперь посмеет сказать, что мы твари тьмы и свет не на нашей стороне? -оскалился я.      
    Баллисты ударили по бойницам кувшинами с дурманяще-слезоточивым зельем. Скоро лучников будет не только слепить свет но и мешать жгущая боль в глазах и горле словно их сунули лицом в мешок с молотым перцем и держат не выпуская. Но это ненадолго, пока не свалит с ног опьянение от второго компонента смеси. 
    Но я стал постепенно замечать легкую белесоватую дымку, которая растекалась по долине. Ветерок смещал ее в нашу сторону. И запах, странно знакомый. От Антаровых Врат несло самым настоящим ядом. 
    -Чуешь? -оскалилась Стигн. 
    -Они собираются применить отравляющее зелье. 
    -Мне знаком этот яд. Убивает через дыхание. 
    -Наше противоядие, если не ошибаюсь, против него пригодится? 
    -Да. Прикажи раздать штурмующим бутылочки. И пусть, по возможности, задерживают дыхание как при нырянии. 
    Под водой неподвижно ящер может сидеть долго, но двигаясь, особенно в бою, долго не протерпиш не дыша. Без противоядия не обойтись. 
    Как я предполагал, ядовитое зелье было одним из крайних средств, которое защитники Антаровых Врат решили применить растерянные после того как мы направили свет. Нашим штурмовикам придется идти сквозь яд. 
    Мы предусматривали подобную вероятность на учениях. Но теперь все по-настоящему! 
    Некоторые противоядия действуют не против одного конкретного, а могут нейтрализовывать действие целых групп ядов. 
    Но еще больше чем яда я боялся зажигательной смеси и кипящей смолы. Против жгущего огня никакое противоядие не поможет! Надо торопится. Армия не дожна застрять перед Вратами! 
     ---------------
    Когда первый штурмовой отряд оказался наверху, судьба Врат была решена. Потом мне доложили, что на одной из галерей вместо сопротивления ящеры обнаружили мертвые тела. На телах людей не заметили ран. Рука человека в странном балахоне с завязанным лицом, последним движением вцепилась в станину баллисты, в глазах умершего ужас. Рядом какие-то странные запечатанные кувшины. 
    А живые лучники на других этажах не смогли оказать сопротивления. Да и что сделаешь, если не видно ничего из-за слез, захлебываешься соплями, в горло будто насыпали углей из печи? Толпа в покатила вниз по узким крутым лестницам, теснимая ящерами. 
 
    Ворота были открыты. И теперь через них маршировали мои легионеры. 
    Проходя под аркой невольно приходилось задирать голову. 
    Сейчас я смог осмотреть привратную крепость получше и утвердился во мнении, что слишком давно её не использовали для обороны. Наметил места, где можно установить баллисты. Но на Вратах места немного, площадки узкие. 
    За Антаровыми Вратами обнаружились входы в подвалы. Дубовые, окованные толстыми ржавыми полосами, двери под арками из глыб, оказались открыты. Латники уже заглянули туда, выяснив что это военные склады. 
    -Вам на это желательно посмотреть... -ящер-офицер подозвал солдат, которые что-то вынесли из подвала и положили рядом со мной и Стигн на перевернутую телегу. -Там этого еще немало! 
    Мы осмотрели запечатанную керамическую корчагу. Закрытое отверстие слишком узкое для такого пузатого кувшина размером с ведро. На выпуклом боку нарисован человеческий череп, а вся поверхность еще обмазана чем-то застывше-воскообразным для большей герметичности. Но несмотря на предосторожности от корчаги знакомо разило ядом. 
    -Этим они собирались нас поливать? 
    Я чуть не дернулся, останавливая ее руку, когда жена, отковыряв замазку, вырвала пробку. 
    Стигн обмакнула коготь и внимательно слизнула каплю раздвоенным языком, дегустируя как что-то изысканное. -Неплохая смесь. 
    Если бы я не знал, свою жену как наилучшую, из известных мне, специалистку по ядам, то мог бы опасаться, что она спустя несколько мгновений, свалится замертво. Но мы с ней давно выработали устойчивость ко множеству отрав, обходясь даже без противоядия. 
    Конечно она не стала бы пробовать, если бы уже по запаху не определила из чего это приготовлено. 
    Тоже попробовал. С ее когтя. Концентрированное зелье. Одной капли хватило бы на несколько человек. Но компоненты, которые используют имперцы, нам давно известны. 
    Среди захваченных оказались несколько человек с замотанными лицами. На этих пленных балахоны с грубо намалеванным черепом на спине и груди.
    Длинноволосый худой и скуластый санктаргец, обвис, словно подпирая спиной стену. Связан как и другие. Лицо мокрое с покрасневшими глазами, взгляд которых стал еще безумнее, когда я приблизился. 
    Он ожидает, что ящеры, прорвавшиеся через врата, начнут всех рубить и разрывать, заплескивая кирпичи кровью? Перед ним нечто в нечеловеческом шлеме в прорезях которого не видно глаз. И когда я заговорил человек вздрогнул, словно не ожидал, что тварь вообще может произносить понятные слова.
    -И много у вас такой отравы?
    -В подвалы Ворот недавно завезли еще... -выдавил человек.
    -Я хочу узнать как много у вас яда вообще. Не только в этой крепости.
    -Отравляющее зелье не применялось со времен последней значительной войны с варварами тридцать лет назад. Его стараются не использовать без необходимости. Но у империи всегда были запасы на специальных складах, которые постоянно обновлялись... В мирное время это не здесь храниться а подальше от городов... Динаты следят, чтобы смесь всегда была в порядке на случай если вдруг начнется большая война.
    -Но когда мы вторглись то вы открыли запечатанные подвалы?
    -Да. Перед самым вашим появлением пришел приказ привести зелье в эту крепость.
    Я понимал, что перевозить заклейменные черепом корчаги приходилось с большой осторожностью. Если вдруг кто-то из грузчиков уронит... Или один из сосудов начнет протекать... У этих людей замотаны лица, на руках перчатки, но подобная мера поможет слабо... Смертность среди них несомненно велика...
    -Там на верхнем этаже крепости... -произнес я.
    Человек мрачно кивнул, -когда вы пустили свою гадость, щиплющую глаза, один из наших споткнулся на ступеньке... он нес... Все там умерли... Мы думали тогда, что ваше зелье -это тоже яд.
    Мы со Стигн распросили этого человека и выяснили, что перед тем как сбрасывать со стен или выстреливать ими из баллист, эти корчаги с отравным зельем подогревают в кипятке, чтобы жидкость лучше испарялась и внутри поднялось давление. Это чрезвычайно опасно. Емкость может лопнуть и тогда все вокруг -мертвецы. Или корчага может расколоться при выстреле из метательной машины. Понятно, что такие средства весьма рискованы для самих санктаргцев и они стараются применять их не в каждой войне. Ведь например ветер может подуть не в ту сторону...
    -Мы давно не применяли... Опыт теряется... -человек оправдывался уже явно не передо мной. 
    Тут я заметил, что собеседник начал хватать ртом воздух и тихо сползать по стеночке.
    -Кажется он умирает... -заметил я Стигн. 
    -Наверное надышался ядом попавшим на нашу одежду когда мы через ворота проходили... -досадливо догадалась моя жена. -Но там вроде бы уже все рассеялось...
    Достал из кармашка на поясе бутылочку и попытался влить в рот человеку пару глотков. Может быть наше противоядие поможет. Он ответил на все вопросы и должен жить.  
    Как только все прошли, Антаровы врата закрыли и я оставил на их охране две тысячи лучников.                  
    Отсюда до стен столицы пешему человеку полдня пути. Вдоль широкого тракта все чаще попадались большие таверны, богатые загородные дома, просто дворцы. 
    Дорога проходила через своеобразные пригороды Санктарга. Недалеко от столицы находились крупнейшие рынки рабов, которые теперь обезлюдели.
    Однако вокруг военных укреплений самой столицы, по старым правилам, оставалось пустое пространство. 
    Навстречу попался крупный, не меньше тысячи, отряд лучников, который спешно маршировал на подмогу защитникам Антаровых Врат. Опоздавшие наткнулись на нас, остолбенев перед живым потоком закованных в сталь ящеров-воинов, движущимся в сторону столицы. И сразу развернулись, отступая без всякого порядка. 
    Встретили мы не только их, но и следующий за лучниками обоз с зажигательной смесью, которую санктаргцы собирались лить на наши головы но не довезли до Ворот. Убегающие побросали телеги, торопясь под защиту городских стен. 
    Впрочем несколько мужиков оказались пойманы. 
    Останавливаю коня около бородача, до сих пор сжимающего в руке вожжи запряженной лошади. 
    -Бочки к Вратам вез? 
    -Да, ваше... -просипел полупарализованный от страха крестьянин. -Мне велели...
    -Ну и вези дальше, раз велели, -приказал я. 
    Обоз с горючкой отправили для защиты Антаровых ворот. Но только теперь не от нас а от санктаргцев, которые скоро к ним подойдут с той стороны.  
      Пока никак не проявили себя санктаргские маги. Они, как стало известно, очень пугали подчиненные народы своим искусством проникать в чужие мысли, воздействовать на волю. Это помогало империи держать в повиновении давших присягу правителей окраин, которые являлись потомками побежденных. Серьезные мятежи были редкостью, поскольку всех людей, попадавших под подозрение подвергали особому допросу, для выявления истины. Лгать визитаторам просто бесполезно, с ними обязан встречаться каждый, кто имеет значимую должность.  
     Воздействие на сознание маги-визитаторы применяли и в бою, способные на расстоянии поразить командование врага, подавить сопротивление его войск. 
     Это хорошо помогало против себе подобных, но мозг ящера достаточно чужд и обычные методы санктаргских чародеев оказались бесполезны. Они понимали, что не могут читать мысли рептилий. 
     Возможно, подумал я, неподконтрольность для магов разума нечеловеческих народов стала одной из причин по которой всех ящеров решили уничтожить и в самой империи и в сопредельных королевствах. 
     Чтож, сами виноваты. Человекоящеры-рабы, не представляли для империи заметной угрозы, но стремясь довести свой контроль до абсолюта, динаты ускорили начало этой войны. Они же не знали, что вторгнемся мы...
     Есть еще магия стихии. Она одинакова для всех. Молния что человека, что ящера шарахнет одинаково. 
     Может ли колдун как в сказках вызвать молнию с неба? И как это делается? Маг пользуется готовыми природными силами. Его собственная энергия лишь помогает внешним, более масштабным явлениям окружающего мира высвободить мощь. В целом это умение сводится к способности напрявлять удар молнии в нужное место. Для этого не всегда нужна гроза. Даже в безоблачном небе иногда хватает атмосферного заряда. Правда эффект получиться слабее. 
    Магу надо проложить в воздухе невидимый канал по которому пойдет молния. В обычных условиях она не может пробить толщу воздуха, которая отделяет тучу от земли. 
    Но в воздухе всегда есть мельчайшие пылинки, капельки влаги. Разряд движется от частички к частичке, его путь изломан. Часто грохочущее копье молнии вонзается в дерево вместе с первыми каплями дождя. 
    Если маг создаст в воздухе путь из мельчайших капелек сконденсировавшейся влаги то разряд пройдет по нему. Точность удара молнии невелика. Отклонения всегда в десятки шагов, особенно на ровной местности, но как правило бьет в высокие и заостренные предметы. Все это малоэффективно и очень опасно. Канал проще прокладывать от себя и до тучи, прямо над собой и тогда молния шарахнет прямо в макушку мага. Чтобы создавать его на расстоянии надо обладать немалым профессионализмом. И, главное, чтобы никто не мешал. Противоборствующему магу слишком легко сбить сосредоточенность колдующего и тогда он нечаянно пропустит разряд через себя. Надо ли объяснять, что тогда на месте неудачливого чародея будет только оплавленная дырка в земле? 
    В хорошей обстановке, когда погода подходящая, маг может ударить молнией несколько раз. Конечно грохоту много. Эффект потрясающий и производит впечатление. Но что сделает молния против целой армии? Убьет несколько воинов? Ради этого санктаргские чародеи не будут рисковать. В спокойной обстановке маг легко разгонит разрядом толпу взбунтовавшихся крестьян, но не отважится связываться с ненадежной грозовой стихией в присутствии незнакомых захватчиков, среди которых тоже должны быть колдуны. 
     В таком колдовстве санктаргские динаты не имеют столь значительных преимуществ как власть над людьми. 
     Я уже не сомневался, что в этой войне магия не будет иметь решающей силы. Империя и без этого обладает невиданной военной мощью, способна раздавить любое сопротивление просто численностью легионов.        
           
       
                             .2.

    Стены Санктарга поражали воображение впервые их видевших. По крайней мере за пределами империи такого никогда не строили. Если они производили впечатление на приезжих купцов и мирных послов, то что можно сказать о том, кто явился их штурмовать? 
    Город, считающийся южной столицей необьятной империи, располагался на берегу Эвреоса, который здесь весьма полноводен и глубок. Чуть выше по течению через нее вело два огромных моста стоящих на множестве каменных опор. Каждый мост не доходил до города совсем немного. Он обрывался, заканчиваясь на самой толстой и широкой опоре. 
    Между городскими воротами и краем моста зиял промежуток. Но когда широкие ворота открывались, над водами реки опускался подъемный настил из толстых бревен. Над каждым из этих подъемных мостов стояли две двойных башни, по сторонам ворот, предназначенные обстреливать мост, если начнется штурм города.
    Крепостные стены, поднимающиеся прямо из реки, предстали перед моим взором мрачными и серыми, позеленевшими снизу. 
    С другой строны города расстилалось поле, от которого бастионы отделял только искуственный заросший камышом ров. Но циклопические стены с громадинами башен, превышающих высотой двенадцатиэтажный дом, стояли в два ряда. Причем второй ряд выше, а башни лучников, снабженные специальными нависающими бойницами, могли держать под обстрелом первую стену, если ее захватят враги. 
    В этой стене тоже есть ворота, над подъемным мостом и так же между двух огромных башен. К ним вел широкий мощеный тракт, пустой и безлюдный теперь. Величина ворот впечатляла. Окованные листами железа и укрепленные поверх еще толстенными стальными полосами, они выглядели настолько массивными, что тараном их наверное не пробьешь и за год. Если конечно, осаждающим вообще позволят подойти, несмотря на обстрел и глубокий ров. За привратными башнями высились еще две, потому, что ворота несомненно двойные. От пленных мы узнали, что от этих ворот внутрь города идет своеобразная улица, похожая на каньон между высоких стен. Если каким то чудом враги  смогут прорваться через двойные ворота, им придется пройти по этому проспекту, где на всем протяжении сверху будут лить кипящую смесь и сыпать камни. Путь превратится в настоящую дорогу смерти. Многие знали, что под этой улицей сокрыты ямы, которые во время осады наполнены горящей смесью. Они открываются во всю ширину между стен и готовы поглотить сразу целый отряд штурмующих, став огненной преградой для остальных.  
     Северная часть города стояла на внушительных каменных холмах, внешние склоны которых за столетия обтесали до полной вертикальности, а поверх -такие же высокие стены с башнями. С той стороны даже подходить бесполезно. 
     Невероятный труд множества поколений впечатлял. Динаты не дураки. Они знали, что нельзя действовать только угрозой и болью. Труд тысяч и тысяч строителей, трудившихся непрерывно, поддерживала сила убеждения, приносящая удовлетворение работой. Кроме скудного питания люди получали еще радость от своего фанатичного упорства, направленного на возведение этих колоссальных бастионов. Величие империи даже для рабов не являлось пустым звуком. Что уж говорить о ремесленниках и мастерах, вкладывающих все свое умение и понимающих, что они работают на благо своей страны, хоть и управляемой деспотами. 
   Не для всех Санктарг был злом. В любой стране, при любой тирании есть немало хороших людей. И немало народа, даже неплохого народа, считает свое государство единственно правильным. 
   Наша армия остановилась на поле в недосягаемости для арбалетов баллист города. Мы готовились к осаде.
    -Этот город нам придется взять побыстрее, -сказала королева. -Ну как тебе он?
    -Не очень радует. 
    -Они ждут, что осада будет долгой, поскольку у нас нет военной техники. А пока мы будем топтаться под этими стенами, нам в тыл ударит собранная армия.
    -Конечно осадная техника, что мы отправили отдельно на плотах, прибудет раньше, но кажется, что она будет здесь почти бесполезна...
    Пространство перед городом пока пустовало. Я знал, что городские метательные машины заранее нацелены на этот участок земли и  как только наши солдаты вступят на него, по рядам наступающих ударит всесметающий град камней, корчаги с кипящим маслом. А также ливни стрел со стен. 
    Над стенами поднимались подозрительные темные дымки. Ветер донес характерный запах. Осажденные кипятили смолу. Копоть в воздухе висела и над воротами. Я различал, что над ними специальное приспособление, чтобы поливать горящей смолой тех, кто попытается вышибать ворота тараном. 
    Вздрогнув, представил как черная горящая жидкость льет на солдат, раскачивающих таран. 
   Однажды, когда я еще был человеком, кипящая смола капнула мне на руку. Еще два дня после этого запястье ломило от ужасной боли. Потом навсегда осталось пятно сморщенной кожи размером с монету. Страшно подумать, что чувствует тот кого облили смолой в гораздо большем количестве, кому она попала в глаза. 
   Конечно ящеры с их чешуйчатой шкурой неуязвимы к мелким каплям кипящей смолы. Да и доспехи обеспечивают защиту, но облитые целиком и они не спасутся. Я был практически уверен, что за этими воротами есть еше одни, так же запертые, а тех кто сумерет ворваться в пространство между ними, ждут новые котлы со смолой. Зная основательность имперцев, можно предположить, что у них там даже есть специальный бассейн для неограниченной подачи горящей жижи.
    Санктаргцы применяли не просто кипящее масло и смолу. Мы слышали о другой смеси, которую не только сложно потушить водой, но наоборот она способна самовоспламеняться даже от прикосновения к мокрой поверхности. Попав на росистую траву, в лужу, на потную кожу этот состав сам вспыхивает. И горя, въедается в живую плоть как жадный зверь.
    Еще в бытность человеком я где-то читал, что возможно подобную смесь делают добавляя в, тщательно прокипяченное до полной потери воды, горючее масло жженой извести и еще что-то легко воспламеняющееся при нагревании.
   
   Наступал вечер, но наша армия не двигалась на штурм. Возможно горожане решили, что мы нападем ночью, под прикрытием темноты. 
   -Приведите пленного, -приказал я. 
   Захваченный офицер бросил взгляд на город вдали, потом на меня.
   -Я вожу с собой несколько пленных для таких случаев, -сказал я для него, -временами надо передать врагам послание. Не своего же гонца посылать. Парламентеры на переговорах неприкосновенны, но ящера вы все равно убьете. Поэтому лучше отправить тебя.
   Вручил ему свиток с письмом, где были изложены требования для города.  
   -Командующий не согласиться вести переговоры с нелюдьми, -заметил пленный.
   -Знаю, но мое дело предупредить. Если откажутся, то сами виноваты. Я предложил вывести из города мирных жителей, чтобы они не участвовали в бою.   
   -Чтобы они вывели беззащитное население, своих жен и детей за стены, в лапы к ящерам? Они не сумасшедшие. 
   -Мы гарантируем, что с ними не будет сделано ничего плохого.
   -Вам никто не поверит.
   А через сколько городов мы прошли, не тронув мирных жителей? Но все равно не поверят. 
   -Так скорее всего и будет, -согласился я, -но ты иди.
   Человек повернулся, смерив меня угрюмым взглядом. -Вы обломаете об этот город зубы, нелюди. Никому за тысячу лет не удалось взять штурмом Санктарг. Под этими стенами полегли орды многочисленнее вашей.  
   Пленный в одиночестве побрел к городским стенам, сопровождаемый тысячами взглядов с обоих сторон. Ворота ему не открыли. Вместо того со стены спустили веревочную лестницу, которую убрали после того как он взобрался. 
     ---------
     Началась самая масштабная осада в которой мне приходилось участвовать. И даже слышать о такой. На все у нас не больше месяца. За это время необьятная Санктаргская империя успеет собрать несметное войско. 
     Осаждая столицу, мы, в свою очередь сами находились практически в окружении. За Антаровыми Вратами на юго-западе стояла стотысячная имперская армия, которая вяло пыталась их штурмовать. А с севера следовало со временем ждать прихода еще сотни тысяч. А то и в два раза больше. Нас брали в окружение, подтягивая многолегионные войска. Прижать к стенам неприступной столицы и уничтожить.  
     Если мы, конечно, не захватим Санктарг раньше, что весьма сомнительно, ибо времени на длительную осаду у нас нет. 
     Но с налету город не взять. Осаждая эти стены можно потерять всех.  В столице хватит войск для обороны, хотя в чистом поле они бы проиграли.   
     Я приказал перекрыть одну из речек текущих в сторону города. Она шла вдоль тракта ведущего к воротам  и вливалась в ров. Горожане ничуть не обеспокоились, что речушка обмелела и совсем иссякла. Если мы таким образом пытались лишить осажденных питьевой воды, то затея эта несомненно оказалась тщетной. В столице немало колодцев да и более полноводная река совсем рядом.  
     Эвреос снабжал Санктарг не только водой. Время от времени в город приходили галеры. Так доставлялось продовольствие и новые отряды защитников. И мы не могли это предотвратить. 
     Не штурмовать же хорошо защищенный речной порт на плотах? Еле удалось собрать по берегам несколько брошенных дырявых лодок. Но с реки столица столь же неприступна. Всем известно, что галеры попадают в него проплывая между высокими башнями и под несколькими арками в зубчатой стене. Любой враждебный корабль сразу зальют сверху горючей смесью. Там, кроме всего, предусмотрены мощные решетки, которые в случае надобности перекроют путь. Или даже  опускаясь перерубят корабль пополам.     
     Пришлось смириться с неподконтрольностью Эвреоса и снова думать о штурме со стороны суши.                   
     Итак, перед нами колоссальные стены, самая нижняя из которых высотой этажей в десять. 
     Мы смогли привезти с собой только несколько баллист в разобранном виде. А на городских башнях и стенах их гораздо больше. Сотни, как минимум... Причем у осажденных они гораздо мощнее. И требушеты. Более массивные, в основном даже не предназначенные для перевозки. Такие мощные, что каждый способен выбросить небольшую лавину горящих камней. Из-за высоты башен они смогут бить дальше чем наши. Высота -это очень большое преимущество! Настолько плотным должен быть огонь множества метательных машин с широких стен Санктарга, что перед стенами создавалась непреодолимая полоса истребления. 
     Чтобы обстреливать стены, придется подвезти баллисты ближе и они попадут в зону обстрела городских метательных машин. Весьма быстро наши механизмы окажутся сожжены. Даже раньше, чем их успеют правильно нацелить после двух-трех предварительных выстрелов. 
     Обороняющиеся могли держать под огнем почти все пространство вплоть до плосковерхих холмов. Но с них мы не могли достать стены. 
     И вот на вершине ближайшего к городу холма мы начали строить насыпь. Шестьдесят тысяч солдат день за днем возводили курган. К этому делу привлекли и часть захваченного населения.
      Я всегда внушал нашим солдатам и офицерам мысль, что лучше выполнить огромную работу, чем допустить хотя бы небольшое количество жертв на нашей стороне. 
      Черед два десятка дней насыпь поднялась на высоту в пятьдесят раз выше человеческого роста. На вершине из толстых бревен, построили тяжеленный и устойчивый помост, которых должен стать основой для наших метательных машин. Сложенная вместе высота холма, насыпи и помоста позволяла нашим снарядам достигать ближайшего участка стены, но сами баллисты оказывались вне досягаемости врага.   
     Стены Санктарга имели очень большую протяженность. Но нас интересовал только участок около главных ворот и его башни. В том месте не должно остаться никаких баллист или требушетов. Сами стены так просто не разрушить, надо обстреливать их очень долго, много недель, которых у нас нет.  Но поджечь все, что там находится -задача, которой упорно займутся наши артиллеристы. 
    Отдаленные башни городских стен меня не интересовали. Даже если оттуда начнут перетаскивать требушеты, то мы их точно так же сожжем. 
     Да, весь этот титанический труд по возведению кургана был только ради возможности безнаказанно, без малейшего ущерба для себя, обстреливать небольшой участок укреплений Санктарга около ворот.  
     По каменной кладке подножия стены расплескалась горящая смесь. Очень хорошо для первого выстрела. Совсем скоро метательную машину нацелят поточнее...
     Началась неторопливая бомбардировка. До начала основного штурма еще далеко. Только огненные росчерки время от время проносились в сторону города. Осажденные пытались отвечать но скоро поняли, что их снаряды не долетают до насыпи. 
     Не думайте, что мы надеялись пробить стены. Для разрушения стен надо постоянно, очень долго бить очень тяжелыми глыбами, попадая точно в одну точку. Их специально взвешивают и даже делают одинаковой формы. Даже небольшое отличие в весе запускаемого снаряда вызовет огромный недолет или перелет. Если правильно соблюсти все эти условия то максимальная точность попадания из требушета получится по площади в несколько шагов шириной. 
     Дело даже не в том, что у нас нет большого запаса откалиброванных по весу валунов. С такого расстояния до стен тяжелая глыба не долетит. А ближе подойти нельзя, потому, что самих разнесут вдребезги. И, самое главное, нет времени. Не успели бы мы в таких укреплениях пригодный для штурма пролом пробить даже за месяц. Удается добросить только небольшие бочонки с горючей смесью. Зато там начались пожары. Каменные башни не сгорят, но кипящая смола и зажигательная смесь, заготовленная для нас, горела. 
     Урон причиняемый укреплениям Санктарга был невелик. Так, булавочный укол. Но они не могли ответить... И осажденных это, наверное, бесило.
     Время от времени ночами, на нас происходили нападения. Но все эти вылазки малочисленных отрядов без труда и потерь отбивались. Пока еще основные силы врага не подошли. 
     До этого надо успеть захватить город и укрепится в нем. 
     Но пока мы не сделали ни одного шага под стены Санктарга. Время тянуть все опаснее... 
           
      * * *     * * *
   
    Дни уходили один за другим, в напряженной подготовке к штурму. 
    Несколько раз со Стигн мы ездили смотреть на южную стену, точнее тот ее участок, что поднимается прямо из реки. Но с воды столица столь же неприступна. Была мысль построить осадные башни прямо на плотах, но прежде чем они приблизятся к стене, дальнобойные требушеты стоящие на ней, подожгут и разнесут вдребезги все, что может плыть по Эвреосу. 
    Но осадные башни мы все же начали строить. За рощей на берегу реки, так, чтобы не было видно из города сотни наших солдат собирали их каркасы из толстых балок. 
    А пловцы исследовали дно перед южной стеной. Глубина там порядочная. 
    Наступало утро решающего дня. Невозможно передать, что я чувствовал. Сегодня многое решится. Невероятным трудом давалось спокойствие полководца, и казалось, что утрать я на минуту внешнюю твердость и меня начнет бить истерическая дрожь.
    Все ли мы продумали? Будет поздно менять план, события уже не остановить. Неудача штурма может стоить гибели нашей армии, а потом и судьбы всей нашей расы. 
    В этот утренний час... Сейчас все начнется...  
    Туман полз по реке. Осажденные нутром должны сейчас чувствовать, что что-то надвигается. Часовые привычно осматривали пространство с башен Санктарга... 
    Спокойна гладь темной, позеленевшей сверху, воды Эвреоса над которой возвышается несокрушимая стена. Но кто-то из солдат, посмотревших вниз, замечает движение в глубине.
    Поверхность реки всколыхнулась. И на глазах у пораженных санктаргцев показалась верхушка большой конструкции, с которой ручьями стекала вода. Наступил момент истины. Со дна поднимались несколько очень высоких многоярусных осадных башен. Они всплывали вплотную к стене. 
    Шок имперских солдат можно понять. Никто и никогда так не делал, они даже не слышали никогда чтобы осадные башни сами поднялись из воды. 
    И уже поздно было что-то предпринять. Конструкция из толстых балок уже со всех сторон облеплена вооруженными ящерами. Баллисты и требушеты теперь бесполезны, уже нет возможности расстрелять осадные башни издалека. Они сразу оказались под стенами. Воинам-ящерам даже не пришлось лезть наверх в доспехах, всплывающая башня сама подняла. Со щитами и оружием. И как только верхушки поравнялись с зубцами стены, растерянным защитникам пришлось вступить в рукопашную. Дело не дошло даже до зажигательной жидкости. 
    Осадные башни нам пришлось двигать по дну реки. Всю неделю заняла только подготовка подводного пути. Дно оказалось сверх меры илистым. Но зато глубина грязной воды скрывала приготовления. Здоровенные деревянные башни даже легче двигать в воде они там теряют вес, приходится утяжелять основание. Все прошло бы еще глаже, сли бы не состояние дна, которое очень мешало. Наши пловцы в полной мере использовали данную природой способность долго находится под водой. Но им очень помогало течение, которое медленно но неодолимо толкало конструкции в нужную сторону. Иначе огромные и неповоротливые осадные башни мы бы двигали весь месяц. 
   В нужный момент башни были освобождены от груза камней и деревянные сооружения, к которым прикреплено немало пустых бочек, поднялись. 
   Штурм начался. Воины-ящеры быстро оказались на стене, оттесняя санктаргцев. Гибкие, сильные в блестящей мокрой пластинчатой броне. И вверх по башне начали подниматься нескончаемыми вереницами новые и новые чешуйчатые бойцы. Все больше требушетов на стене оказывалось в наших руках. 
     Из тумана на реке потянулись плоты. На них прибывали еще солдаты, для которых осадные башни теперь стали всего лишь лестницами наверх. Перед ними поднялись фонтаны воды, но около большей части осадных машин кипел бой и они уже не могли ударить по плывущим. 
     Настало время нанести второй удар. Главный удар.  
     В этот момент я отдал приказ. 
     Основные наши силы находились на берегу, а не на плотах.
     По моей команде обрушили плотину, которая заперла речушку. Из города не видно озеро, которое накопилось за месяц. 
     Ревущий поток воды, двинулся в сторону столицы, не вмещаясь в прежнее русло речки. Он несся по тракту в направлении ворот. Но даже это течение само по себе не могло сокрушить стены. 
     Вода несла огромный таран связанный из множества неохватных бревен. Такой невозможно поднять или поставить на колеса. На суше, из-за размеров, это вообще не сдвинуть с места. Вес чудовищный, но в воде он может плыть, разгоняемый взбесившемся потоком. 
     Такой великанский таран еще не использовали ни в одной известной военным историкам осаде. Но как же сложно было рассчитать его путь, чтобы он пролег по единственно возможному руслу до ворот!
     Осажденные его заметили не сразу, и замерли не в силах уже ничего не изменить. Удар в городские ворота оказался чудовищен. Массивные стены вздрогнули. Обрушились камни с надвратных укреплений, циклопические створки ворот распахнулись падая. Сила течения внесла огромный таран в небольшой дворик между башнями и ударила о вторые ворота, оказавшиеся не такими монументальными. Река прорвалась дальше и вся улица за воротами зажатая между крепостными стенами превратилась в канал.  
     Еще когда мы своим обстрелом с насыпи посжигали все катапульты на стене около ворот, осажденные поняли, что именно этот участок мы выбрали для прорыва. И правильно поняли. Вот только не знали КАК мы прорвемся.
     Очевидно, что за воротами нас ждали войска. Однако эти ряды буквально смыло ворвавшейся в город рекой. Туда же вплыли отдельные бревна рассыпавшегося тарана. 
     Катапульты на насыпи усилили обстрел зажигательной смесью по разломанным воротам. Она продолжала гореть прямо на воде и ее уносило течением вглубь города. Это должно в какой-то мере помешать пехоте защитников остановить нас на улице за воротами. 
     Там один за другим поднялись высокие столбы пара, рванувшегося вверх. Вода прорвавшейся в город реки, хлынула в ямы-ловушки с бурлящей смесью, мгновенно затопив их. В этот момент котлованы были закрыты, но потоки ринулись через зарешеченные отверстия для выхода дыма. Медленно горящая жижа, от соприкосновения с таким количеством воды мгновенно вскипела. Да так, что пар не успел вырваться через дымовые люки. Целые участки улицы, вместе с находящимися на них санктаргскими солдатами подбросило вверх. Котлованы вскрыло. И туда ринулся поток.
     Жижа не только не потухла но и разгорелась сильнее. Будучи легче воды, она всплыла и ее понесло внутрь города. Все, что наполняло огромные ямищи, теперь горело по всей улице. Можно представить потрясение защитников города, которые в самом страшном кошмаре не ожидали такой сокрушительности прорыва. Неожиданно то, что готовилось для нас обратились против имперцев. Коптящий черный дым поднялся над Санктаргом, вырываясь из пространства между стенами как из трещины в вулкане.    
    Во мгле дымовой завесы мои легионы тяжелым маршем двинулись на штурм. Они шли по колено в бегущей воде. Поток быстро мелел.   
    Ров перед разбитыми воротами в считанные минуты был забросан промокшими вязанками хвороста.  
    Защитники Санктарга пребывали в шоке, видя как превосходящий их численностью, противник врывается в, считавшийся безопасным, город. Входит как на параде! Они чувствовали примерно то же самое что и команда корабля, увидевшая пробоину, через которую хлещет вода. Такую дыру, что опускаются руки, когда стоишь в растерянности вместо того, чтобы начать тщетно затыкать ее ладонями или вычерпывать воду, сбивающего с ног потока, ведерком. 
     Тут и обычной воды хватало. Но я имел в виду стальную реку нашего войска, вливающуюся в город. А впереди него шла стена огня... 
     К этому времени те отряды, что поднялись по всплывшим осадным башням, уже развернули захваченные требушеты на башнях южной стены. И начали обстрел стен и укреплений той самой улицы, ведущей в центр города. Башни внутренних ворот тоже горели. И все меньше препятствий становилось на пути моих легионов марширующих по центральной улице. 
     Вскоре на плотах подвезли емкости с дурманящим и слезоточивым зельем и начали поднимать лебедкой к требушетам. Сломленные защитники укреплений отступали пред армией, не в силах сопротивляться из-за обстрела с тыла смесью мешающей глядеть и дышать. 
     Отрядам санктаргских солдат спешивших наперерез нам из других концов города мешали толпы перепуганных жителей, запрудившие улицы. Такого столпотворения здесь никто не помнил.       
     Санктарг. Город, царящий над множеством провинций уже десятки веков. Здесь почти не было бедных домов. Здесь жили семьи богатых землевладельцев и чиновников. Вельможи, династии которых столетиями наживались на труде неисчислимых подданных Империи. Золотыми ручьями текли сюда деньги со всех концов юга державы. 
     Не существовало в истории города считавшегося более незыблемым. Живущее здесь чиновничество испокон веков чувствовали себя в абсолютной безопасности от внешнего врага, боясь только законов империи и воли правящих. 

     Как мы предполагали, санктаргское командование снова пыталось применить отраву. Время от времени улицу перед наступающим войском ящеров застилали облака ядовитого пара. Но эта преграда не останавливала наших воинов. Строение ноздрей ящеров, приспособленных надолго задерживать дыхание под водой, помогало проходить через клубы алхимической гадости не вдыхая. Чешуйчатая шкура в отличие от человеческой кожи, значительно слабее впитывала яд. Поэтому и этим путем он не мог попасть в организм. На несколько мгновений, ящеры окунались в воду, затапливающую улицу, чтоб смыть остатки смеси и продолжали наступать. Впрочем, наши солдаты всегда снабжены бутылочками с противоядием. Не так уж сложно выяснить что за зелье используют санктаргцы, если производят его в таком количестве. У них тоже есть плантации ядовитых растений а свойства этих экстрактов Стигн хорошо известны. 
     Применять облака отравы санктаргцам сильно мешала неразбериха с собственными солдатам и толпами жителей столицы. Самим приходилось пятится от расползающихся испарений, рискуя что от зелья полягут многие тысячи перепуганных толкающих и давящих друг друга людей.        
     В столь большом городе целые сражения могут идти за отдельные кварталы, улицы и большие дома. 
     Я приказал не жалеть дурманящее и слезоточивое средство. По скоплениям солдат, пытавшихся перекрыть улицы и оборонявшим баррикады, в упор били из подвезенных аркбаллист заряженных емкостями с зельем. Следом в клубы едких испарений бросались пехотинцы. Задерживая дыхание как при нырянии, латники вбегали в облако жгучего дурмана и обезоруживали тщетно сопротивляющихся солдат. 
     У воинов с собой глиняные шары, которые бросали в скрывающихся за углом или в дверном проеме санктаргцев, или или специальные насадки  на стрелы, наполненные зельем, которыми стреляли в окно, где затаился лучник. 
     Обезоруженных толпами запирали в подвалах ближайших домов и дворцов. 
     Колдуны санктаргцев до сих пор не вступили в дело. Даже не смотря на то, что динаты сильны именно в магии покоряющей разум, они несомненно способны и к энергетической. Однако сколько бойцов успеет уничтожить динат прежде чем его изрешетят стрелами? Десятки? Может быть даже сотни? Санктаргские властители считали это слишком ничтожной ценой за свою жизнь и в бой пока не вступали, предпочтая посылать вместо себя солдат. 
     Да, им больше по нраву битвы с людьми, над которыми их власть обширнее. В таком сражении динат одним своим присутствием повышал дух собственного войска и превращал в, неспособное сопротивляться, стадо полчища врагов, мог парализовывать мятежников толпами. 
     Теперь мне уже стало известно из исторических хроник, что сила санктаргских магов не ограничивалась действием только на разум. Динаты могли создавать вокруг себя защитные ауры. Все, попавшие в обширную сферу действия испытывали жгущую боль, валились парализованными или слепли. Но существовало еще одно излюбленное средство. Незримый жар. Настоящего огня не было, но все живое разогревалось изнутри за счет собственной жизненной силы. Плоть попавших в область поражения оказывалась как-бы сваренной несмотря на то, что дело редко доходило до кипения. 
     Однако и эта магия действовала на себе подобных гораздо эффективнее чем на существ иного рода. Я предполагал, что ящер смог бы подойти, вглубь защитной ауры, к динату гораздо ближе чем человек. Кроме того у нас нет постоянной температуры тела. Люди начинали терять сознание и умирать еще издалека. Я читал, что и за десятки а то и сотню шагов. Ведь даже незначительный перегрев опасен для человека.   
     На всякий случай мною был дан приказ в случае встречи с магом, если вдруг такой попадется, не выходить на открытое пространство, подвезти баллисты и расстрелять огненной смесью. Впрочем если будет возможность, то можно попытаться забросать дурманяще-слезоточивой смесью и захватить живым. Но живой чародей опасен даже связанный и с заткнутым ртом. Его можно содержать только в бессознательном состоянии или под угрозой немедленной смерти. 
     Мы со Стигн к тому времени вошли в город. Скоро наши войска окажутся около императорского дворца. Ситуация может потребовать командования на месте. 
     Мимо пронесли несколько раненых, которых вынесли из бокового ответвления улицы. Наши нарвались на бриколь- специальную балллисту, стреляющую сразу десятками длинных стрел, которую санктаргцы установили между доманми. Я видел, что стрела насквозь пробила прочный щит вместе с рукой воина и заодно нагрудный панцирь. Но ушла неглубоко. Выживет. Лечебного регенерирующе-кровозаменяющего зелья много. До сегодняшнего сражения пока не приходилось тратить. 
    Бриколь и ту улицу, впрочем тут же захватили, подтянув свои баллисты и задымив зельем. 
      
    Широкий проспект вел в сторону императорских дворцов, огражденный по сторонам крепостными стенами. По обеим сторонам мощеной ровными белыми плитами улицы стояли постаменты, широкие и высокие как башни. На каждом высилась огромная статуя. Резной камень роскошных одеяний, длинные тоги и плащи, иногда доспехи. Императоры Санктарга. Надменные лица. Казалось еще при жизни они были столь же непроницаемыми как и у монументов. 
    Этой улицей к дворцу обычно водили гостей, послов и пленников. Чтобы непокорные короли и вожди сопредельных стран были подавлены величием, чтобы любопытные приезжие купцы и путешественники склонились перед былой славой и несокрушимым настоящим державы динатов. Известно, что ни один человек не может выдержать взгляд статуй и даже посмотреть им в лицо. Иностранцы и простые санктаргцы падали на колени, брели не смея оторвать взора от земли. Только динаты, маги-визитаторы и значимые чиновники, служащие во дворце, могли пройти не склоняясь, не пряча глаза. Остальные чувствовали себя беспомощными рабами и теряли волю к сопротивлению на этой улице. 
    Стальное войско ящеров маршировало по проспекту Императоров. Почти никто из наших чешуйчатых воинов даже не знал о подавляющем волю свойстве статуй. Не знали и не чувствовали. 
    Не действовала на нелюдей сила самих динатов, не действовало и то, что они сотворили с помощью своей магии. Эта война будет вестись только холодным железом и огнем, а не волей магов. Я находил этому все большие подтверждения.  
    Улицу преградили ряды солдат в блистающих латах. Стратиоты, лучшая отборная часть войска, профессиональные наследственные воины. Мечи в их руках парализуют еще до прикосновения. Каждый способен идти по трупам через толпу обычных солдат, враги становятся просто мясом, которое можно рубить. Страшная сила, которая заставляла захлебнуться кровью любой бунт в столице. 
    Императорские маги даже даровали им, до определенного предела, иммунитет от чародейства. Иначе руки стратиотов скрючило бы от собственного оружия. 
    Конечно парализующая сила их мечей, созданных для убийства человека, не подействует на ящеров. Но клинки от этого не становятся менее острыми. Стратиоты и простой сталью будут сражаться насмерть с умением людей, проведших большую часть жизни в кровавой резне. 
    За латниками уже выстроились многочисленные стрелки с мощными арбалетами..    
    Командир наступающих рявкнул условный приказ. 
    В тот же миг ряды ящеров-воинов резко сели так что послышался звон множества наколенников по мостовой и полностью закрылись щитами, уперев один край в землю. Ливень бронебойных стрел ударил по наклонным щитам. Если бы щиты стояли прямо, то они были бы пробиты, но от наклоненных стрелы с визгом отлетали, рикошетируя вверх. 
    Ящеры тут же вскочили бросаясь в атаку раньше чем имперцы успеют перезарядить арбалеты. 
    Брызнули керамические осколки, рикошетируя от стен и доспехов. По гвардейцам ударили кувшинами со смесью подвезенные аркбаллисты.
    Дурманящее зелье еще хорошо тем, что вдохнувший, хотя и не засыпает сразу, но некоторое время бестолково путается под ногами своих товарищей, мешает им держать строй. И даже элитная гвардия превращается в бесформенную толпу в которой половина уже не понимает зачем они здесь. На стратиотов слезоточивой смеси мы не жалели. Потери среди ящеров нам не нужны. 
    Эти сопротивлялись дольше. Пытались стоять до конца, несмотря на на то, что видели что вся императорская улица заполнена текущей на них стальной массой рептилий-латников. Но перед глазами уже все расплывалось от жгущей смеси, дерущей горло при каждом вздохе как точильный камень, а голова кружилась сильнее и сильнее. Через прорези шлемов ничего не видно и не протрешь сомкнутые веки, из которых под железом бегут злые слезы. Императорские убийцы даже в этом положении не сдавались как простые солдаты, даже с такими приходилось драться до тех пор пока они уже не могли встать, мертвые или оглушенные. Стратиотов теснили, они падали под ноги ящеров. 
    Я поднялся на одну из ближайших к императорской улице башен. Неужели мы все это натворили?
    Город полностью заволокло дымом. И лишь колоссальный дворец возвышался над плывущими серыми облаками. 
    Громадное здание с многоярусными колоннадами массивных квадратных столбов. Над ним уходили в небо две широкие башни. Одна сторона каждой башни прямоугольная а другая с закругленными углами. Светло-серый камень. Между башнями, в нижней трети, каменный крытый трехэтажный мост. Хватило бы через большую реку перекинуть. 
    Сбоку от дворца еще две башни. И они горят. Пламя охватило множество этажей, вырывается через окна.
    -Почему оно горит? Мы же туда еще не добрались?
    Рядом появилась Стигн.
    -По донесениям, эти здания принадлежали магам. Подозреваю, что они сами подожгли. -Ответил я, -Наверное не хотят, чтобы нам достались какие-то из их секретов...
    Наши войска достигли императорского дворца. И там что-то происходило. По желобкам из замаскированных отверстий вниз побежали дымные струи. Подножие дворца начало окутываться подозрительным облаком. Скоре всего опять яд. 
    Площадь перед парадной лестницей стала раздвигаться, плиты открывали замаскированный ров, преграждающий путь.  
    Я и Стигн рванули вперед, хотя в в авангарде войска немало учеников моей жены, которые способны разобраться в свойствах отравы и дать приказ о том какой сорт противоядия применить. 
    В этот момент я ощутил, что мир вокруг на время изменился. Враги пустили в ход что-то неведомое. Присущее этому городу и дворцу, как подсказывало некое неясное предзнание, изначально, с древних времен. 
     Не сразу я понял, что холод, заползающий в душу, не только от ощущения бессилия и растерянности перед неизвестной угрозой. 
     Находящиеся в столице динаты наконец применили магию и область, охваченная действием неизвестного явления, оказалась неожиданно большой. 
     Начало уходить тепло. Оно просачивалось словно в небытие, незаметно утекая из тела. За несколько мгновений все, кто находился в этой области стали холодней чем только что были камни под ногами. Как остывшие трупы. 
     Люди, попавшие под такое воздействие и на самом деле стали бы трупами. 
Но не рептилии, и так не имеющие постоянной температуры тела. Никто из наших даже не потерял сознания.
     Рассчет тех, кто выбрал подобный метод магической защиты, был прост и эффективен. Вместо того, чтобы разрушать все в маленьком обьеме, они распространили воздействие на большую площадь, понимая, что достаточно лишь слегка изменить температуру тела человека, чтобы наступила гибель. Или немного понизить или чуть разогреть. В обоих случаях, как минимум потеря сознания и потом смерть. При этом никаких материальных разрушений в своей столице и одновременная гибель многих тысяч воинов противника. Но промах заключался в том, что способ изначально рассчитан на людей. Человек впадает в бессознательное состояние при той температуре, которая для ящеров естественна. Охладив, они лишь сделали нас на некоторое время медлительнее. 
    Суть действия этого заклинания в следующем: Маг как бы открывает широкий псевдопортал в какой-то мир. Но этот портал особенный, он не для материальных предметов. Даже у таких магов как динаты не хватило бы мощи и умения, чтобы создать настоящие врата. Нет, это эфемерная завеса, которая пропускает в неведомое только тепло. И все вокруг начинает охлаждаться. И от этого не спасет теплая одежда. Потому, что все выстывает прямо изнутри. Можно метаться, но область широка и из неее не успеешь убежать. 
    Динаты не пожалели собственных солдат, разрозненные отряды, которых еще находились в ближайших зданиях и случайных мирных жителей. Для них эти человеческие жизни стоили немного. Возможно удар холода не распространился на дальние жилые кварталы города. Иначе не миновать сотен тысяч жертв. 
    Динаты доказали, что им подчиняется еще что-то кроме обычной магии. 
    Конечно их мощи не хватает, чтобы на большой территории все замерзло очень сильно. Обычно охлаждение не очень сильное. 
    Они так самоуверены, что применили эту магию, не учтя особенности организма рептилий? Или, как я подумал позднее, они только привели в действие ловушку, которая была создана давно и рассчитана на людей? 
    Примерно таким же образом можно и разогреть все на большой площади. Тоже ненамного. Человеку хватит, чтобы потерять сознание от температуры или даже умереть, но ящер только согреется.   
------
    Засыпав ров, который не мог стать серьезным препятствием надолго, наша армия вошла во дворец. Туда уходил отряд за отрядом. Вслед за ними отправлялся и я. 
    Колоссальный колонный зал и широкие парадные лестницы поднимающиеся из него.  
    На одной из самых узких боковых лестниц я увидел фигуру в мантии из дорогого золототканного аксамита. Широкий рукав выдал движение ладони. 
    Повеяло холодом, словно хлынула река текущая сквозь тебя, лютая стужа, уносящая тепло в неизведанную бездну. Целый отряд ящеров ниже лестницы обратился в скопище ледяных статуй. 
    Незнакомец развернулся и скрылся быстрым шагом. Несомненно это кто-то из динатов. Догнать его так и не удалось. Здесь маг знал все потайные двери. 
    Обращение в лед убило бы человека. Но ящер имеет все шансы оттаять живым. 
    Даже несмотря на то, что бой вокруг еще продолжался, замороженные находятся в относительной безопасности. Разбиваться от удара, как в сказках, они вовсе не собираются. Замерзшее тело не пробить стрелой а они еще и в доспехах. 
     
     По большей части дворец оказался пуст. В течении этого часа мне продолжали докладывать о захвате и размещении войск на очередном этаже, башне или галерее. 
     Мы со Стигн прямо на лошадях двигались между колоннами циклопических безлюдных залов. 
     На закате второго дня, я не падая от усталости и не засыпая лишь за счет поддерживающих силы зелий, узнал, что последние районы столицы гарантированно очищены, а все имперцы обезоружены. 
     Под Санктаргом находились огромные подземелья и бесконечные катакомбы. Они тянулись под всем городом. Мне очень не хотелось посылать в эти запутанные лабиринты свои войска. Все знали насколько подземелья насыщены ловушками. И там скрываются сопротивляющиеся, которые смогут продержаться неделями. 
     Были подозрения, что из подземелий наружу ведут потайные ходы за пределы столицы. Значит есть риск, что через них в город могут проникнуть новые войска динатов. 
     И я приказал затопить подземелья, пустив туда воду одного из каналов. Я предупредил что в разных местах города на поверхность будут вылезать вооруженные отряды сантаргцев, спасающихся от воды. В течении долгого времени пока заполнялись катакомбы новые люди группами поднимались и сдавались, видя, что на улицах они окружены. 

      
                        .3.
          
     Потом пришлось делать много распоряжений, размещать раненых, хотя у нас очень мало пострадавших, если учесть какой огромный город мы захватывали. Но для нас важно ценить жизнь каждого своего воина. Каждая потеря отзовется болью. Ведь мы же повели их на ту войну. В зданиях около дворца быстро организовывались госпитали, разворачивались походные алхимические лаборатории.  
     В любом бою редко убивают сразу насмерть. Ну разве что голову одним ударом кто срубит. Но так почти не случается. Сраженные и упавшие бойцы как правило еще живы, но просто уже не способны подняться из-за ранения. Многие часами еще бывают живы. 
    Когда воины в доспехах, то убить одним ударом вообще очень сложно. Многим раненым еще очень долго можно помочь. 
    Если мы подходим ко всему с основательностью ящеров, то сначала задумаемся о том, что такое рана. Оружие вместе с плотью рассекает крупные и множество мелких сосудов по которым струится кровь. Но рана опасна не только кровопотерей. Самое плохое, что из-за разрыва кровь не доходит до того места, куда должна поступать. Как из-за прорехи в середине трубы, она теряется и не доходит до конца. 
    Поэтому мало только перевязать рану, чтобы боец не истек кровью. 
    Как хорошо, если бы мы могли заморозить самых тяжелораненых, чтобы они не смогли умереть! Но как это сделать если вокруг нет льда?
    Мы ящеры, холоднокровные, легко переносим замедление жизненных процессов. В таком виде потребность в дыхании и крови уменьшается. Значит лишенные подачи крови пораженные места страдают меньше чем у человека. Но этого мало. Надо как-то быстрее понизить температуру тела раненого, хотя бы до уровня окружающего пространства. 
    Вместе с учениками мы со Стигн годами искали метод, который помог бы нам сохранять тяжелораненых, помог бы им хотя бы дожить до конца боя, когда до них доберутся целители. 
    Цепочка рассуждений привела нас к интересной мысли. Когда тело ящера уносят в ледники то что замерзает в нем? Вода. 
    Именно воды больше всего в живой плоти. Без нее ничего не происходит в теле. Если воздействовать через магию воды, то можно как-то приостановить жизненные процессы в организме. Внешне тело такого "замороженного" нисколько не охладится, но все процессы замедляться будто он почти замерзает. 
     Мы проводили многочисленные эксперименты. Вначале на лягушках, которые впадали в анабиоз словно охлажденные. Потом догадались, что так замедлить можно даже теплокровного. И он может, конечно теоретически, спать в таком состоянии годами и не умрет при разморозке, потому, что кристаллики льда не образуются. На самом деле нам удавалось удерживать это состояние у зверьков не так уж долго. Лягушки и ящерицы сохранялись в таком виде больше времени. Значит и ящер-воин, предварительно перевязанный, чтобы не истечь кровью, может дожить до того как им в спокойной обстановке займутся алхимики и хирурги.  

            * * *

     Как выяснилось, казну столицы имперцам частично удалось вывезти еще до нас, но оставшиеся запасы золота впечатляли. Кроме того в городе хранилась личная  казна некоторых динатов и многих очень знатных, влиятельных семей, управляющих бескрайными территориями и многочисленными приисками. Ее никто не вывозил и все это осталось в подвалах величественных дворцов. 
     Жителям захваченной столицы мы разрешили покинуть город. Но перед этим они должны выплатить дань. Особенно богатые семьи. 
     К выходу из Санктарга тянулись вереницы людей. Росли кучи золота, которые складывали проходящие. Разумеется это было далеко не все, но нет времени устраивать обыски. Пусть уходят. 
     Все смешались в потоке людей. И знатные чиновники, и богатейшие рабовладельцы, и их слуги. Бредущие растерянно косились на стоящих вдоль улицы ящеров в доспехах, хмуро посматривающих сквозь прорези нечеловеческих стальных шлемов. 
     Уходящие боялись и молчали. Пережитое потрясение прорыва неведомого врага в их незыблемый город придавило их обычную спесь и высокомерие. Придавило на время, ибо им еще самим не верилось, что подобное могло случится и что они идут куда-то... Как во сне... У многих остались поместья, владения в других провинциях, да и денег с собой припрятано побольше чем многие крестьяне зарабатывают за жизнь. Так что не более достойны они сочувствия, чем миллионы безымянных батраков, что работали на столицу веками и сгинули в безвестности. 
    В городе не должно остаться лишнего населения. В случае, если нас возьмут в осаду то для такого количества народа потребуется слишком много жратвы. Да и помехой в тылу они будут. Так что мы сами хотели побыстрее избавится от толп горожан. 
    Правящая верхушка Санктарга каким-то образом исчезла. Динаты и самые высшие чиновники либо покинули город по какому-то секретному подземному ходу. Либо затерялись в толпе простых горожан и ушли вместе с вытекающей из столицы толпой беженцев. Были слухи, точнее намеки в исторических хрониках барона Датта, что в Санктарге есть односторонний портал, причем не один. 
    Император в городе отсутствовал еще с начала осады. Он может руководить войной из другой северной столицы. 

    Стигн мне говорила, что чувствует под городом какой-то центр мощи. Это не глубинный разлом а что-то непонятное. К сожалению узнать подробнее теперь невозможно. Мы затопили подземелья и теперь сами не можем проникнуть в катакомбы. 
    Было подозрение, что именно это помогло динату нанести удар холода по большой территории,  тогда при штурме дворца. 
    Исследование на расстоянии займет немало времени. 
    Ладно, пусть. Санктаргским магам это теперь тоже не достанется. 
    В это время во всех дворцах группы, возглавляемые нашими со Стигн учениками, проводили обыски. Мы приказали собирать все книги, имеющие отношение к магии. Найденное сортировали, организовав целую комиссию. Нам необходимы любые знания о магии динатов, даже намеки.  Однако ничего особенно серьезного найти не удавалось. Повелители Санктарга успели все хорошо спрятать. Придется воссоздавать описание их методов по крупицам а на это уйдет немало времени. Раньше бы мы порадовались даже таким мелким частичкам магического знания, потому, что это давало шанс открыть для себя целые новые направления. Но это тогда, там на болоте. А сейчас мы в самом средоточии войны не можем годами размышлять над мистическими тайнами.
     -Повелитель, мы нашли под дворцом в подземельях тюрьму. -Прошелестел рядом голос одного из моих офицеров. 
     Спускаюсь по винтовой лестнице все глубже и глубже. Впереди солдаты с факелами. Очевидно глубокие дворцовые подвалы не связаны напрямую с общими катакомбами а то бы их тоже затопило. 
    Для тюрьмы эта темница маловата. Двери первых камер открыты, в них пусто и темно. Вот следующая, обитая железом, с большим зарешеченным окошечком. 
     Узник не сразу понял, кто мы такие. Уж вооруженных ящеров открывающих его дверь, он ожидал увидеть меньше всего. Отшатнулся. Шагнул назад.
     Факел выхватил из темноты фигуру осунувшегося человека. Длинные, похожие на паклю волосы падали на худое лицо. А в такой дорогой но тонкой рубашке ему наверное холодновато в подземелье. 
    -Император набирает в стражу хвостатых? Кто вы такие? Вас послали меня убить? 
    -Ну, врят ли мы перелезали через стены Санктарга чтобы перерезать горло именно тебе. 
    -И вы пробрались через столько постов стратиотов в самый центр города? Это невозможно. -Узник косился на оружие странных ящеров в доспехах.
    -Там теперь нет никаких постов стражи. 
    -Что случилось? 
    -Город пал. 
    Узник пошатнулся. Под моими ногами каменный пол не качается, но я понимал, что человек поражен как громом. Пошатнулась одна из основ в которой он был уверен всю жизнь. 
    -Вот уже три дня мне не приносили пищу. Я не знаю, что там происходит...
    -Столица взята. Армия ящеров вчера вошла в город.
    -Армия? Какая армия? 
    -Понятно. Тебе и раньше ничего не говорили, что Санктарг уже почти месяц был в осаде. 
    -Значит серьезно мир изменился пока я сижу здесь...      
    -А кто ты? 
    Человек искривил губу. -Заложник. Асквит, сын правителя  Илерды.
    -Могу догадаться. Политика империи. Правителей провинций и некоторых сопредельных стран вынуждают отсылать своих детей в Санктарг. Чтобы у них было меньше желания восстать. Но мне говорили, что царственных заложников содержат в подобающих их знатному происхождению условиях? 
    -Да. Есть специальные охраняемые особняки. Пока правящие родители ведут себя хорошо, то есть действуют во благо Империи, жизнь их наследников вне опасности и лишений. Но я пытался бежать...
    Узника попытались осторожно накормить и оставить ненадолго наедине, чтобы он мог немного прийти в себя. Однако потом я хотел продолжить разговор.
    -Я не знаю, что от вас ждать, -признался Асквит. -Что вы со мной будете делать? Я вообще не знаю кто вы такие... Не может быть никакой армии ящеров в центре империи...
    -Пойдем наверх, -ответил я, подавив усмешку.
    
    Потрясенный человек как во сне шел по пустынному дворцу динатов, иногда встречая группы ящеров в блестящих доспехах. Я шагал рядом.
    Бывший пленник привел себя в порядок, переоделся, но слабость было видно.
    Вдруг перед спуском из одного зала на лестницу он вздрогнул и остановился, вроде бы пытался вытянуть вперед руку но не решился.
    -Вы ничего не чувствуете? -покосился на меня Асквит.
    -А что именно?
    -Я не могу пройти здесь.
    -Но ничего же нет, -наши воины спокойно поднимались по лестнице много раз. 
    -Это поразительно. Вы даже не заметили!
    Честно говоря, я чувствовал что-то вроде зыбкой преграды, тонкой пленки которая неприятным холодком проходит сквозь тело, когда пересекаешь ее. Слабое онемение, можно заметить только если специально обращать внимание. А я не придал этому большого значения. 
    -Это завеса, созданная динатом. Во дворце может быть несколько таких, перекрывающих коридоры, куда не положено всем входить. Видите предупреждающий знак на стене? 
    -Но сейчас никто не может запретить тебе пройти через несущественную преграду.
    -Никто не запретит, -согласился Асквит. -Но пройдя, я вывалюсь с той стороны трупом. Если просто суну руку сквозь завесу, то ее парализует, может и навсегда. 
    -Серьезно.
    -Самое удивительно, что вы даже не знали! Спокойно ходите туда и обратно...
    Вот еще одно подтверждение почему санктаргские маги не любят ящеров.         
    Мы расположились в одном из кабинетов в башне императорского дворца. Хорошо, что кресло большое и я могу в нем удобно разместиться. В маленьком нет места, чтобы изогнуть хвост. Обычные стулья, сами понимаете, не предназначены для ящеров. В своей стране мы делам кресла с раздвоенной до самого сидения спинкой.   
    -Против имперской власти сложно что-то сделать. Тайная стража, вылавливающая мятежников основана на визитаторах. Для них не являются секретом человеческие мысли. Они заставляют время от времени проходить исповедь, выявляя грехи и измену. Одно появление этих надзирателей вгоняет в дрожь даже дворян. Визитаторы служат динатам, они не намного слабее в просматривании разума, но не могут навязывать свою волю сразу множеству людей. И совсем не обладают убойной мощью и прочей магией как их страшные господа. 
    -Но мозг ящера им недоступен. Может быть потому они так стремились уничтожить всех рабов-нелюдей? 
    -Не знаю. Впрочем некоторые визитаторы не гнушаются и пытками, если в чем-то неуверены, особенно те, у кого способности не очень развиты. То маги-надсмотрщики мелкого ранга из провинций. Эти больше полагались на дыбу а не изощренную волю. В северных королевствах есть и простая инквизиция. Но она уже наполовину слилась со службами визитаторов. 
    -Как я понимаю, церковь и динаты издавна помогают друг другу? 
    -У них сложные отношения. Здесь, в центре империи, церковники тайно подчинены. Все ставленники динатов. На окраинах самостоятельнее, но тоже на стороне империи.
    -Хм, это естественно, учитывая их могущество...
    -А насчет того, что только ящеры неподвластны воле динатов... Тут не все так просто, -Асквит откинулся на спинку кресла. 
    -Считается, что любой человек не устоит перед ними и ни один не укроет мысль от визитаторов... -поддержал разговор я.
    -Это мнение укоренилось повсеместно. Но если заглянуть глубже в историю... Меня очень интересовали истоки власти динатов. Сами поймете почему. Есть малоизвестные записи... Касающиеся далекого прошлого. Само собой разумеется, мне попадались в руки не подлинники, а лишь поздние пересказы... 
    Сколько-то тысяч лет назад в нашем мире правили называющие себя Царствующими Магами. Динаты считают себя их наследниками. Эти древние маги, как бы это сказать, выводили новую расу людей. Так же как разводят новые породы животных. Проводили жестокий отбор. На протяжении поколений. Им нужен был новый народ. И они вывели породу людей, которые лучше всего подчиняются их магии. Расу рабов разума. 
    Маги прошли через какой-то портал в этот мир и решили заселить его только своим новым народом. Первых вошедших было только несколько сотен. Но они стали основой той нации из которой тысячелетия спустя возникла Санктаргская империя. 
    -Значит динаты подчиняют разум людей только потому, что народ специально вывели для службы магам?
    -В значительной степени это так. Основа власти заложена еще тогда. Знаете, дело не только во власти над разумом. Новое население выводилось специально таким, чтобы их проще было убивать магией хозяев. Чтобы господа могли по свему усмотрению уничтожать своих рабов, если захотят. Планировалась особая врожденная уязвимость именно перед их чародейством. Государство древних магов расширялось. Население росло. Но постепенно выяснилось, что в этом мире изначально жили и другие племена людей. Для магов это стало неприятным сюрпризом. Они ведь ожидали, что кроме их выведенной нации здесь не будет никого. И хотели заполнить этой расой весь этот мир. Но в те времена власть Царствующих Магов достигла неизвестных высот. Они даже смогли, если это вообще возможно, подчинить себе всю магию этого мира, сделав ее недоступной для всех, кто не относился к их ордену. Получив власть над стихиями и энергией, они перестали придавать много значения чистоте подчиненной нации. Но те века канули в прошлое. Власть Царствующих Магов по неизвестной причине рухнула. Через столетия безвластия возвысились динатосы. Они объявили себя наследниками власти легендарных Царствующих Магов, переняли многие их заклинания. Но тогда их силы не шли ни в какое сравнение с могуществом предшественников. Динаты до сих пор не обрели подобной власти над энергией и стихией. Однако, что касается власти над разумом, то оказались хорошими учениками. 
    Постепенно динаты пришли к выводу, что им выгодно, чтобы в империи жила только выведенная древними магами раса. Ее они собирались распространить как можно шире. А другие народы объявили второсортными и даже нечистыми. Подчиненный народ провозгласили избранной нацией. 
    Но во многих провинциях, особенно ближе к окраинам, население перемешалось. Дело дошло до массовых чисток. В некоторых районах истреблялось до половины населения. И от визитатора не спрячешь свою инаковость. Они чувствовали кто не годен для империи. А тем временем армии избранного народа отправлялись опустошать сопредельные страны. И не знали воины высшей, по словам правителей, нации, что избраны они были быть только рабами... Территории завоевывались, устраивалась массовая резня...
    Никто не знает когда появились первые церковные проповедники. Но еще первые динатосы века назад пришли к выводу, что такая религия поможет оправдать рабство и держать народ в подчинении. Визитатор за каждым не уследит. Поэтому требовался образ всемогущего божества, которое видит каждый грех и способно обрекать на вечную кару в потусторонней жизни. Этакий идеальный абсолютный визитатор. Динаты поддержали Церковь и помогли ее распространению. 
    -Значит все люди иных национальностей были истреблены?
    -В самой империи, особенно в центральных провинциях никого иной нации не осталось. Но на окраинах еще есть. В северных королевствах проживает преимущественно смешанное население. Варвары из лесостепей на западе не принадлежат к избранному народу. Они, в большинстве своем, не подчиняются и, время от времени, совершают жестокие набеги. 
    -Значит в наше время Санктаргская империя не продолжает заниматься истреблением?
    -За прошедшие века власть динатов увеличилась. Теперь, хотя и в несколько меньшей степени она стала распространяться и на другие нации. Динаты в чем-то превзошли Царствующих Магов. Хотя так распоряжаться энергиями как древние, не могут. Ходят слухи, что от властителей прошлой эры динатам достались какие-то запреты, переступать которые они боятся... Очень боятся. Есть целые области магии, которой нынешние маги опасаются касаться. Динаты не разрешают другим и сами используют такое чародейство с крайней осторожностью, стараясь не применять даже в безвыходных ситуациях. Но зачем им разрушительная магия? Она пригодилась бы динатам только во внутренних раздорах.
    А еще динаты раньше немного обучали своей магии церковников. 
    -Зачем им это? -вмешался я.
    -Еще давно возникла одна, очень не понравившаяся динатам ересь. Ее основал монах-отшельник Ириан. Его последователи -ирианиты верили, что никто кроме Бога не должен видеть мысли человека, никто не имеет права заглядывать в душу и подавлять разум. Но этим занимаются динаты и их визитаторы. Ирианиты откололись от официальной церкви, обьявив ее продавшейся магам империи. Церковники в ответ предали их анафеме и начали гонения. Конечно в центральных провинциях ирианитская ересь не могла распространиться. Визитаторы быстро находили инакомыслящих. Но в окраинных королевствах обычная инквизиция не всегда справлялась с распространием непризнанной веры. Там еще многие не смирились с властью динатов. Ирианиты разоблачали жадность погрязших в роскоши официальных священнослужителей, угодливо служащих санктаргским угнетателям. 
    Тогда маги решились помочь "своим" церковникам. Они начали обучать их некоторым видам магии, действующей на разум. Точнее на эмоции. Теперь священники могли давать благословение, наполняющее народ беспричинной радостью. Динаты рассчитывали, что люди станут охотнее ходить на праздничные богослужения в храмы официальной церкви, если там будут ощущать эйфорию. Необычные чувства простолюдье воспримет как благодать данную свыше. Престиж имперских церковников повысится, а еретики не смогут предложить народу что-то подобное. В те годы у них почти получилось... Но сейчас динаты уже не столь охотно делятся со священниками магией. 
    -Почему? 
    -Церковники получили умение благословлять давая радость. Но знание, попавшие к немалому числу людей, сложновато удерживать в секрете долгие годы. Нашлись люди, которые догадались как из этого заклинания извлекать личную выгоду. Появились подпольные колдуны, которые "благословляли" за деньги всех желающих, причем они старались увеличить силу радости. В таком виде влияние их заклинания уже мало отличалось от действия одурманивающих запрещенных зелий. Люди часто ходившие к этим колдунам, которых стали называть эйфоритами, приобретали пагубную привычку и тратили все свои деньги чтобы еще раз ощутить искуственное счастье. Динаты сразу же запретили деятельность этих торговцев "благословнеием". Визитаторы стразу бы переловили всех эйфоритов, действуй они в центре империи, но прятались обычно на окраинах. Тогда на них пришлось натравить инквизицию. А потом появились ведьмы, которые научились направлять эту силу на сексуальность, преумножая любовную страсть. Это они использовали в приворотах, превращая человека в корчащееся от оргазма животное. За этих тоже взялась инквизиция...
     -А может ты тоже ирианит? 
     -Ну, вряд ли меня оставили бы в живых, будь я настоящим твердо убежденным еретиком. Но визитаторы поняли, что меня можно причислить к сочувствующим. Ведь официальную церковь я не любил. Вот еще одна причина по коей меня держали в подземелье. 
     Я мысленно сделал заметку, что надо бы из захваченной казны Санктарга передать часть средств ирианитам. Полезно все, что стремится подорвать власть динатов. Пусть баламутят народ в северных королевствах. Правда пока не понятно как с ними связаться.          
    После беседы я сразу же посоветовался со Стигн. 
    -Этот человек для нас весьма ценен. Если он вернется в свою провинцию, то вероятно способен начать против империи восстание. Это может удасться пока Санктаргская держава занята нами. А для нас неплохо, если из мятежной провинции перестанут поступать ресурсы, налоги и солдаты. 
    -Тогда надо его как-то переправить Асквита за пределы города. Но мы практически уже в осаде. Одному человеку очень легко погибнуть. 
    -Еще не все беженцы покинули город. Уходят последние группы. Остались еще военнопленные, которых заставили заваливать ворота. В ближайшие дни и их прогоним. Может быть наследника провинции переоденем и тайно отправим вместе с ними.  

    * * *   * * *

     Огромные армии подошли к Санктаргу и мы сами оказались в положении осажденных. 
     И та армия, что ждала за Антаровыми Вратами, с юга и та, что надвигалась с севера, причем усиленная дополнительными войсками. Причем это были не плохо вооруженные ополченцы, а настоящие имперские легионы. 
     Зная, что неприступный город, где укрепилось столь многочисленное войско ящеров, можно осаждать только имея еще более внушительное численное превосходство, империя послала еще сто тысяч солдат. Они в данный момент подходили с востока, замыкая ловушку. 
     Полководцы санктаргцев были готовы и к тому, что мы решим бросить столицу, пытаясь вырваться из окружения и к тому, что засядем в городе под защитой крепостных стен. В таком случае со временем подтянуться еще войска, которые империя сможет собрать. В любом случае ящеры посягнувшие на священную столицу, должны быть уничтожены. 
     Дерзкий захват хвостатыми тварями великого и неприкосновенного Санктарга шокировал правительство. Невероятная весть распространялась по империи.
     Но раз ящеры внутри Санктарга то теперь вся его неприступность и несокрушимость воспеваемая веками, на стороне не желающих отступать рептилий. 
     Стены города защищали шесть тысяч тяжелых требушетов. 
     Длился второй месяц осады. 
     Нам со Стигн с вершины одной из самых высоких башен открывался вид на военные приготовления воистину эпических масштабов.
     До самого горизонта и за ним находились позиции вражеских войск. Сейчас здесь скопилось не менее пятисот тысяч санктаргцев. Неисчислимые дымы поднимались и где-то вдали и в военном лагере тянувшемся на мили на безопасном расстоянии вдоль стен. Над рядами палаток, уходящих вдаль, реяли флаги. Тысячи флагов. 
     Догорали остовы десятков здоровенных осадных башен. Все поле перед нами усеяно обгорелыми обломками того, что прежде было предназначенными для штурма сооружениями. 
     Меня очень забавляло, что перед захватом санктаргцы усиленно возили по реке в город съестныне припасы. Не знали, что в результате готовили все это для нас. Впрочем запасов в подвалах города и без этого оказалось бы достаточно.  
     На складах Санктарга продовольствия хватит на несколько лет осады.  Но столь долго нас не желают держать в столице. Поэтому гонят и гонят войска, подготавливая чудовищный штурм. Империя готова на огромные потери, потратить жизни сотен тысяч простых солдат, залить кровью стены древнего города сверху до низу, но не терпеть нас в столице. 
     Я догадываюсь, что тот факт, что Санктарг не только захватили но и удерживают уже два месяца какие-то ящеры-вторженцы, очень сильно подтачивает престиж могущественной державы, держащей в страхе многочисленные провинции. Вера в ее непобедимость может пошатнуться. А это очень плохо для имперской власти.
     Мы со Стигн смаковали эту мысль на все лады. Ведь в таком государстве и без этого время от времени в разных концах происходят то бунты рабов то крестьянские восстания. Да и королевства, вынужденные под угрозой имперского меча стать провинциями, всегда мечтают отделиться. Я уж не говорю о государствах, платящих Санктаргской империи дань. 
     Ну а пока нам надо держаться.      
     Мы конечно задумывались, что санктаргцы так же как и мы смогут повторить трюк с насыпью, прорванной плотиной и рекой, несущей таран. Тем более, что холм уже наращен нами на необходимую высоту. Поэтому никаких ворот больше нет. Все пространство между привратными башнями заполнено камнем, наглухо замуровано. Вплоть до той улицы, которая перегорожена новой толстой стеной, которую я приказал построить. 

    Размах приготовления к штурму приводил в трепет. Там на стороне неприятеля высилось, выстроившись в ряд столько собираемых и готовых осадных башен, что казалось, пред Санктаргом поднялся его двойник, только не каменный а деревянный. 
    Стены и башни имперской столицы уходят и слева и справа за горизонт. Но параллельно им мрачно темнеет череда этих сооружений за которыми необьятный лагерь осаждающих. 
    Прежние осадные башни, которые мы сожгли, были только пробой. Остальные двинут вперед когда настанет день решающего штурма. 
    Осадную башню не так просто придвинуть к городским стенам. Малейшая неровность почвы остановит продвижение, обрекая застрявшее сооружение на роль мишени для баллист и требушетов. Поэтому сначала специальные отряды под обстрелом со стен подготавливают путь для башни, выравнивают местность. Это приходится делать под специальными передвижными навесами от стрел. Метательные машины Санктарга легко разносят вдребезги подобную защиту, но империя готова с огромному количеству жертв. 
    Стены столицы достаточно широки, там хватает места не только для установленных требушетов. По одной из них проложена дорога по которой могут перемещаться отряды. Для большей быстроты осмотр проводить лучше на лошадях. Мы со Стигн неслись по ней, от башни до башни, перед нами заранее успевали поднимать решетки. И сколько бы мы не ехали, милю за милей вдоль стены со стороны врага маячат передвижные сооружения для штурма. Вдали бесчисленной массой как муравьи копошатся люди, собирают осадные башни облепив недоделанные конструкции. Осадная башня должна быть выше штурмуемой стены, значит как минимум этажей двенадцать. И это еще нужно двигать! 
    Чтобы охватить взглядом все предстоящее поле боя, чтобы следить за всем надо вообще уметь летать. Как полководцу поспеть везде, не будучи птицей, парящей в небе? Ему не дано всеведение, он не смотрит на мир сверху сквозь легкую дымку облаков. Не в состоянии указать пальцем какому отряду куда двигаться. 
    А что же со строны реки? А вот что. Вместе с городом нам достался десяток галер, стоящих во внутреннем порту. 
    Запасы мерзкой горючей смеси в Санктарге оказались немалыми. Солдаты обнаружили нетронутые склады, не пострадавшие от пожара. 
     
    На реке скопился целый флот военных галер, принадлежащих осаждающим. И дромоны и даже более тяжелые пентаремы. Они не приближались к стенам Санктарга, остановившись ниже по течению, вне досягаемости метательных машин на городских стенах. Слишком легко поджечь любое такое судно первым попаданием бочки с зажигательной смесью, которые швыряли мощные стационарные требушеты.
    Но флот тоже являлся частью осаждающей армии. Десятки галер опустили якоря там, где Эвреос немного расширялся, поближе к дальнему от нас берегу. 
    Нам это не нравилось. 
    Навстречу вражескому флоту отправились три наших галеры. Там почти не было гребцов. Течение неспеша несло эти плохо управляемые суда на скопление имперских кораблей. 
    Почти каждая из санктаргских военных галер имела таран, две баллисты, и немалый отряд на своем борту. В отличие от купеческих судов, в военное время гребцами на ней служили не бесполезные во время сражения рабы, а солдаты, которые тоже участвовали в драке, намного увеличивая численность команды. 
    Санктаргцы сразу почуяли неладное, когда наши три галеры пошли на сближение. Обычно они видели их патрулирующими недосягаемый для имперского флота участок реки вдоль крепостных стен. Но теперь эти три судна медленно сносило течением прямо на них. Естественно никто в здравом уме не предположил, что с такими силами ящеры готовы напасть на целый флот. Тем более, что хвостаточешуйчатых на палубах почти не наблюдалось. Последние из ящеров втихаря нырнули в воду еще до того как был пересечен опасный рубеж, за котором представляли опасность  баллисты имперского флота.
    На всякий случай подозрительные галеры приказано было поджечь, не подпуская ближе. Как водится, первые выстрелы редко попадают точно в палубу вражеского корабля. Правда это компенсировалось их многочисленностью. Однако огонь полыхнул сразу, хотя корчага с зажигательной смесью бултыхнулась в стороне. Пламя быстро побежало по воде, заполняя все пространство между тремя брошенными галерами и вокруг. Такое впечатление, что горючая жидкость растеклась еще задолго до того имперцы приняли решение применить катапульты. Одна за другой три галеры, охваченные огнем, вспухли пламенными клубами, которые потянуло вверх. 
    Санктаргцы поняли в чем дело. Мы наполнили галеры зажигательной жидкостью, слив немалую часть в воду, когда имперский флот был уже близко. На скопление кораблей надвигалось горящее пятно, которое стремилось захватить реку по всей ширине. В самой середине сквозь высокие языки пламени просматривались наши полыхающие галеры, превращенные в склады горючей смеси. 
    Имперские капитаны зримо представляли, что начнется когда все это безобразие донесет течением до них. С панической поспешностью начали поднимать якоря. Однако это нелегко сделать, если якоря связаны друг с другом веревками или примотаны к затонувшим корягам. Ночью, наши лучшие ныряльщики, не нуждающиеся в частом всплытии, наплели много узлов. 
    Безуспешная возня с якорями приобрела истерический оттенок. Конечно всегда предусматривалась возможность избавится от якоря вместе с цепью. Так иногда приходится делать, если он слишком крепко застрял на дне. Но мы это тоже прекрасно знали. Поэтому военные галеры были привязаны еще за рулевые лопасти и таран, острие которого находится чуть ниже уровня воды. Сейчас он был еще немного глубже из-за некоторой перегруженности судов. Можно не опасаться, что сверху ночью заметят веревки. Из-за экономии времени опутаны только корабли в крайнем ряду. Они помешают остальным вырваться из ловушки.
    Горящая жидкость начала добираться до скопления галер. Паника усилилась. Солдаты, срывая с себя кольчуги, прыгали в воду, пытаясь добраться до близкого берега. 
    Я стоял на вершине одной из самых высоких башен Санктарга, глядя на горящую реку. Вдали пламя охватило десятки имперских кораблей. 
    Течение было на нашей стороне. Это оно донесло горящее пятно и обломки. А что делать с кораблями по другую сторону длинных мостов? Выше по течению?
    Ширина Эвреоса не позволяла обстреливать противоположный берег. Вдоль него оставалась плоска куда метательные машины не могли добросить груз. Санктаргские галеры все еще норовили прошмыгнуть. 
    Правда существовало исключение. Эти три метательные машины, помню, произвели на меня сильное впечатление. Настоящие чудовища повышенной дальнобойности. Явно построены для контроля за рекой. Но только три. 
    Установлены на крайнем холме у реки в северном краю города, что давало значительное преимущество из-за высоты. Сверхтяжелый противовес из каменных блоков, скованных железной клетью из толстенных полос. По его верхней стороне можно прогуливаться как по балкону. 
    Часть этого устройства под землей, потому что то, что рычаг торчит снаружи и так высоко. Рядом стоят подьемные краны, чтобы подавать глыбы и прочие снаряды, которые следует запустить во врага, а так же детали для замены в случае если какая-либо из них сломается, хотя они очень массивные и цельнометаллические. 
    Попадание в военную галеру - и та переломится пополам, среди разлетающихся обломков в фонтане воды. А если зарядить горючей смесью то, наверное сразу, небольшую флотилию подожжет, если корабли недалеко друг от друга.  
    Один недостаток -перезаряжать очень долго. Просто поднять противовес -это уже титаническая работа для сотен солдат, крутящих колесо. Он движется наверх очень медленно. Каждый оборот едва поднимает на палец. 
    Зато нашли офицерские бумаги, где река расчерчена на квадраты и указано как попадать в каждый из них. 
    Но если корабли поплывут вдоль дальнего берега во множестве -всех не перетопишь.  
    Мои лазутчики заметили, что выше по течению замечено несколько вражеских галер скрепленных толстыми брусьями по двое. То есть их соединяет рама рама, служащая основанием большого требушета, а груз противовеса подвешен как раз между кораблями. Значит санктаргцы хотят дополнительно обстреливать город и с воды когда начнется штурм. Немного подальше империя готовила устойчивые многослойные плоты, прямо на которых строились высоченные осадные башни и бессчетное множество мелких плотов для перевозки пехоты.  
    А я, тем временем, придумал еще один сюрприз для вражеского флота. 
    Большие прочные бочки с большими предосторожностями мы наполнили смесью негашеной извести и легко вскипающего горючего вещества. Стенки бочек укрепили дополнительными обручами, чтобы стали прочнее. 
    Поздно вечером отправили галеру, которая немного вышла за пределы защищаемого городскими баллистами пространства. С еще большими предосторожностями бочки спустили под воду. Они находились неглубоко, но всплыть не давали веревки с привязанными камнями вместо якорей. Эти бочки с шипами безмолвно и мирно ждали санктаргских галер. 
    Стоит задеть такой шип как внутри разобьется емкость с водой, которая сразу взбурлит смешавшись с известью и вскипающей горючей смесь. Довольно скоро давление внутри поднимется настолько, что бочку разнесет вдребезги. И зажигательная смесь хлынет во все стороны. Но я догадывался, что это приспособление вряд ли нанесет большой ущерб, скорее издали предупредит нас, что флот пошел по реке.  
    Бочки специально установлены в тем месте, где санктаргцы все время пытаются прошмыгнуть на галерах. Поэтому мы получили возможность увидеть к чему приведет столкновение их с галерой.
    Несколько кораблей, почти прижимаясь к дальнему берегу, готовились проплыть мимо города. Но еще раньше нарвались на заякореные бочки. После столкновения прошло некоторое время, поэтому фонтан воды взметнулся не у носа а у борта быстрой галеры-тахидромы. Уже ближе к корме. Горючая смесь потекла по нему, воспламеняясь, весла охватило пламя, по воде расплылось огненное пятно. 
    Пораженные грохотом, санктаргцы остановились. Они сразу не поняли, что случилось. Могли подумать, что в них попали из баллисты, хотя стены города далековато. Могли заподозрить неизвестную магию. Громовые фонтаны воды, вспухающие клубами пламени поднялись рядом с соседними галерами. 
    Борт вёсельных кораблей низкий. Поэтому на одной из них занялся пожар. 
    Столкнувшись с неизвестным, на всякий случай, корабли повернули назад. 

    
                              .4.

    Постоянно наблюдающие издали вражеские  разведчики привыкли, что по реке постоянно плавают туда-сюда несколько наших галер. 
    Тайком поперек по дну Эвреоса были протянуты канаты. Штук двадцать, очень длинные, связанные из более коротких. Дно местами, как выяснили наши ныряльщики, очень илистое. 
    Начинались эти толстые веревки на дне окруженного стенами речного порта. Со стороны не видно как ящеры-легионеры будут спускаться цепочками под воду, держась за канаты. 
    Крокодилы могут оставаться под водой два часа, а некоторые разновидности до четырех. Нам такое не дано, но времени достаточно, чтобы добраться до заросшей камышами отмели в центре реки и там временно перевести дух. 
    Издали не видно, что на реке что-то происходит. Все скрывает толща темной воды, поверхность которой медленно несет вдаль. 
    Прямо в доспехах, вереницы ящеров-воинов уходили и уходили под воду в закрытом порту. Чтобы переправить все легионы потребуется ночь до самого рассвета.  
    В Санктарге как всегда горели огни, внешне все должно остаться по-переднему. Лишь последние уходящие подожгут заранее облитые остатками горючей смеси все строения имеющие отношение к военному делу. Раненых перевезут на галерах, когда почти все войско окажется на той стороне, чтобы обеспечить их безопасность. Впрочем за время осады почти все раненые выздоровели.  Первым рейсом галера перевезла лошадей командования и кое-что еще...
    Ящеры-легионеры многочисленными вереницами выходили из воды, поднимаясь в лес. В полном вооружении, с лат течет вода. Они должны быть готовы вступить в бой сразу. На том берегу тоже должны находиться санктаргские отряды и возможно крупные. Главное, чтобы на берег успело выбраться как можно больше наших солдат прежде чем начнется бой. 
    Отступая из Санктарга, многое пришлось бросить. И баллисты, которые везли до самой столицы, и прочие военные приспособления. С собой не взяли даже продовольствия. 
    Но это не бегство. Мы с самого начала понимали, что многое придется оставить. Главное -отступить быстро и без потерь. Вернуться. И тогда захват Санктарга не окажется бессмысленным.   

        * * *  * * *

    Два всадника посреди сумрачного ночного леса. Напротив -еще двое. Дождь стекает по широким темным плащам, с капющоном закрывающим головы седоков и даже крупы коней. 
    Двое из них ящеры. Это мы со Стигн. Под плащами доспехи. Капли воды срываются с когтей и стремян. Наших морд не видно, как и хвостов, но люди напротив знают с кем им пришлось встретится в эту дождливую ночь. Правда они думают, что перед ними только посланники, а не сами предводители войска вторжения. 
    Рядом в траве стояли деревянные сундуки. 
    На восточном берегу реки тоже были войска, которыми пытались окончательно укрепить кольцо блокады. Но это не полноценные санктаргские легионы, а войска ополчения, которое вынуждены прислать восточные провинции по приказу из столицы. 
    Хотя их численность побольше нашей, но я догадывался, что маршал с востока понимает, что попытка остановить нас обойдется ужасными потерями его солдат. Я рассчитывал, что Менигн не жаждет преградить нам дорогу ценой жизней десятков тысяч своих соотечественников ради величия империи, которой вынужден подчиняться. 
    Нам сражение, которое может задержать отступление тоже не нужно. 
    Человек покосился на сундуки. Несколькими часами ранее мы тайно послали к маршалу войск провинции гонца, одного из людей, решившегося за большую плату передать послание. Главнокомандующий согласился прислать доверенных помошников для секретных переговоров. Лишь позже я узнал, что перед нами был сам Менигн. 
    -Можете со мной говорить как с самим маршалом. Я уполномочен вести переговоры так же как если бы он был на моем месте.  -Произнес человек.
    Впоследствии я оценил решительность Менигна, не побоявшегося самому на свой страх и риск встретится с посланцами ящеров. Но такой вопрос действительно лучше решать самому.
    -Вы понимаете, что не только заключать тайное соглашение, но и просто говорить с вами, без ведома имперского командования, преступно? Я рискую стать не просто предателем но и одним из врагов рода человеческого. 
    -Ты рискуешь стать врагом санктаргских динатов. Но не врагом своей провинции, -поправила его Стигн. -Почему твои соотечественники должны остаться в здешней земле ради Санктарга? Тебе нужно всего лишь уклониться от сражения. И дать нам беспрепятственно отступить, не задерживая бессмысленным кровопролитием.
    -Здесь только первая часть оплаты, -произнес я, указывая на сундуки, содержимое которых уже было осмотрено помошником переговорщика. -А вторая будет передана вам позже. 
    -Каким образом? 
    Я показал свиток. -Вот это передадут тебе через гонца-человека как только наше войско уйдет на достаточное расстояние.
    -Что это?
    -Там записаны адреса трех домов в Санктарге, -сделал я паузу. -Мы специально выбрали малозначительные небогатые дома в подвалах которых замуровали большую часть доставшейся казны империи. После того как в столице все успокоится, вы можете купить эти дома и забрать золото. 
    -Как можно быть уверенным, что вы не обманываете?
    -Мы все равно не можем утащить с собой все золото. Его очень много.  Поэтому решили спрятать на территории самого города. Это запас, равный не одному годовому бюджету вашей провинции. С ним Конс станет гораздо самостоятельнее. Что нас устраивает. Вы даже можете попытаться обрести независимость. 
    -Восстать против империи? Это значит подвергнуть свою страну разорению.  Санктаргские войска зальют ее кровью.
    -Подозреваю, что империи будет не до вас. Вы не одни, Санктарг занят войной с нами. 
    -В северных провинциях крестьянские восстания. Их не могут так быстро подавить из-за вашего вторжения. -подтвердил Менигн мое высказывание. -Но я не могу рисковать судьбой родины. 
    -Если мы не можем быть явными союзниками, то можем стать тайными. 
    -Люди и ящеры не уживутся в этом мире.  Я сомневаюсь, что между нами возможен прочный союз. Но я предпочту сохранить свое войско. 
    Менигн понимал, что в его армии среди офицеров найдется немало горячих голов, готовых без раздумий бросится на полчище ящеров. Но почему гибнуть должны именно уроженцы его провинции, когда многочисленные санктаргцы на том берегу явятся пожинателями победы? Сражение будет бойней, маршал в этом не сомневался. А ящеры прорвутся. Если они смогли почти без потерь захватить столицу... Так, что если у Санктарга такая могучая армия то пусть они с ящерами и воюют. По крайней мере эта встреча и щедрые вливания в казну его родины и самого Менигна, убедили, что с ящерами можно спокойно говорить. Это вовсе не орда, которая пожирает всех на своем пути. 
    Теперь для маршала главной задачей стало не допустить сражения и найти обьяснение почему он не смог задержать войско ящеров. Значит он отойдет с войсками немного севернее и пошлет дозоры в том же направлении...
    Главное, чтобы никто не заподозрил о сговоре. Тогда -немедленная казнь. С теми финансами, что ему достанутся, Менигн может легко возглавить провинцию и сам решать что станет дальше с его страной. Если в империю еще крепко вцепятся варвары с запада, то можно будет даже подумать об отделении и независимости Конса. Но это тщательно скрываемые мечты... Если бы не слабые способности, как у визитатора, то не прятать бы ему мысли... Выкрутится. Сейчас же маршал ничего не видит и ничего не слышит... Пусть нелюди уходят...
    А уж потом пусть санктаргцы с ящерами воюют друг с другом сколько душе угодно! 
      
      
          * * *   * * *
    
    В погоню за нами не могли отправить всю полумиллионную орду. Такая армия просто не в состоянии передвигаться. Посчитайте сколько телег с продовольствием им надо с собой везти. Иначе они все просто вымрут от голода. К тому же им придется идти по территории, где уже прошли мы. Санктаргцы сами виноваты, что сжигали и отравляли склады, чтобы те не достались нам два месяца назад. И опять же проблемы с дорогами, не предназначенными для передвижения таких масс народа. 
    По обычной дороге такая армия растянется на десять дней пути! Пехота может пройти и по полям, но все эти обозы с питанием и оружием? Как тащить их по бездорожью? 
    Маленькую армию уничтожают враги а большая сама вымирает от голода и болезней. 
    Даже те двести тысяч, что двинулись вслед за нами -это просто кошмар для тех, кто должен их снабжать продовольствием. Но империя была империей именно потому, что в ее распоряжении огромные, недоступные остальным ресурсы и умение организовывать снабжение своих войск. 
    Однако бесконечные обозы с продовольствием очень сильно замедляли санктаргские легионы. По дорогам ползли караваны телег, уходящие вдаль за линию, где земля сливалась с серой пеленой облаков. За горизонт, потом еще за горизонт этого горизонта и дальше, дальше...  
    Мы двигались на юг по восточному берегу Эвреоса, а санктаргская армия по западному.
    Конечно имперские стратеги предполагали возможность нашего бегства из столицы, но в этом крайнем случае предполагалось гнать нас по тому пути, где мы уже прошли, где склады уже уничтожены, чтобы обречь на голод. А получилось наоборот. Это они сами идут с той стороны.  
    Имперцы постараются переправиться на наш берег, но в данный момент у них под рукой слишком мало кораблей. Сказался тот факт, что мы сожгли флот галер около Санктарга. Переправа займет не один день. Если начнут строить плоты то это тоже отнимет время. И опять же надо перевезти не только солдат но и обозы.
    Наша армия отступала налегке, не обремененная телегами. Поэтому удалось опережать санктаргцев, постепенно увеличивая отрыв. Однако, несмотря на то, что ящеры могут не есть дольше чем люди, в ближайшем будущем могла возникнуть проблема голода. Ведь нашим воинам приходилось постоянно идти, много двигаться, а значит пищи требовалось для восстановления сил не меньше чем человеку.
    Но санктаргцы не могли знать, что у нас есть скрытые склады, где мы можем пополнять запасы. 
    Помните, что еще когда мы захватили Даций то послали вместе с плотами, везущими катапульты и второе войско, несколько большегрузных длинных барж, наполненных доверху бочками с продовольствием. Тогда Стигн приказала тайком затапливать их в нужных местах на реке, на некотором расстоянии друг от друга. 
    Поэтому мы, двигаясь по берегу Эвреоса, имели возможность на обратном пути пользоваться этими запасами. Бочки не пропускали воду, содержимое надежно сохранилось. В воде они не столь тяжелые поэтому разгружать затопленные баржи имея такое количество ящеров оказалось не трудно и много времени не занимало.
    Это основная масса санктаргской армии нас догнать не могла потому, что хоть мы идем со скоростью пешехода, они ползут еще медленнее. Но мелкие конные отряды, которых и на этом берегу, конечно нашлось немало, постоянно вертелись вокруг. Но нападать не решались, сопровождая на некотором отдалении или забегая вперед.
    Наши разведчики к тому времени снова были на лошадях, которых забрали на ближайшей захваченной конюшне. Но эти санктаргские отряды, шныряющие в округе, не давали им отъехать от войска и это очень мне не нравилось. Плохо когда не знаешь, что происходит совсем близко за пределами прямой видимости. 
    Мы со Стигн поднялись на невысокий пригорок. Отсюда видно группу возвращающихся разведчиков. Им не удалось отойти далеко. Пригибаясь к гривам коней скачут обратно. Но не успеют. За их спиной, рассыпаясь полукругом, догоняет и окружает отряд санктаргской конницы. Не менее сотни всадников. Не отбиться. Кто-то из ящеров уже повис в седле со стрелой в спине. Надеюсь не убит.
    Мы переглянулись с женой, понимая, что вмешаться необходимо. И, медленно набирая разбег, помчались по пологому склону наперерез конникам. Пехота не успеет. Только мы -двое всадников в тяжелой броне, неслись навстречу санктаргскому отряду. 
    Визгливый звон ударов, как будто по доспехам попали мечом. Но враги еще далеко. Это арбалетные болты скользнули по нагруднику и шлему. 
    Будет вам подарок от ваших же повелителей.
    Я на ходу развернул жезл. Один из трофеев, полученных в Санктарге. Принадлежал кому-то из динатов, или скорее всего их помошников. Простой человек его и в руки взять не сможет. Даже ящеру держать неприятно, колет и жжет ладонь. 
    Провожу в воздухе перед собой дугу и всадники просто посыпались с коней. Вы создали это оружие против людей, динаты, вы всегда боялись, вы всегда готовились, что ваши слуги восстанут. Но не учли одного. Не все в этом мире рождены вашими слугами. 
   Устоял лишь одни. Всадник в столь же полных доспехах как и мы, не остановился. На него не подействовала сила жезла. Приближенный динатов. 
    Мой меч и меч Стигн вырвался на свободу одновременно. Всадник повернул, понимая, что с двумя ему не справится. 
    Мы возвращались с ранеными разведчиками к войску. Санктаргские кавалеристы удалялись в противоположном направлении. Некоторые брели не в состоянии взобраться на коня, просто ковыляли, держась за стремя.  

    -Я чувствую, что с погодой что-то происходит, -произнесла Стигн, когда мы в очередной раз приостановились. -Не обошлось без санктаргских колдунов.
    Второй день небо беспросветно затянуто тучами. В этом нет ничего удивительного. По словам моей жены изменения начались только сейчас.
    -Они пытаются вызвать сильные ливни, пользуясь облачной погодой. Причем действуют одновременно несколько магов на некотором расстоянии друг от друга, для того, чтобы охватить большую территорию.
    -Пытаются с помощью дождей замедлить продвижение наших войск? 
    -Ливни должны быть проливными, чтобы дороги впереди нас раскисли от грязи, реки вышли из берегов и затопили низины. Они выбрали территорию около Дация. 
    Вкратце объясню на чем основывается вызывание дождя колдунами. Облака -это такой же туман, только густой. Он состоит из мельчайших капелек воды. Они непрерывно испаряются и в то же время собирают в себя влагу. Причем крохотные капельки исчезают несоразмерно быстрее крупных, которые стремяться собрать в себя все что потеряли мелкие. 
    То есть капельки в любом облаке одновременно растут и испаряются, баланс очень тонкий.  
    Но если нарушить равновесие то процесс нарастания капель не остановить. Они будут увеличиваться, тяжелеть и начнут падать. Магу достаточно оказать очень слабое влияние на особенности воды и устойчивость облака нарушится.
    Если вы ученик мага и держите руки над стаканом с водой, тренируясь менять ее свойства, то поймете, что для вызывания дождя нужно примерно то же самое. Внешне вода не станет другой от того, что вы над ней колдовали, изменения очень тонкие, глазом не видимые, но в природе для равновесия погоды и этого может быть достаточно, если масштабы велики. Вся сложность в обширности пространства до которого надо дотянуться. 
    Вода вообще очень чувствительна, а все погодное чародейство основано на пересечении магии воды и воздуха.  
    Влага всегда присутствует в воздухе. Даже над пустыней имеется, хотя и поменьше. В принципе слабенький дождь можно вызвать даже с чистого голубого неба. Но лучше воспользоваться облачной погодой. Так намного легче и ливень сильнее. 
    Если колдун вызывает осадки в одиночку то дождь прольется только над ним, на небольшой площади и будет не очень сильным. Но если, заранее сговорившись, маги проведут воздействие находясь в разных местах, то захваченная дождем область окажется значительно шире, причем ливень получится более проливным. 
    Санктаргские маги могут ждать, что мы попытаемся противодействовать их воздействию. И готовы к этому. 
    -Может быть поможем? -ухмыльнулась Стиг. -Коллеги стараются присоединимся и мы. 
    Как всегда я понял ее без дальнейших разъяснений. Если санктаргцы хотят дождей, то пусть получат. Только побольше чем рассчитывали. Мы со Стигн начали подготавливать воздействие. 
    Недружелюбные коллеги не ожидали, что вместо того, чтобы противодействовать творимому, мы присоединились к их совместному влиянию на погоду. Область воздействия резко расширилась, захватывая новые районы. Теперь ливни начнутся на значительной территории, куда войдет не только Даций и его приречные окрестности, но почти вся провинция. 
    Цвет облаков быстро изменялся, они постепенно становились ниже. Нарушенное равновесие теперь не так-то просто восстановить. Капли начали движение падая, нарастая, вбирая в себя влагу. 
    Струи дождя ударили по доспехам. Горизонт скрылся в пелене ливня. 
    Стиг стояла под льющейся с неба водой, стекающей по ее латам. Мокрая чешуя блестела, по ней бежали тоненькие ручейки.
    Дождь не прекращался сутками, превратившись в настоящее бедствие. Теперь он грозил замедлить не только наше продвижение, но и стать серьезной проблемой для санктаргских армий, потому что шел и гораздо севернее. Дороги превратились в каналы глинистой жижи, размешанной солдатскими ногами и колесами, которые вязли, тормозя обоз. Учитывая, что у имперцев этих повозок гораздо больше, а мы топаем почти налегке, то застряла именно санктаргская армия. Не один день можно ехать вдоль еле ползущих по обод в грязи телег, санктаргских легионеров, нескончаемо бредущих по обочине все шире растаптываемой дороги, где сапоги по колено утяжеляются толстым слоем жижи.  В верховьях прошли такие ливни, что даже ручейки стали серьезной преградой. 
    А если учесть, что мосты на Иутурне еще не восстановлены... 
    Дождливая погода установилась надолго. Все же лето заканчивается. И нам тяжко вторые сутки шагать по грязи, чувствуя как холодные струйки пробираются по спине, проникнув под латы. Но очень утешало, что врагам дождь мешает еще больше.  
    Хорошо, что не застряли в Санктарге на зиму. Там даже снег бывает. 
                 
    Судя по всему, имперское командование, понимая, что все равно мы опережаем их уже на несколько дней, продолжая увеличивать отрыв, решило не торопиться, посылая вдогонку армии сравнимого с нами размера, которые мы могли разгромить одну за другой, а подтянуть все силы и ударить потом. 
    Или, быть может, неспеша гнать нас до королевства Витимн и разгромить там.  
    Санктарг и здесь применял тактику выжженой земли. Переправа на нашем пути оказалась разрушена. Придется восстанавливать.
    Чтож, несколько дней у нас есть в запасе. Успеем пока санктаргцы дойдут. Нетрудно собрать плавучий мост из скрепленных вместе плотов. Рабочих рук много.
    Но дальнейшие события показали, что не все так благополучно. 
    На следующий день разведчики примчались с неожиданной вестью. 
    Горизонт на западе потемнел от нескончаемой орды всадников. Тысячи и тысячи коней сливались вдали в сплошную массу. Воины в кожанных куртках с нашитыми железными пластинами. Но они не блестят, нарочито зачерненные и тусклые.   
    Похоже на этот раз нас догнали. Но откуда эти военные силы? Ведь мы же были убеждены, что санктаргская пехота плетется в паре дней пути от нас. Им еще топать и топать! 
    Однако приближалась значительная армия. И двигалась она с запада. 
    Значит это не те, что гонятся за нами еще от столицы. У империи нашлись еще легионы. Армия приближалась со стороны Дация. 
    -Там конница. Очень много! Не меньше сотни тысяч. -Докладывал ящер на уставшей запыленной лошади. -И она разная. 
    Через некоторое время выяснилось, что кроме этой сотни тысяч всадников неподалеку находится почти целая армия тяжелой конницы. Рядом длинная вереница телег обоза. А еще дальше за ними торопится немного отстающая пехота. Тоже не менее двадцати легионов. 
    Откуда только столько берется! В этих местах мы не ожидали таких резервов. Но ведь динаты владеют магией разума. Значит весть до западных провинций дошла мгновенно. И там срочно стали собирать армию, чтобы послать наперерез ящерам. Не побоялись даже снять войска с границы, несмотря на нападение нападения варваров. Значит нас считают более важным противником. 
             
    Довольно быстро удалось разузнать, что сотня тысяч легкой конницы это западные кочевники. Большая часть кочевых варваров враждебна империи. Но примерно треть, обитающая близко к южным границам, вынуждена была под угрозой уничтожения, признать власть динатов и дать императору вассальную клятву. 
    Правители империи часто стравливали варварские племена между собой. А тех, кто обещал служить, снабжали оружием. Своего железа у кочевников не имелось.
    Теперь повелитель Санктарга призвал союзных варваров на войну с нами. 
    А вот тяжелая конница, бок о бок шедшая на бой с нами, несомненно рыцарские дружины дворян самой империи и баронов вассальных королей.   
    Большой обоз принадлежал этим рыцарским отрядам. Доспехи для лошадей везут отдельно на телегах. Их одевают на коней только перед боем. 
    Для лошади тяжело и вредно всю дорогу находится в броне из широких стальных листов и кольчужных полотнищ до самой земли. Слишком жарко, шкура сильно потеет, железки натирают. 
    Кони крупные, выносливые, гораздо тяжелее крестьянских лошадок. Особой породы, предназначенной для войны. А еще мне стало известно, что рыцари тоже. Оказывается динаты ввели среди служащей аристократии обычаи избавляться от слабых детей. Если дворяне гордятся своей родословной то по мнению правителей Санктарга они должны быть сильнее, выносливее, более живучими, на самом деле отличатся от простого люда. То есть рыцарей маги, по сути, тоже выводили как специальную бойцовскую породу. Циничная ирония в духе динатов. 
    Правда прошло еще не так много поколений, как это начали делать и разница в живучести рыцаря и нормального человека пока не так сильно бросается в глаза. В вассальных королевствах бароны не подчиняются таким обычаям, но там народ и так немного покрупней.                
    Северные королевства по повелению империи, направили на помощь санктаргцам объединенные отряды тяжелой рыцарской конницы. Теперь к бою с нами готовилась не только имперская аристократия, но и и лучшие из дружин северных баронов. 
    Обычную варварскую конницу степных кочевников можно остановить, ощетинившись копьями и осыпая стрелами. Но не эту. Копья в щепки ломаются об бронированную грудь их коней. Они могут мчаться навстречу ливню стрел, ломающихся о непробиваемые доспехи и горе лучникам, когда рыцари достигнут их рядов! 
    Конечно наши арбалеты помощнее варварских луков, но остановить эту стальную лавину будет трудно. 
    Барон рассказывал как имперская конница громила кочевников в западных степях. Маленькие луки степняков оказались бессильны перед имперской сталью. Доспехи рыцарей Санктарга и вассальных королевств не просто очень толстые но и сделаны так что даже при движении в них не открывается ни каких щелей. Изогнутые пластины прикрывают и места стыков. Рыцари могут ехать сквозь тучи стрел не обращая на них внимания. К ужасу кочевников тогда ни один стальной всадник не упал! А потом на стреляющих обрушились двуручные мечи...
    Даже самые быстрые лучники успеют сделать только несколько выстрелов до того как конная лавина сметет их и устроит среди бегущих бойню. Но от обычных луков мало пользы в таком бою. Легкие недлинные стрелы бессильны против такого сплошного пластинчатого доспеха. Правда из-за тяжести эту броню можно носить только на лошади. Арбалеты могут нанести рыцарям ощутимый ущерб но их долго перезаряжать. Даже наши арбалеты упрощенной системы, натягивающиеся рычагом, успеют дать только пару залпов.
    Против такой бронированной конницы помогут не копья а колья, установленные под наклоном и вкопанные одним концом в землю. Коварный полководец спрятал бы эти острия за рядами своих солдат, которые во время атаки отбежали бы, когда несушаяся масса лошадей уже не может остановится... А потом ливнем стрел! Желательно арбалетных. 
    Но у нас, очутившихся на голом поле, нет возможности заготавливать колья. Здесь ни деревца. Даже кустов нет. Ничто не мешает бегу коня. А вся древесина около реки пошла на изготовление моста из плотов. Разобрать не успеем. А если и разберем то как потом переправляться будем? 
    Кроме того мы не хотели ввязываться в бой на столь невыгодных условиях. Ведь единственной причиной, по которой нам удавалось до сих пор избегать больших жертв в этой неравной войне было то, что мы со Стигн всегда избегали сражения, если не затевали его по собственной инициативе и по своим правилам. 
    Но отступление еще более опасно. Многие войны подтвердили правило, которое знает любой полководец, офицер или даже солдат: если пехота бежит от конницы то она будет разгромлена! 
    Всадникам нет ничего проще чем рубить убегающих, теряющих на ходу тяжелые щиты и оружие. Повернувшиеся спиной к рыцарской коннице -обречены. 
    Но если остановится, принимая бой, то мы потеряем время и подойдут пешие легионы санктаргцев со стороны Дация, которые превосходят численностью. И мы завязнем в ненужном сражении. 
    Действительно они затеяли эту атаку чтобы задержать. А если побежим то нам же хуже. 
    Думают, что загнали в такое положение, что оба выхода из него окажутся невыгодными для нас. Уж чего мне больше всего не хочется так это сражения на открытой местности с превосходящими силами противника!
    Но выбор надо делать. Сражаться или отступить. 
    Когда конница на той стороне поля двинулась на нас, я приказал подать сигнал к отступлению...
    Завыли трубы и темная лавина варварского войска пришла в движение и серо-стальные клинья рыцарской конницы, убыстряя шаг отправились в погоню. 
    Приближаются красиво, в блеске лат под развевающимися знаменами. С осознанием своей мощи. Стальное облачение делало их, слившимися вместе с конем в беспощадную машину для кровопролития. В начале этой атаки чувствуется торжественность, более серьезная чем на параде. Сегодня рыцари шли на противника более серьезного чем варварские племена.  
    Когда останется несколько сотен шагов, они разгонятся, чтобы врезаться в ряды отступающих. 
    Но вдруг прозвучал неожиданный сигнал. Наперерез рыцарям понеслись несколько всадников, размахивая руками и крича. Конница остановилась. Началось столпотворение и давка. Это случилось незадолго до того как санктаргцы достигли границы того места, где только что было наше войско. 
    Все поле перед ними было усеяно бесчисленным количеством маленьких ямок. Неглубокие, по колено. Но много, очень много. Ничего удивительного если каждый из десятков тысяч ящеров выкопал несколько. 
    Теперь здесь не поскачешь. Даже безумец не пошлет сюда атакующую конницу. Лошади вмиг ноги переломают. Ямки малозаметные в траве, их выдают только кучки земли. Коня можно провести только тихим шагом, ведя на поводу. 
    Ширина издырявленной земли оказалась значительной. Обескураженные рыцари не попытались бросится в погоню. 
    Они конечно могут попытаться наступать очень медленно. Но что успеют сделать с ними наши арбалетчики, пока всадники осторожно будут пробираться между ямок? Ведь пробивная сила арбалетного болта в несколько раз выше чем у обычного лука. И, кроме того, простая стрела быстро теряет убойную силу из-за сопротивления воздуха. Если пускать легкие стрелы по дуге на дальнее расстояние, то на конце пути они вообще ничего не пробьют. Разве что только одежду а не самые тоненькие доспехи. Арбалетный болт, преодолев высшую точку траектории и снижаясь, снова набирает силу за счет тяжести. Конечно точность при такой стрельбе невелика. Но ведь если стрелять по толпе то все равно в кого-нибудь попадешь. 
    Рыцари прекрасно понимали что медленно брести под дырявящим арбалетным обстрелом подобно массовому самоубийству. 
    Мы медленно отходили к реке и это по прежнему было отступлением а не бегством. Войско утекало на безопасный берег нешироким стальным потоком. Решили не рисковать и не пытаться перейти прямо по дну. Там такая тина и настолько неизученное дно, завязнуть в столь опасной ситуации недопустимо. 
    Я выстроил арбалетчиков на южном холмистом берегу, чтобы они обстрелом помешали бы напасть на уходящих, которых на северном становилось все меньше. Последние отступающие ящеры перерубали канаты и мост начал распадаться, сносимый течением. 
    Наконец и эта река осталась позади, отделив на время от врагов.
    Небо за нами темнело. Усиливался преддождевой ветер, поднимающий пыль с ближайших пологих холмов. Идет гроза.
    Скоро промежутки между вспышками и раскатами грома станут короче. 
    Я люблю приближение грозы, хотя теперь не очень рад попасть под ливень на открытом пространстве. Порывы трепали мой плащ.
    Книзу громады туч темнели до густой синевы. Но одно облако, неестественно белое, шло слепившись и их нижним краем. 
    Нормальные белые облака не должны быть ниже. Если на вас идет белое облако ниже синих, то значит будет град. 
    Только вот интересно, это обычный град или к этому приложили руку санктаргские маги? Только чего они этим хотят добиться? 
    -Кто-то ведет воздействие на погоду, -подъехала Стигн. 
    -Нам хотят устроить мелкую пакость? 
    -Наслать грозу с градом? Это несерьезно. Так можно вредить посевам и садам противника а не его армии. 
    Молния разорвала небо с оглушительным треском. Кажется близко, хотя на самом деле ударила где-то над холмами. Горизонт начал тонуть в белой пелене. 
    -Воздействие прямо над нами. -предупредила Стигн. -Только понятия не имею, чего они добиваются. 
    И тут нас накрыло. 
    Дождь ледяных игл ударил с неба. Казалось, что они летели почти со скоростью стрел, разогнанные падением с большой высоты. Острые как острия кинжалов они впивались глубоко в землю. 
    -Щиты! -рявкнул рядом кто-то из командиров. 
    По звуку это не похоже на падение обычного града. Резкий разлитый по всему полю свист. Но ледяные иглы ничего не могли сделать со стальными доспехами. 
    Дождь из ледяных стрел часто упоминается в  магических летописях как оружие стихийных магов. Но вот лично с подобным явлением сталкиваюсь впервые. Я и тогда подозревал, что его убойная сила преувеличена. Заостренной ледышкой не пробить металл. 
    Однако, войско не имеющее доспехов, будет не радо дождю из градовых игл. Они способны глубоко вонзиться в незащищенное тело. Их так много, что все будут изранены и окровавлены до неузнаваемости. Страшная сила, чтобы разгонять крестьянские бунты. 
    Но против нас-то зачем применили? 
    Может быть со злости, что не смогли задержать нас у разрушенной переправы?  
    Град не может продолжаться долго и вскоре воины перестали прикрываться щитами. 
    Тут подбежал ящер-офицер из обоза и доложил, что они вовремя догадались прикрыть лошадей щитами. И тут до меня дошло. Ледяными иглами маги хотели уничтожить не воинов а тягловую силу. Те кони, что под нами, прикрыты броней и, собственно, всадником в доспехах. Но телеги тащат лошадки, э... так сказать голые. Их бы иссекло в кровь. Так можно оставить без обоза. 
    Но у нас лошадей совсем мало. Этих подобрали и запрягли уже спустя много времени как мы по дну ушли из Санктарга. У нас появились обессилевшие от долгого пути. Для них и понадобились подводы. Солдаты и офицер из обоза молодцы. Нелегко было удерживать перепуганных животных под смертоносным ливнем. Это я, болван, не сразу догадался.  
    Стигн и я с головой ушли в обсуждение темы формирования градин в облаке, пытаясь понять, каким образом санктаргские маги смогли заставить их образоваться в виде игл. 

        
    Пехота продолжала брести на юг. Вступали на территорию Витимна.
    На горизонте поднимались дымы. Издалека видно. Горит целая деревня или даже поселение покрупнее. 
    Часто видели зарево перед собой, а на следующий день попадались следы пожарищ. Империя продолжала следовать тактике выжженой земли, пытаясь лишить нас продовольствия и заставить идти голодая по разоренной территории. Теперь это имело смысл так как подводные речные склады остались позади. Правда мы тут же организовали обоз, загрузив последние остатки продовольствия из них. У нас еще есть небольшой отрыв от преследователей, даже если телеги замедлят. Но недостаток пищи скоро будет ощущаться.
    Враждебная территория продолжалась. Хотя Витимн считается захваченным нами, но по сути оставленные отряды не контролировали большую часть территории из-за малочисленности. Они, чтобы сберечь воинов, сами окопались на юге.         
    Вернулся разведчик, который рассказал, что издали видел крупное селение. И там не только пожар, но и явно происходит бой. 
    -Как же это так? -вопросил он. -Мы еще не добрались до той деревни, а там уже с кем-то дерутся. Люди с людьми! Но их немного.
    -Ускорить движение переднего легиона в авангарде, -распорядился я. -Мы скоро туда войдем. Нас не ждали так рано. 
    Я и Стигн, в сопровождении нескольких ящеров на конях, опередили войско и первыми въехали в разоренный поселок. Нас тут точно не ждали и даже сразу не обратили внимание. 
    В Витимн со стороны империи, еще когда мы сидели в Санктарге, вошли войска. 
    Эх. Королевские министры надеялись, что империя поможет им избавится от ящеров, но в борьбе с нами санктаргцы не жалели никого. Мирное население бывшего союзника для них ничего не стоило. Сюда пришли не лучшие солдаты. Набирали второпях из висельников и каторжников. Таких не взяли бы в настоящие легионы, которые готовили, чтобы освободить от нас Санктарг.  К относительно небольшим вторгшимся отрядам имперцев примкнуло, под девизом создания ополчения против ящеров, немало местного сброда. Теперь они мародерствовали, обнаглев от безвластия. Простых банд, должно быть, тоже немало развелось. Санктаргцам выгодно чтобы на нашем пути все оказалось разорено. Я понимал, что это соответствует продолжению тактики выжженой земли. 
    Зря надеются витимнские аристократы. Борясь с нами, империя заодно окончательно приберет к рукам королевство, сделав неотьемлемой провинцией. Впрочем, знатные имеют возможность запереться в замках, не опасаясь мародерства в отличие от простого люда.
    Крики и вой, женская истерика, детские вопли. Мужской хохот и ругань. Трупы на грязной улочке. 
    Какие-то вооруженные типы загоняли людей в широкие ворота сарая. Кого-то бьют ногами. 
    Когда на улице, перекрывая ее, вдруг появилась пара рыцарей в полном облачении, все изумленно вздрогнули и повернулись в нашу сторону. Наверное им показалось, что это кто-то из знатных санктаргцев. Мародеры явно не ожидали встречи, запаниковав от впитанной с детства привычки почитать динатовских помошников. 
    Зато потом, когда все разглядели шлемы ящеров... 
    Мародеры рассчитывали, что у них еще есть время, прежде чем доберется войско ящеров. Непонятная страшная сила, с которой им, людям маленьким, лучше не встречаться. Пограбить, воспользовавшись военной неразберихой и удрать, уводя захваченное население, пригодное для продажи в рабство. Поэтому застыли как пораженные громом. Ящеры уже здесь! 
    Сейчас они видели только нас двоих, но могли предположить, что и другие входят в деревню. Заметались.    
    Не знаю, что творилось в душах захваченных мародерами крестьян, когда они, увидев блеск наших лат, вдруг поняли, что это не помощь, а страшные твари, орда которых возвращается из столицы. 
    Как это похоже на классическую ситуацию, когда двое благородных рыцарей в сверкающих латах появляются в деревне, решаясь вступить в схватку с бесчинствующими грабителями. Непривычно чувствовать себя в такой роли. Впрочем грабителей человек сорок. Нормальный рыцари не полезли бы драться с такой толпой сброда. Разве что кто-то из динатовских паладинов.
    Вытягиваю из ножен длинный меч, слыша такой же металлический звук извлекаемого оружия со стороны Стигн. Представляю как мы выглядим со стороны. 
    Мародеры, уже понявшие, что они не только не успели пограбить но и рискуют оказаться в западне, окруженные армией рептилий, решили пойти на прорыв. Оказывается за амбаром старая кирпичная стена, примыкающая к домам. На пути озлобленной своры красуясь стояли мы- только двое всадников.
    Жезл при мне, но слишком близко невиновные поселяне. Не хотелось бы скосить всех подряд. Может быть не умрут, но среди пленников дети. Для них воздействие динатовской магии может оказаться непереносимо шокирующим. 
    Впрочем жезлом мой переносной арсенал трофеев не ограничивался.
    Еще после захвата Санктарга мне принесли два меча. Черные, за исключением режущей кромки, с вытравленными знаками. С зубчатыми зазубринами ближе к эфесу. Выглядят более зловеще чем оружие императорских гвардейцев-стратиотов.  
    Судя по всему они принадлежали кому-то из подручных динатов. Но не самим властителям. Они не снизошли до прямого боя. 
    Эти мечи изготовлены для расправы над людьми. В бою с ящерами оказались не намного эффективнее простого железа, хотя вблизи наши воины испытывали непривычное покалывание. Берешь в руки и чувствуешь как гудящий осиный рой. 
    Я не стал воображать, что нам в лапы попали какие-то особые артефакты. У динатов и их визитаторов еще много подобного. 
    Один я отдал Стигн а второй с тех пор возил с собой, еще не испытав в реальном бою. 
    Крысиная свора мародеров ринулась на нас. Взлетели мечи. Человек попытался закрыться от меня своим оружием, но удар полутораручного меча сверху с коня почти невозможно отбить. Падает мертвое тело. Бежавший за ним поскальзывается, но падает мертвым. Лезвие меча прочертило через его лицо красную полосу, хотя даже не коснулось. Тяжелый меч поворачивается в моей руке, так что скрипит латная перчатка и еще двое в толпе оказываются под ногами коня. 
    Режущая кромка этого меча концентрирует силу, узкой полосой, на глубину в две ладони умервщляющую живую плоть. Тело внешне почти целое, не распадается сразу надвое, но по сути оно разрублено, потому, что через него прошла полоса. Только потом раскрываются раны до костей. Но если задет важный орган, несчастный погибает сразу, еще до того. 
    Такой меч даже для ящера опасен, хотя глубина ран должна быть меньше.  
    Налетевшая на нас толпа резко остановилась. 
    И тут же мародеры начали падать уже без нашей помощи. Их дергало, било. Вол лбу, груди и в горле торчали арбалетные болты. В бой вступила наша охрана. 
    Сопровождающий отряд ящеров вошел в поселение, проверяя закоулки и дома. Пара латников-рептилий нырнула в ближайший вход и скоро из окна над ним вывалился мародер с болтом в спине. 
     Впереди меня поднялся по высокой скрипучей лестнице один из телохранителей. 
     Полутемная комната с выбитым окном. 
     В трясущихся руках обнаженной светловолосой девушки разорванное платье. Руки сжаты так, что пальцы побелели, блестят дорожки слез на щеках. 
     Она смотрела на чуждое существо, остановившееся перед ней, раздетой еще острее чувствуя беспомощность перед страшным воином нечеловеческой расы, облаченным в сталь. Доспехи делали его еще более непривычным, словно нечто непонятное из мифов, что это создание вылезло из снов. Была бы надежда, что все это ей мерещится но чужое тяжелое железо слишком реально. В латной перчатке стального монстра отполированный стальной меч. Она чувствует на своем лице дыхание вырывающееся из дырок шлема, где должны быть ноздри. Ящер дышит так потому, что слишком быстро поднялся во всей этой броне по высокой лестнице. 
     Что с ней сделает эта тварь? Убьет сразу или небрежно вспорет живот и пойдет дальше, оставив умирать? Она уже пережила однажды нападение варваров-кочевников, когда жила с родителями на западной границе. Видела резню. Ненавидящие санктаргцев варвары убивали всех, кто не был пригоден к изнасилованию. То есть всех кроме молодых женщин. Теперь старые воспоминания пробудились, разрывая душу страхом. Ноги подкосились и девушка опустилась на колени.  
    Она помнила, что чешуйчатых захватчиков называли убийцами и насильниками. 
    Страх смерти скрутил невыносимо. Все захватчики одинаковы. Воины всегда мародерствуют и насилуют в захваченных городах. Возможно и ящер захочет овладеть ее телом перед тем как убить. Но тогда есть шанс, что пощадит. Варвары так поступали.
    Но как она потом будет жить? Конечно ее не сожгут на костре за соитие с нечеловеком потому, что она окажется невольной жертвой. Но она до конца дней своих должна будет каяться перед богом и просить очистись свою душу от скверны, потому, что может против своей воли почувствовать удовольствие от твари. А это несмываемый грех.
    Но она всего лишь служанка а таким всегда попытки защитить свою честь обходятся слишком сильной болью. Надо просто выжить. Душевная травма, оставшаяся после набега варваров, подсказывала единственный способ выживания, в шоке человек неосознанно повторяет, что помогло спастись в прошлый раз, даже если это потом в здравом уме покажется ненормальным... 
    Жертва знала, что есть мучительная боль наслаждения, когда кто-то страшный, считающийся отвратительным, но мужественный овладевает силой. Тут и жалость к себе и природный инстинкт, заставляющий существо женского пола подчиниться превосходящему. 
    Дурочка, одернула она себя. Пора бы уже стать взрослой. Пусть эта тварь хоть с хвостом хоть без, зато она не забеременеет от чешуйчатого гада. Самое страшное -вынашивать в себе мародерского ублюдка. Лучше уж ящер...
    Я появился из-за спины телохранителя и равнодушно окинул взглядом фигуру девушки, отмечая про себя, что ее нагота нисколько не возбуждает. Человеческие женщины потеряли свою привлекательность для меня. Десятилетия прожив ящером, я уже давно считал самок тонкокожих чужим видом. Думал, что что-нибудь почувствую, если увижу женское тело, но нет. 
    Она упала нам под ноги с мольбой, прося делать все, что пожелают воины, но оставить ее маленькую жизнь. Я отшатнулся, отодвигая от нее страшный динатовский меч, поражающий на расстоянии. 
    Несчастная вцепилась дрожащими пальцами в поножи моего воина, умоляюще смотря на нас. Однако, эти напуганные глаза из под волос все же затронули во мне что-то. Правда в большей мере это было не желание а жалость. Она просила... дико такое слышать, но она просила смилостивиться и овладеть ей, но только не убивать. Правда при этом все равно называя тварями, просто не зная как именовать иначе. 
    Она красивая, я это понимал, привлекательность еще мог оценить. Испуганная казалась симпатичной, но мужского желания не вызывала, только слабые отголоски. Не в такой мере, чтобы я захотел с тонкокожим существом. 
    Ящер-латник воззрился на нее не понимая, что ей от него нужно. Если бы знал то, попятившись, свалился бы с лестницы. 
    К этому моменту я уже упрятал динатовский меч в ножны, где он не столь опасен. 
    Взял ее за тонкую кисть руки, помог подняться. Спокойно спросил о том, кто на них напал. Глотая слезы она начала рассказывать, если собеседник говорит то это как-то ослабляет его монстрообразность в глазах напуганной. 
     
    Выловленных мародеров Стигн приказала повесить. Прилюдно,  на глазах жителей поселка. И впредь мы поступали так же. 
    -Эти люди -тоже жители моего королевства. Мои подданные. Никто не смеет их причинять им вред. -Произнесла она смотря в лицо посеревшему неопрятному типу перед тем как его ноги почувствовали пустоту, а петля с хрустом рванула вверх шею. Конечно слова эти предназначались не для трупа и его сотоварищей а для столпившихся крестьян. 
       
                       * * *     * * *
             
    Имперская армия неотвратимо вползала на территорию южного королевства. Даже я не завидовал интендантским службам врага, вынужденным обеспечивать такое полчище солдат. Особенно достойны сочувствия местные жители, испытывающие на себе прохождение через их земли огромной армии.
    Эта местность отличалась редкостным однообразием, вызывающим у меня скуку. Бесконечные поля, похожие одна на другую, деревни. И так на дни пути. 
    Именно однообразие дороги навело меня на на необычную мысль. 
    Через равные промежутки на обочине встречались столбы, отмечающие расстояние. Мы со Стигн посовещались и решили, что их неплохо бы переставить. Немного сместить, чтобы промежуток между ними был чуть побольше чем положеный. Главное не перестараться, чтобы санктаргцы не заподозрили. Но даже если расстояние между столбами увеличить совсем немного, то умножая прибавку на количество столбов получаем немалую разницу в результате. 
    Указатели с названиями деревень тоже переставить так чтобы все соответствовало искаженному расстоянию. 
    Имперское войско ведут люди грамотные, читать и считать умеют, карты у них есть, номера на столбах видят.
    Большинство поселков вдоль тракта стояли пустыми. Люди бежали от войны. Но немногих оставшихся придется временно выселить, чтобы не проговорились. 
    Деревни и так похожи одна на другую, но мы постарались все еще более запутать. В имперской армии конечно есть люди, которые уже не раз ездили по этой дороге еще до войны. Каждая деревушка может отличаться приметным домом, деревом. Значит такие дома разобрать. В других что-то похожее наскоро построить. Местность внешне изменить как можно сильнее. 
    Чем дольше санктаргцы будут идти по дороге с искаженными указателями, тем сильнее разница между реальным и предполагаемым их положением окажется в конце! Незаметно они углубятся дальше чем рассчитывали. 
    Немного южнее столицы уже попадались болота, хотя им не сравниться размерами с теми, что лежат за плантациями. Так, небольшие, больше похожие на два озера. Между ними пролегал тракт.  
    По расчетам имперских полководцев их легионы должны были еще шагать среди полей. 
       
    Таким образом почти двести тысяч отборного войска оказались на подготовленной нами территории между двумя болотами. 
    Это была широкая низменность, но не отличающаяся чрезмерной заболоченностью. 
    Имперские полководцы обнаружили, что дальнейший путь на юг преграждает вырытый в три ряда очень глубокий ров, пересекающий бывший тракт. А с северо-востока обратный путь преградило наше войско. Это было там, где дорога плавно спускалась на низменность. 
    Несмотря на значительное численное превосходство врага, здесь на не очень широкой полосе мы могли их остановить и не выпустить. Латники выстроились железной стеной. Чуть выше по склону встали лучники. 
    Санктаргская армия временно оказалась окружена, но это не очень обеспокоило имперских командиров. Еще неизвестно кто в конечном итоге окажется зажат в тисках и разгромлен. Мы как бы держим двухсоттысячное войско в осаде, но чего этим добьемся? Когда меньшая армия запирает в оружении большую -это парадокс. Но он не может продолжаться долго. Проблем с водой у окруженных нет, чтобы заморить их голодом просто не хватит времени. Потому, что скоро в спину нам ударит еще сто тысяч идущих с севера. И капкан на этот раз захлопнется. 
    Одно из немногих прямых столкновений, столь редких на этой войне, несмотря на то, что идет она уже несколько месяцев. До этого мы все пытались решить маневрированием и захватом выгодных позиций. 
    Имперцы атаковали нас для пробы. Но эти попытки пока не приносили результатов. Воины-ящеры крепко стояли в строю, раненых и просто уставших периодически заменяли стоящие за их спинами. А лучники сверху методично прореживали колонны наступающих имперцев. Из-за высоты они имели преимущество в дальности пред вражескими стрелками. 
    Для санктаргских солдат ужасным сюрпризом оказалось, что первые ряды ящеров оказались вооружены, парализующими еще до удара, мечами стратиотов. Действительно, это оружие идеально подходило, словно специально создано для не людей. Мы сотни этих клинков из столицы принесли, поняли какое преимущество дают. 
    Сражаясь в несколько смен, наш заслон мог оборонять проход и день и ночь. Пока одни стояли, другие могли отдохнуть и выспаться. 
    Через некоторое время, в момент непродолжительного затишья ряды ящеров-воинов немного отступили. Пока они сдерживали натиск санктаргцев, за их спинами другие выкопали ров. После того как защитники рубежа быстро перебрались по бревнам и доскам, временные мостки убрали перед самым носом вновь двинувшихся в наступление имперских солдат, а наши лучники тут же ответили шквальным обстрелом. 
    На возвышенности быстро собирали ряд требушетов, которые изготовили в витимнском военном лагере еще до нашего возвращения из похода на имперскую столицу. Если легионы пойдут на прорыв то по сплошной массе наступающих ударит град камней вперемешку с зажигательной жидкостью.  Но главное-это наш строй и рвы.   
    Два дня мы удерживали армию Санктарга на низменности. Я, наблюдая издали за противником, все ждал появления известных только нам долгожданных признаков.     
     Двухсоттысячная армия требует очень многого. Пищи и воды для солдат, лошадей. Самое главное, что санктаргцы находятся на заранее подготовленной территории. Это значит, что во все колодцы и мелкие озерца уже насыпано немало порошка. Им не поможет даже если попытаются черпать жижу из ближайшего болота. Туда тоже натрясли одурманивающее снадобье. 
    На третий день сорок легионов лежали вповалку. Нашей армии оставалось только вступить на низменность и обезоружить их всех. 
    Это было нечто впечатляющее. Росли настоящие холмы доспехов, мечей и прочего вооружения. Мы сбивались со счету, пытаясь представить сколько железа они принесли на себе. 
    А также сколько все это может стоить. Доспехи не отличаются дешевизной. Приятно было бы знать, какой кусок из бюджета империи нам удалось вырвать. И во сколько обойдется санктаргцам вооружение еще одной такой армии. 
    -Мы их не перебьем. Мы их разорим! -довольно произнес я.  

   ----------------
    
    Оставались еще сто тысяч, которые подходили со дня на день. 
    Но это войско не намного превосходит численностью. Мы сможем драться на равных. Хотя на равных очень бы не хотелось...
    И вот вновь две армии, уходящие флангами за горизонт выстроились друг против друга. И вновь не торопятся идти на сближение. 
    Конечно командование знает, что только что сгинуло вдвое большее по количеству войско. Наверное даже знает, что их разоружили почти без боя. 
    Над вражеской стороной поля разносились сигналы труб. Началось движение. 
    Я обратил внимание, что мои помощники, с раскрытыми пастями смотрят вдаль. Легион за легионом, санктаргцы разворачивались и под прикрытием еще остающихся отрядов отступали. 
    -Они уходят! Они уходят! 
    -Что-то случилось?  
    К вечеру мы выяснили, что это действительно не обманный маневр. Имперская армия на самом деле уходила. 
    Это, что конец войны? Я с трудом мог обуздать радостную надежду, поминутно омрачавшуюся различными подозрениями.
    Почему империя так поступила? Неужели они признали за нами территорию южного королевства, смирились с нашим существованием? Они, славящиеся своим упрямством и жестокостью в достижении целей?
    Не верю, не верю...
    И с кем же можно посоветоваться? Стигн тоже ничего не знала, хотя и предполагала, что Санктаргцы вернуться, дождавшись новых подкреплений. 
    Я приказал привести одного из высокопоставленных пленных офицеров из захваченного накануне войска. 
    -Ну и что ты об этом думаешь? 
    Он молчал.
    -Зачем ваши ушли? Войско развернулось, не вступая в бой! 
    -Они не стали сражаться? -помрачнел еще сильнее санктаргский офицер.
    -Отправились назад. 
    -Значит все еще хуже, чем предполагалось... Вы сами должны знать...
    -Что хуже?  
    В глазах гордого человека зло блеснули слезы. -Силы зла объединились против моей страны. Уже много веков не наступали такие тяжелые времена. Вы напали со всех сторон. Но я верю, что наша империя не будет сломлена. 
    -Со всех сторон? 
    -Вы должны знать. Это же ваш общий заговор. 
    Интересное дело... 
    Санктаргец встретился со мной глазами, он смотрел с недоумением, не мог понять по нашим мордам на самом ли деле мы так удивлены. 
    -Объединенные племена варваров вторглись с запада. Это не просто набег. Они сжигают города и движутся вглубь империи. Все хуже чем даже тридцать лет назад. Они все пошли в наступление! Да же те, кто веками давал клятву императору быть союзниками! Предали, находясь на территории империи после того как их призвали воевать с вами и пустили внутрь империи. Они сожгли Даций, а с запада пошли и пошли новые орды... Скажете, что вы не знали этого? 
    -Когда мы захватили Санктарг то командованию пришлось снять немало легионов с западной границы, чтобы послать против нас. Варвары воспользовались ослабление пограничья, чтобы напасть. Подозреваю, что такого шанса они долго ждали,  -произнесла Стигн, отмечая очевидное. 
    -Остается решить хорошо это для нас или плохо, -откликнулся я.
    -Так значит вы не в союзе с варварами? -нашел в себе смелость спросить человек. Ему или не ответят или убьют потом. Может быть просто солгут. Но у офицера было предположение, что мы на самом деле не связаны с вторжением степняков. 
    -Это же очевидно, -честно ответил я. Не будем брать на себя все мерзости и разорение, которое учинят в мирных городах кочевники. В этом случае нам невыгодно обманывать. -Варварам мы не друзья.
    -Они сами напали, пользуясь моментом слабости, но вы виноваты, что так получилось.    
    -Поэтому вы развернули войска и решили отступить? 
    -Меня не было в той армии, которая решила вернутся. Но предполагаете вы верно. Но это еще не все. Вы же знаете или узнаете очень скоро... Санктал... Северная столица захвачена. 
    -Кем!? -мы со Стигн чуть не подпрыгнули от удивления. 
    -И это вы не знаете? Вот в это я уже не верю. Это явно не варвары, чувствуется угроза иного рода, змеиное коварство. Нам неизвестно кто напал следующим. Весть дошла совсем недавно. Перепончатокрылые твари атаковали города с воздуха. 
    -Драконы что ли? 
    -У них широкие перепончатые крылья, совмещенные с передними лапами, и две ноги. Удлинненная зубастая морда. Очень ядовитые. Длинный хвост с шипами.     
    -Неужели виверны? Много ли их у нападавших?
    -Сотни. Может быть тысячи. 
    -Откуда могла взяться такая орда? 
    -Возможно они тоже ждали удобного момента для нападения на империю. Долго ждали. А наш захват Санктарга и последующее вторжение варваров послужило сигналом для включения в войну нового участника. 
    Знать бы кто этот новый участник и чего от него ждать... Пошатнулось веками установленное равновесие на всем континенте. Мы только начали, предельным напряжением сил чуть сдвинули громаду, нарушили миф о несокрушимости великой державы, а дальше события стали развиваться сами. 
     Нет, воина не заканчивалась... Она вступала в новую непредсказуемую стадию.


           ...ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
       

     -------------------------------
      Таурон (с) 2002, 2004-2007  


      
      http://de-tauron.narod.ru